Страна: Россия
Пишу с детства, но лишь полтора года назад решила публиковаться. В апреле 2020 года вышла первая часть трилогии «Она — Пристань» на Litres, Amazon, Ridero. На конкурсе портала Terra Forma рождественская сказка «Пряник» заняла второе место. Рассказ «Покоривший Стену» стал финалистом Весеннего Пролета Фантазии. Миниатюры «Светляки голодного дома» и «Продавец масок» опубликованы в печатной, электронной и аудио версиях журнала «Рассказы». В данный момент заканчиваю работу над второй частью «Она — Присатнь» и над первой частью трилогии «Хороший список». Благодаря работе я много путешествую по миру, что дает мне вдохновение для творчества.
Country: Russia
I have been writing since I was a child, but only 1,5 years ago I decided to publish and share my stories with people. So in April, 2020 the first part of trilogy «She is Pristan» was published in Litres, Amazon, Ridero. My Christmas fairy tale «Gingy» took second place on web contest by Terra Forma. «The Conqueror of the Wall» became a finalist on a popular web contest. My mini stories were published in printed, web and audio versions in magazine «Rasskazy». Now I a finishing second book of «She is Pristan» amd working on one more trilogy «The Good list». My work gives me an opportunity to travel all over the world and travelling (my second passion after writing) gives me a huge doze of inspiration. My big dream and main goal is to become fulltime writer.
Отрывок из сказки «Пряник»
Гостиная доверху наполнилась терпким запахом сумерек. Переплетаясь в воздухе, рождественские ароматы нетерпеливо теснили друг друга.
– Тесто, оно живое, хорошенько его помни, от всей души, малышка.
Мама опустила детские пухлые ручки в кастрюлю с праздничным тестом.
– Пахнет Рождеством…
– Так и есть, Мару. Имбирь, корица, мускатный орех и немножко гвоздики. Какая помощница у меня растет!
В комнату зашел мальчик, с печальными шоколадными глазами на бледно-молочном лице, тонкий и хрупкий, как вафельный рожок, сожми неаккуратно пальцами, и он рассыплется сладкими хрустящими крошками по дощатому полу.
– Уже поздно, унести спать?
– Давай, Мирко. Мне еще всю ночь печь, – устало произнесла мама, убирая выбившуюся из-под косынки прядь.
– Уложу и помогу тебе.
– Нет-нет, побудь с сестрой. Вдруг проснется, испугается, что одна.
– Не хочу спать, – заплакала Мару, но брат, не обращая внимания, подхватил ее на руки. И теперь он был похож на рожок с шариком ванильного мороженого, и держал он этот шарик на себе решительно и крепко, будто в один миг стал не вафельным, а грильяжным.
К полуночи более шестидесяти имбирных человечков красовались на длинном столе маленькой пекарни. Армия пряников готовилась завоевать рождественское настроение для этого дома.
– Мам, ты тут как? Мару проснулась, хнычет! – вафельный мальчик беспокойно высунул растрепанную голову из комнаты.
– Я только человечков закончила, а еще впереди леденцы, – мама устало опустилась на стул, – принеси Мару.
Когда девочка оказалась на кухне, ее нужно было чем-то развлечь: никак не могли успокоить.
Так я и появился на свет.
Из всех новоиспеченных пряничных человечков пекарь не успела раскрасить именно меня. И я достался малышке. Неумелые детские ручки так трепетно украшали меня, старательно выводили улыбку, глазки. Мару нарисовала мне белый шарфик из сладкой глазури, а мама-пекарь приклеила мне красное сладкое сердечко.
– Это Пряня! Мамочка, красиво?
– Любимая моя, конечно, очень-очень красиво!
– Ты продашь его?
– А давай мы всех продадим, а его оставим тут, у нас? Пусть погостит?
– Даваааай, – протянула малышка и начала засыпать.
Под утро рождественский заказ был готов.
Нарядные пряничные человечки красовались в индивидуальных коробочках, имбирные звездочки, перевязанные яркими золотыми ленточками, красно-белые леденцы, сладкие шишки и свежие еловые ветки для украшения отправлялись украшать столы по всему городу.
Мама нервно бродила из угла в угол. Стук в дверь. Пришел заказчик.
– Доброе утро! Вот все, как и обещала: пряничные человечки, звездочки, леденцы. Все тут!
Сухощавая пожилая дама наклонилась над столом, придирчиво разглядывая свой заказ. Казалось, под ее холодным, как утренний снег, взглядом вот-вот треснет глазурь на лицах пряничных человечков, но…
– Беру. Сколько я должна за работу?
Небрежно и мимоходом, как стряхивают лишнюю муку с рук, она расплатилась и вышла из пекарни. Дама-сухарь.
Мама же сжала деньги в руках, точно последний кусок хлеба, села за стол и расплакалась.
Однако после визита сухощавой дамы дела в пекарне пошли в гору.
Оставались считанные дни до Рождества, и заказы лились, словно растаявшая карамель.
Пряничные человечки появлялись ночью, а на утро исчезали в пестрых красивых коробочках. А потом пекарь стала создавать пряничных барашков, щедро украшая их бархатистой белой глазурью. Звездочки, сердечки, елочки, такие румяные и пряные, перевязанные шуршащей ленточкой, отправлялись украшать сладкие столы по всему городу.
А я… остался невостребованным.
Сначала я не понимал, что происходит, почему я все время стою на отдельном столе. И все ждал, когда же придет и мой черед отправиться в рождественское путешествие.
А потом… все понял, когда со мной рядом оказалась кастрюля с тестом.
…В отражении я увидел себя.
Кривой рот, один глаз круглый, другой – изогнутый дугой. Неровный шарф. Единственное, что было ровным и красивым, – это то самое красное сердечко, которое приклеила мне мама-пекарь.
Я понял: ей было стыдно меня продать. Стыдно отправить на рождественский стол. Таким уж я уродился. Уродцем. И я совсем не гожусь для такого красивого праздника. Самый нерождественский пряник.
Оставалось наблюдать со стороны, как замешивали тесто и украшали тех, кому повезло. У них у всех было длинное и гордое имя: «Имбирный человечек! 1 шиллинг за штуку!» Ох, как я мечтал, чтобы меня звали так же. Но я был всего лишь… Пряня.
– Мамочка, ты сказала, тесто живое. А когда Пряня оживет?
– Солнышко, тесто живое, да, – мама-пекарь смутилась, – а Пряня оживает в твоей голове.
– Хочу, чтобы тут, а не в голове. Хочу, чтобы Пряня ожил на Рождество.
Мама нежно обняла малышку Мару и унесла из пекарни.
А когда наступила та самая, долгожданная рождественская ночь, я почувствовал необычайный, волшебный прилив сил! И я понял, что могу ходить. Ходить по всей кухне!
За окном валил пушистый, добрый снег. В пекарне пахло имбирем и нежной корицей. Я постоял возле готовой армии пряных человечков, но они равнодушно смотрели в одну точку, будто заколдованные, и не обращали на меня внимания.
Да разве могли они обратить внимание на такого, как я?
Прогуливаясь по столу, я с восхищением осматривал красующийся на деревянной дощечке яблочный сыр, томящиеся в вине груши, облитые медом ореховые трубочки.
Потом я забрался в шкаф, где стояли палочки корицы, звездочки гвоздики, огромный пакет с мукой. Пахло по-родному. И мне захотелось остаться в шкафу, рядом с ними. Мы разговорились, и я рассказал о своей беде.
Жизнь пряника такая коротенькая, и как же это грустно – так и засохнуть невостребованным! Никчемным. Ненужным. Ведь самое важное предназначение пряничного человечка – стать подарком и вызвать радость у человека, создать ощущение уюта и праздника.
Но они все начали убеждать меня в обратном: говорить, что гордятся мной. И все еще будет хорошо.
Чем тут гордиться?
Жизнь слишком коротка, чтобы просто надеяться на лучшее…
Я не понял их и отправился действовать.
Снова забрался на стол с готовыми подарками и решил, что останусь тут. Вдруг мама утром заметит меня и решит все-таки подарить. Хоть кому-то. Да, я уродливый пряник.
Про таких говорят «первый блин комом». Я стал последним в своей партии, но сути это не меняет.
Меня можно подарить бедняку, бездомному человеку. Представляете, какая радость будет у него? Он не обратит внимания на то, что я некрасив. Он воспримет меня как чудо. Самый настоящий рождественский подарок!
Я это представил, как будто это было на самом деле, почувствовал радость незнакомого человека и свое счастье.
В ту ночь мне казалось, что я сам могу совершить волшебство, и я старательно представлял желаемую картинку: я в руках бедняка, его глаза, полные благодарности и счастья, свершившееся для нас обоих Рождество.
Наутро мама-пекарь подошла к столу и как обычно начала собирать сладости, чтобы отдать их доставщику.
– Ой, а кто положил сюда Пряню? Сынок?
– Мам, я ничего не трогал.
– Ну что значит, не трогал? Положи его обратно, пожалуйста, вон туда, на угловой столик, там его место.
И я снова оказался на исходной точке.
Тут мое место… И о чем я только думал?
– С Рождествооооом, мамочка!
– С Рождеством, Мару!
Вечером все семейство уселось за стол, малышка взяла меня и тоже поставила на стол.
– Ешь, Пряня, с нами. Смотри, какой стол красивый.
Мама повесила на дверь табличку «закрыто», зашторила окна и зажгла свечи. По белой скатерти разлился теплый медовый свет.
Самый настоящий рождественский ужин.
Первый рождественский ужин…
Со временем я смирился с тем, что я такой, какой есть. И мне никогда не стать Подарком. Я наблюдал за тем, как из-под маминых умелых рук появлялись диковинные печенки, пышные булочки, сладкий кекс, как горделиво покидали нас шоколадные олени, вафельные рожки, уносящие с собой горячую карамель.
На следующее Рождество мама работала не покладая рук: ночами пекла, утром и днем продавала.
Мирко по утрам продавал горячий миндаль в сахаре. От бумажных кульков, изо рта маленького продавца шел пар, и они вместе с миндалем были похожи на сладкое десертное облако посреди морозного металлического блеска.
В самый канун Рождества маме поступил ответственный заказ на огромный пряничный домик.
И мама всю ночь трудилась над этим поистине рождественским чудом! И вот, когда она его доделала и пошла прилечь на пару часов, я подошел поближе, чтобы рассмотреть творение ее родных рук.
Высокие стены, украшенные кисло-сладкой глазурью. Красным, оранжевым, желтым светом горели съедобные карамельные окна, так и хотелось заглянуть туда. Круглые пестрые леденцы на крыше, марципановый снеговик у входа в дом, пушистые сугробы из сладкой ваты.
Это очень важный заказ.
От той Дамы-Сухаря, благодаря которой в прошлое рождество наша пекарня была спасена от разорения.
Я уже собирался вернуться в свой угол, как вдруг услышал шуршание.
– Кто здесь?
– Ой…
Это была мышь! И как она пробралась сюда?
– С Рождеством!
– И Вас тоже, – растерялся я.
Мышь испуганно осмотрела меня, но когда поняла, что я не представляю никакой опасности, поменялась на глазах.
Прищурилась и подкралась ко мне.
– Ты еда, – хищно зашипела мышь. Похожий звук я слышал всякий раз перед завтраком, когда бросают сливочное масло на раскаленную сковородку – звук приближения скорой трапезы. Журчит, шипит голод в ожидании утоления…
– Да, я еда. Правда, неудачная очень.
– Это еще почему?
– Потому что меня разукрасил ребенок, и я уродец.
– Ну что ж, бывает, – мышь то и дело поглядывала на домик.
– Откуда ты тут?
– Не важно, но мне здесь нравится. Не мешай, – и она двинулась в сторону домика.
– Ты что?! Собираешься его съесть? – я бросился к домику и преградил мыши путь.
– Ну, весь-то я точно не съем, как бы ни хотела. Но погрызть его – да, собираюсь!
– Я не позволю! Знаешь, сколько мама его пекла? Это очень важный заказ!
– Когда ты голоден, тебе нет дела до чужих проблем. – Как же так? – я искренне не понимал мышь… – Я не пущу тебя.
(104 оценок, среднее: 4,53 из 5)
Загрузка...