Страна: Украина
Еще в 17 лет Стася Мио (Станислава Миодушевская) написала свой первый романтический рассказ «Испанский брют», который был напечатан в глянцевом журнале Ева. Публиковалась в журналах, Cosmopolitan, l’Officiel, Round Trip. Была автором и ведущей фешин-программы, сотрудничала с международными новостными программами, работала на ключевых позициях в издательском бизнесе, кино- и теле-индустрии. Жила в разных странах, свободно общается на пяти языках, легко сходится с людьми всех национальностей. Ее фантасмагорический Город из первой книги многонационален, космополитичен и полон тайн.
Country: Ukraine
At the age of 17, Stasia Mio (Stanislava Miodushevska) wrote her first romantic story «The Spanish brut»
which was published in Eva magazine. She wrote stories for Cosmopolitan, l’Officiel, Round Trip glossies.
She used to be the author and the presenter of a fashion program, collaborated with international News
programs, worked on key positions in the publishing business, film and television industries. She lived in
different countries, speaks five languages fluently, she is at ease with people of all origins. Her
phantasmagoric city from the first book is multinational, cosmopolitan and full of mystery.
Приглашенная звезда
Звонок раздался в тот момент, когда я делала равиоли и руки были в муке. «Ничего, потом перезвоню», —решила я. Но телефон не умолкал, он звонил, как говорила моя бабушка, «як скаженый». Я вытерла руки и ответила. Невыразительный женский голос предлагал мне нечто необыкновенное, нечто такое, что могло изменить мою жизнь, переместить меня в совершенно другой мир, сделать выше на целый карандаш. Это было похоже на розыгрыш, и я бы так и подумала, если бы не этот голос. В нем не было ни одной эмоции. Скучный женский голос, не нарочито деловой, как было бы при розыгрыше, а вот именно такой от природы, скучный. Мне было предложено написать книгу о Большой Балерине — очень большой, настоящей. Меня выбрали потому, что я живу в другом городе, не вхожа в тусовку, между строк прозвучало, что я к тому же ни черта не понимаю в балете и мой взгляд не будет замыленным, что может придать книге свежести и расширит круг читателей, сделает книгу бестселлером. Для знакомства мне было предложено прилететь в Литву и посетить литовскую усадьбу балерины. Там предполагается обсудить детали, сроки, гонорар. Все расходы берет на себя приглашающая сторона, разумеется. Ну, разумеется. В том, что я согласна, эта сторона даже не сомневалась. И, конечно, я была согласна, а кто бы не согласился?
Ехать предстояло через две недели. За это время я должна была в качестве тестового задания написать одну главу на основе небольшого фактажа, не для того, чтобы пройти кастинг, как мне объяснили, а для того, чтобы определиться со стилем будущей книги. Я предложила сделать несколько вариантов в разных стилях. Тусклый голос любезно принял мое предложение. Я очень старалась и начала суетиться. Вот теперь из-за собственной глупости мне предстоит в два раза больше работы! Но мне хотелось, чтоб меня утвердили. Я не купилась на разговор о стиле. Они хотят посмотреть, как я пишу, как я выгляжу, разговариваю, одеваюсь, насколько со мной комфортно общаться, как у меня с чувством юмора, наконец. Большая Балерина очень умна, ей было бы скучно общаться с человеком без чувства юмора, тем более доверить такому человеку книгу о себе.
В наличии было только чувство юмора. Над всем остальным предстояло поработать. Нужно обновить гардероб и, самое главное, привести в порядок нервы. Мысль о том, что предстоит ехать в литовскую глушь одной, повергала меня в состояние тревоги.
Дорога действительно оказалась непростой. До Вильнюса я долетела замечательно. За мной прислали машину, ехать предстояло пару часов. Но это по хорошей дороге. Никто не рассчитывал на снегопад, а снег между тем шел, не переставая.
Мы приехали к вечеру. Встретила нас приветливая девушка, показала мне мою комнату с ванной и сказала, что принесет ужин через час. Встреча у меня будет завтра. Я почувствовала себя героиней английского детектива. Этот дом, похожий на замок, молчаливый дворецкий и горничная, которую убивают на второй странице. Вот какие глупости лезут в голову, когда не спишь почти сутки. В комнате было тепло, а в коридор лучше было не выходить: сыро, холодно и неуютно. И хотя мне очень хотелось осмотреть дом, я решила, что утром это сделать будет приятней. Я не стала дожидаться ужина, выпила снотворное, чтобы не получить вторую бессонную ночь, хотела позвонить домой, но не смогла подняться с кровати — сон буквально налетел на меня, и я забылась еще до того, как начала действовать таблетка.
Стоит ли рассказывать, как волновалась я перед первой встречей, как перебирала в памяти все, что знаю о Балерине, с какими людьми она общалась запросто, скольких международных званий и наград удостоена, вспоминала ее самые интересные интервью. Мой мозг устроен не хуже любого компьютера, я могу задать поиск, и он услужливо предложит мне все, что помнит об объекте. Мне хотелось вспомнить мелкие детали, чтобы поразить ее какими-то фактами, которых нет в интернете, а я вот знаю. В детстве у меня была большая красивая книга с фотографиями Балерины, черно-белая, я даже пыталась ее раскрасить, за что получила от бабушки по полной программе. Там Балерина была еще молодой, но уже очень знаменитой, и вот этот образ я мысленно вызывала в сознании. Хотя и понимала, что сейчас ко мне выйдет, как бы так сказать, чтобы никого не обидеть, сухонькая старушка с великолепной осанкой, элегантная, язвительная.
Наконец дверь открылась и вошла пожилая полненькая женщина, обладательница того самого тусклого голоса. Балерина прилетает завтра, сегодня у меня день на отдых и обсуждение формальностей. Несколько раз было сказано о том, что это она предложила мою кандидатуру и даже настояла на ней. Я должна благодарить, предложить что-то взамен? Я вежливо поблагодарила и сказала, что постараюсь не разочаровать. И еще подумала, что много читала о пунктуальности Большой Балерины. Вряд ли она заставила бы меня так долго ждать. Это первый ход Ангелины — так представилась моя благодетельница. Я должна была почувствовать, к каким занятым людям я приехала, и приготовиться ждать, кивать, соглашаться и быть осчастливленной тем, что попала в святая святых. А я и правда была счастлива. Я вдруг почувствовала этот дом, обставленный безусловно дорого, но с большой любовью. Видно, что все эти вещи не куплены в один момент, а собирались годами.
Жарким июньским днем на летней террасе модного ресторана сидел молодой человек, закутанный в плед. Он неспешно перелистывал страницы толстой книги и изредка поддевал вилкой кусочки мяса из огромной тарелки, стоящей перед ним. В его глазах стояли слезы. Это был его город. Здесь все ему подходило, было специально создано для него, даже карета, запряженная маленькими лошадками. И только женщина не подходила ему. Совсем не подходила. Так думали все, кто встречался на пути этой паре. Но стоило им начать свой таинственный обмен, все исчезало — несоответствие, люди.
Она прозвала его маленьким, хотя он был на голову выше ее, такой высокой и тонкой. Он младше ее, гораздо младше, он ничем не знаменит, а она прима, мировая звезда. Что у них может быть общего? Просто «Театр» Моэма какой-то. И, конечно, ее не могло не задевать, что его воспринимали как альфонса. Ему было наплевать на это, а она иногда расстроенно поджимала губы от снисходительного взгляда какого-нибудь официанта, который, рискуя чаевыми, позволял себе игриво подмигнуть ему. Ни разу в жизни он не позволил ей платить, ни за что, никогда, но кто поверит в такую связь — стареющая знаменитость и молодой клерк! Что тут может быть, кроме понятного расклада. «А вот и нет!» — показывал он иногда язык ошеломленному официанту. Они не так уж часто бывали где-то вместе, только в местах, где она не привлекала всеобщего внимания. А таких мест уже практически не осталось.
Он был очень сентиментальным, мог расплакаться, ну почти расплакаться, от красоты рассвета. Он часто видел их как бы со стороны, и ему хотелось плакать. Он ревновал ее ко всему и всем, прекрасно понимая, что никогда не сможет заинтересовать ее полностью, что слишком мелок для нее, маленький.
Рей откинулся на кресле и прочел написанное. Должно понравиться, в меру сентиментально, тут важно не переборщить. Ему очень хотелось написать о ней книгу, это сулило мировую славу, большие деньги. Книгу о ней переведут на все языки мира, его примут в Пен-клуб. Главное — подписать договор, тогда он наймет лучших литераторов, пока нельзя, пока это тайна, он должен сам написать главу так, чтобы она решила поручить написание книги ему.
Есть люди, которым, для того, чтоб выглядеть изыскано, ничего не надо делать. Им достаточно просто запахнуть шарф или расстегнуть одну пуговицу на блузке, и они уже «икона стиля». А остальным нужно много работать над внешностью, нанимать стилистов, визажистов и еще много всяких специалистов, чтобы они соорудили что-то достойное. И это у них далеко не всегда получается. Большая Балерина принадлежала к первым. Она носила только очень дорогие и роскошные вещи, но если бы она сидела в простой рубашке или халате, она все равно выглядела бы значительно. Я погорячилась, мысленно представляя ее старушкой. Ее вполне можно было назвать молодой женщиной — такое она производила впечатление. А туфли! Никогда не видела ничего подобного! Они переливались и меняли оттенок сами по себе. Жуткое волнение, даже не знаю, откуда взявшаяся неуверенность в себе помешали мне запомнить подробности первой встречи. Помню только резюме: «Я даже не уверена до конца, что мне нужна эта книга. Мне со всех сторон говорят, что нужна, что у меня нет учеников, нет детей, и я должна оставить что-то потомкам. Так мне говорит Ангелина. Но я скорее склоняюсь к полушутливому изложению моей „очень личной жизни“», — она улыбнулась и впервые посмотрела на меня дружелюбно. До этого ее взгляд не останавливался на мне, она общалась ровно, но слишком поверхностно, как общаются со случайными людьми, которых и запоминать нет никакой необходимости. «Не так уж много времени у меня на нее оставалось, на просто жизнь. Романы иногда начинались в самолете, там же и заканчивались. К тому же я так редко бывала одна. Ну что, давайте попробуем. Сегодня я наговорю вам немного, а вы до завтра постарайтесь это как-то оформить. Я не буду выдавать это за мною написанное, как это делают многие, я предлагаю вариант, мои факты — ваше авторство». Сердце мое прыгнуло и зависло от радости: «Ваше авторство»! Я смогу писать, как захочу! Наконец-то я напишу что-то стоящее, заметное. Вот это да!