Arisha

Страна: Индонезия

Власик Ирина (Arisha) Родилась во Владивостоке, 11.08.68, четверо детей. Образование педагогическое. Пишу, чаще стихи, иногда издаюсь, чаще читаю. Очень люблю музыку разную и кино. Инструктор – фасилитатор по дыхательным практикам. Создаю и реализую обучающие тренинги для групп и индивидуальные, семейные. Практикую Дыхательную Йогу, даосские техники, осознанное дыхание и духовную психологию.
Цель – любимое занятие , опыт, счастье быть полезной!

Country: Indonesia 

Vlasik Irina (Arisha). I was born in Vladivostok, on August 11, 1968, I have four children. Pedagogical education. I write, more often poems, sometimes I publish, I read more often. I like music very much and cinema. I’am a instructor – facilitator on breathing practices. I create and implement training trainings for groups and individual, family. Practicing Breathing Yoga, Taoist techniques, conscious breathing and spiritual psychology.
My goal is a favorite pastime, an experience, the happiness of being useful!


Избитая история…Лир

 

Он был Король всю жизнь, всегда, как говорится, тех кровей по воле Бога.

Он отдал года, чтоб научится жить среди людей.

Он жил и властвовал в любых кругах,

Почетной окружая себя славой, вселяя уважение и страх.

Он был умен и отличался нравом, и за владения свои не раз в бою он получал тяжелые раненья,

Но искренне сказать он смог «люблю» всего одной без капли сожаленья.

Как все земные Божьи существа, он склонен был к развратному пороку

И наслаждался ощущеньями сполна все время, понимая, что без проку.

Жалел, желал, имел, прощал себе свой гнев, мирские утешенья,

Посредством этого он веру потерял в доступные прекрасные мгновенья.

А день настал, и вот она пришла, спустилась, как дамоклов меч на плечи,

Смешавшаяся с миром бытия и парадоксом внешности и речи.

 

Она, конечно же, служила при дворе – не поварихой, не швеей, не прачкой,

А кем, вы думали? Наездницей в седле, участвовавшей в королевских скачках.

Сначала он годами наблюдал за шагом лошади, что под ее осанкой,

Как к тонкой шее и к ее рукам подходят эти длинные перчатки,

Как падает она, лицо сбивая в кровь, что спрятано давно под черной маской.

Не ведал он, что у нее к нему любовь, и что живет она придуманною сказкой.

Она сама и не могла мечтать, о том, что он ее заметит среди сотен.

Она стремилась только достигать почти недостижимые высоты.

Чтоб долгожданный миг ее победы позволить смог осуществить мечту:

Когда Король с венком из вербы весною созовет свою орду,

Он объявляет, кто достоин надеть венок и взять огонь его.

И вот она как верный воин прильнет к персту, склонит пред ним чело,

Потом пришпорит свою лошадь и, выверяя каждый шаг, будет скакать,

Влюбляя взглядом площадь, покрытую цветами, как кровать.

Но это было все ее стремленьем, ее желанием, мечтами многих лет,

А он по самому обыкновенью приметил просто женщину в седле.

 

И вот беда, кому-то за услугу сыграли злую шутку с Королем:

Предательски подрезали подпругу, и он слетел в овраг с коня, с седлом.

Он ранен был серьезно слишком, о здравии его молил весь град,

А всех приближенных к конюшне жестоко приказал – арестовать!

Она в темнице среди очень многих, живет в молитве только за него,

Не думая о наказаньях строгих и том, что быть там не должно ее.

В глазах ее печаль, лицо под маской, чтоб слез никто не видел никогда,

И лошадь отказалась есть без ласки хозяйки, ведь она была одна.

Король в дворцовых возлежал палатах, десятки совещались докторов,

Надеясь, что родился он в рубахе, ведь чтоб им жить, он должен быть здоров.

Весь королевский двор жужжал в ударе, и время замерло, как будто не у дел,

Ну а Король – в своем репертуаре – о ней все думал и искать ее велел.

 

Когда за ней пришли со свитой, она, конечно, в замешательстве была,

И из темницы выходя с молитвой, мечтала лишь увидеть Короля.

Ей показалось, что она не дышит, душа – над ней, а сердце – из груди!

И в полуобмороке она слышит, что приказал Король ее найти.

Пришла в себя уже в своих покоях: вокруг цветы, записка на столе,

«вас ждет слуга, за дверью на пороге, он вас проводит во владения ко мне».

Она оделась как в весенний праздник, хоть повод требовал не так себя вести,

И думала, какая-то оказия вдруг помогла осуществить мечты.

Открылась дверь: Король лежал в постели, он ждал ее, и все же обомлел.

Она вошла, нет, не вошла – влетела, как будто нет дверей, окон, и стен.

Костюм фигуру облегал бесстыдно, все та же маска, нет лица,

В прорезах еле-еле видно улыбку бледных губ и глаз под цвет свинца.

Свисали руки, длинные, как плети, и от волнения сжимались в кулаки,

И плечи, ровные, как у атлета, срастались с ровностью ее спины.

Король ожил, узнав знакомый облик, ведь скачки были слабостью его,

Он пригласил присесть ее за столик и попросил открыть ее лицо.

Последовала пауза… Молчанье. И у нее даже не дрогнула рука.

Нет выбора, нет оправданья – не выполнила волю Короля.

Тогда она смиренно, но без страха встала, беззвучно подошла к нему,

И сделала то, что желала – склонила голову, прильнув к заветному персту.

Мир полетел, куда не понимала, мгновенье это показалось просто сном,

В своей руке она его руку сжимала, а он дрожал, наполненный теплом.

Топтались слуги за дверями, пронизано все было тишиной.

Да, в эту ночь они связали незримо души меж собой.

И может быть, всему иначе, он имени ее не знал, лица не видел,

И не при чем, наверно, даже скачки, ее он ни любил, ни ненавидел.

Все дело было в сильном духе, каким Господь их щедро одарил,

И каждый из них слышал Божье эхо, и сам своего Ангела хранил.

Когда они приблизились друг к другу, дыхание в единое слилось,

Они не знали, что творили руки, и сердце не сжималось, а тряслось.

Он жаден был сейчас, как никогда, она себя давно уж позабыла,

Им показалось, что прошли года, и будто и не с ними это было.

И поцелуи ее губ, как лепестки дождя, ее дыханье – ветер, кожа – влага,

Принять его в себя она не ожидала… Но пламя естества пронзило шпагой.

И превратилась в воск горящая свеча, и утром стала ночь.

Она же маску так и не сняла, хоть и была нага, как Божья дочь.

Король уснул здоровым, крепким сном, не слышал он, как сон его растаял,

Наутро, вспомнив обо всем, на всех своих дорогах слуг расставил.

Но не было ее нигде, и без конца тянулись дни, и он ее искал.

Как будто не было ее, как и лица, которое он так и не узнал…

С тех пор прошло немало дней, и бытие, и королевских дел круговорот

Вносили много перемен: когда есть власть, всегда полно забот.

 

Пришла весна какая-то по счету, Король созвал орду, созвал всю знать,

Он в ложе восседал своей почетной, в руках огонь, а площадь как кровать.

Венок из вербы ожидал достойного, он право выбирать отдал толпе,

Хоть не всегда был выбором доволен, сегодня вовсе он оторопел.

Такого просто не бывало сроду: чтоб женщина с уродливым лицом

И лошадь неопознанной породы венок одела, овладев огнем.

Но изменять не стал толпы решение и был разгневан он не в добрый час,

И даже не скрывая отвращенья, надел венок ей, не касаясь влас.

Подав ей перст, он отвернулся быстро, мелькнула тень ее несчастного лица,

И вдруг из губ ее сорвалась искра, упав на руку лепестком дождя.

У Короля забилось сердце зыбко, он так старался и держался до конца,

Ведь он узнал, узнал ее улыбку, узнал он цвет безумных глаз – свинца.

Она боялась двигаться напрасно, и скинув наземь плащ с себя,

Закрыв лицо все той же черной маской, взяла огонь у Короля.

Потом она, пришпорив лошадь, под визг ликующей орды

Скакала вдаль, влюбляя взглядом площадь, исполнив все желанья и мечты.

 

1 Звезда2 Звезды3 Звезды4 Звезды5 Звезд (42 оценок, среднее: 4,21 из 5)

Загрузка...