Country: Kyrgyzstan
По профессии преподаватель немецкого языка с тридцатилетним стажем, сейчас учу студентов языку, для дальнейшего их обучения в Германии. Написала свой первый рассказ еще в школьные годы, касался темы воровства невесты, тема посвященной «дикому» обычаю, но актуальной и в настоящее время. Пишу повести и рассказы о молодежи, о нравственности и духовности. В 2016 году вышла в свете очередная книга «Весны надежд». Перевожу с кыргызского языка на русский, одним из первых произведений была «Мунабия» К.Акматова, позже переведены мною роман Архат. Перевожу также рассказы и других известных писателей Кыргызстана.
Член Союза писателей Кыргызстана.
Страна: Кыргызстан
Лирическая повесть «Марьяна»
Марьяна шла по тротуару. «Все… все… Моим надеждам жирный крест. Он «во власти» Айгерим… Хорошо, что встретилась с ним. Выяснилось… Угомонись, усмирись, сердце ты мое…». От безысходности душевной боли слезы навернулись на глаза.
Кто-то бежал сзади. Она продвинулась к краю тротуара и услышала:
— Марьяна!
Это был Канатбек.
Девушка встрепенулась, приостановилась на секунду и зашагала дальше, смахивая с ресниц слезинки.
Канатбек догнал и бережно взял ее за локоть.
— Марьяна, прости. Вздорными, нелепыми шутками расстроил тебя. Прости.
Она остановилась, не глядя на него и не зная, что вымолвить.
— Марьяна, у тебя родниковые глаза, — растроганно произнес он.
Девушка опустила взгляд, испытывая досадное смущение, но в тоже время ею овладевало непонятное: не то что радостное, но какое-то просветленное чувство.
Канатбек, ласково заглядывая ей в глаза, сказал:
— Хочу дышать вместе с тобой озоном.
«Боже мой, неужели все сначала?» – подумала она, уже утопая в его сияющем взгляде. Но как это бывало с ней не единожды, какой-то внутренний голос потеснил вздымающеюся в ней пылкую эмоцию.
— Я же говорила, что предпочитаю дышать одна, — Марьяна капризно скосила глаза в сторону.
— Марьяна, … не ревнуй меня к Айгерим. Не надо.
— А я ревную? – она невольно вскинула на него исподлобный взгляд.
— Иначе не убежала бы так скоро.
— По-твоему, только из-за этого?
— А разве не так?
— Нет. Ты ловко играл на моих чувствах. Они не полигон для хитроумных испытаний.
— Прости меня. Впредь не рискну умничать перед тобой. Поверь, Марьяна. – Он взял ее руку в свою. Его теплая ладонь чуть дрожала.
— Поверь, дорогая. – Нежно и трогательно повторил Канатбек просьбу.
— Хочу верить, — она уже счастливыми глазами взирала на него.
Не отнимая рук, они не спеша зашагали вперед.
***
Следующие две их встречи прошли в полной идиллии.
Сегодня Марьяна сама позвонила Канатбеку:
— Предлагаю вечерний моцион!
— Гордая девушка сама соизволила пригласить! – был тот в восторге.
***
Когда Канатбек и Марьяна стояли в ожидании зеленого света светофора, проехавшее мимо «Ауди» притормозило, и, дав задний ход, остановилось. Открылась передняя дверца и вышел дюжий джигит.
— Салам, Канат! –широко улыбаясь и раскинув руки для объятия, он подходил к ним.
— Привет, дружище! – Канатбек тоже раскинул руки, которые обхватили могучие плечи дюжего.
— Мой закадычный друг Азамат. Честный служитель Фемиды, – представил его Канатбек Марьяне. – А эта прекрасная девушка – Марьяна.
— Какое имя красивое, а хозяйка еще прелестнее. – Приятель Канатбека сравнительно легко для своей тучной комплекции склонился и поцеловал руку Марьяны.
— Лестно слышать, — зарделась девушка.
— Истинная правда, — приложил Азамат руку к сердцу.
— Куда направляетесь? – поинтересовался он затем.
— Пока куда глаза глядят, — засмеялся Канатбек.
— Присоединяйтесь к нам! – обрадованно предложил Азамат. – Одноклассник моей сестры прилетел из Бостона. Мы пригласили его в ресторан. Придут еще двое моих двоюродных братишек-студентов. Один – башковитый, но разгильдяй, второй – целеустремленный, с завидными амбициями. Ты, Канат, и Батырбек, то есть магистрант Гарварда своими личностными достоинствами благородное влияние окажете. А? – Азамат теперь глянул на девушку. – Вы не возражаете, Марьяна?
— Разумеется, нет, — радостно улыбалась Марьяна. – Интересно пообщаться с гарвардским магистрантом. – И глядя на Канатбека сказала: — Три года назад я была в Америке в составе молодежной творческой делегации. Около двух часов провели мы в Гарварде.
— О! Отлично! – воскликнул Азамат.
— Это что-то! – весело взирал на нее и Канатбек.
— Пойдемте, Марьяна, – воодушевленный Азамат взял ее под руку, подвел к машине и, открыв заднюю дверцу, пригласил: – Пожалуйста. Потом сказал девушке, сидящей там: – Сестренка, знакомься. Это – Марьяна.
— С удовольствием. А я – Айсалкын, — представилась, та улыбаясь.
Затем Азамат, повернувшись уже рядом стоящему Канатбеку, повел глазами, приглашая его на другую сторону тротуара.
Они отошли. Азамат стал закуривать сигарету.
— Новая пассия?
— Обожаемая.
— А сероглазая? Уже не волнует?
— Не волнует.
— Без проблем расстались?
— В общем-то, как тебе сказать… Есть, конечно, напряг.
— Понятно. Отсечь непросто. Мне известно одно любопытное дело. Я опасаюсь, как бы не разыгралась интрига на твою душу.
— Серьезно?
— Надо кое-что выяснить у тебя, — сказал Азамат и бросил недокуренную сигарету в рядом стоящую урну. – Выберем время, просвещу. Поехали.
***
Общение молодых людей в ресторане сразу пошло непринужденно, весело. К удовольствию Азамата и башковитый разгильдяй братец, и другой, с амбициями, были в восторженном настрое. Они были удивлены, узнав, что Батырбек, проживая и работая в Лондоне, по интернету сдал экзамены в Гарвард.
— Дорого стоит учеба? – поинтересовалась Марьяна.
— Недешёво. Сам подкопил средств, а львиную долю моего обучения оплачивает компания, где работал. Потом я отработаю сполна. — Супер! – в один голос восхитились студенты.
— Быть магистрантом Школы бизнеса Гарварда – дорогого стоит, — подчеркнул Канатбек.
— И Цюрихский университет, магистратуру которого ты окончил, имеет достойную славу, — сказал Азамат, с почтением глядя на друга. – Если иметь хорошую голову и волю, можно многого достичь. Прав я?
— На все сто! – поддержал его Канатбек. И Батырбек, подбадривающе улыбаясь двум братьям-студентам, сказал:
— Ребята, я убедился, что ничего невозможного нет, если поставишь цель. Надо верить в свои силы, упорно трудиться и упорно искать пути для достижения поставленной цели. Вот и все!
Вот такая истина! – глянул Азамат на братишек, затем, улыбаясь, сообщил: — Марьяна тоже была в Гарварде.
— Да-а?! – удивились парни и девушка.
— Каких-то два часа, — весело заулыбалась Марьяна. – Этого хватило, чтобы с интересом прогуляться по всей территории университета. Удивиться шикарным аудиториям.
— Гарвард – это целый городок в городе Бостоне, – пояснил Батырбек.
— А сколько там цветов! – восхищенно покачала головой Марьяна. – Меня поразили живые, буйно цветущие белыми, розовыми и желтыми пышными цветами, изгороди, тянущиеся вдоль тротуаров, дорожек и газонов. И под каждым деревцем, растущих у некоторых зданий, кружочек с цветами! Я сфотографировалась у памятника Гарварду – основателю университета. И сейчас на берегу Чарльза можно увидеть красивых уток? –спросила она у Батырбека.
— Да, — довольно заулыбался тот. – И лебеди холёные плавают у берегов.
— В общем, ребята, жизнь прекрасна! — констатировал Азамат. – Согласитесь, это зависит от нас самих. Характер делает судьбу.
— Ты прав, брат, — сказала Айсалкын. Остальные поддержали ее слова одобрительными взглядами.
— Если вы не возражаете, ребята, мы с Канатом выйдем покурить.
— Хорошо, хорошо, – согласились те, уже лишь взглянув на них.
Как только оба вышли на террасу, Канатбек, протягивая другу сигарету, не столько с беспокойством, сколько с интересом, спросил:
— Так что за интрига грозит мне?
— Может я громко выразился насчет интриги по твою душу, но, как говорится, предупрежден – вооружен. Начну с прелюдии, — сказал Азамат, щелкая зажигалкой. – Мой одноклассник, полковник, пережил одну щекотливую историю. В конце прошлого года он серьёзно втюрился в одну сероглазую красавицу.
— В Айгерим, что ли?
— Догадливый.
— И были отношения.
— Еще какие! Лейла и Меджнун. Чуть с семьей не распрощался мой приятель. Бедняга переживал тяжко. Сердце-то одно, а разрывается надвое. В своем деле он – профессионал, что надо, а перед натиском Сероглазой тупел, извини за выражение, как осел. Она вертела им как ее душе угодно. Короче, содержал он ее, а у самого двое пацанят мал мала меньше. Представь? И вот, приходит мой друг ко мне перед майскими праздниками, приняв на грудь, и совета спрашивает:
— Что мне делать, брат? Дилемма такая: семья, дети. И Айгерим магнитом тянет.
— Да, окрутила тебя крепко, царица твоя, извини за выражение, липовая, — говорю я жестко. – А дилемма – ерундовая, по большому счету. Дети – святое. Жена твоя, хоть и не ангел, но и не стерва. Семья, как твоя, во все века была надежным тылом мужчине. Огонь твой сердечный – не вечный. Угаснет, как зимняя заря. Голову даю на отсечение.
— Верю, — с надеждой глядит на меня бедолага.
— Верь, это я, твой друг, говорю.
— С кем не бывает, да? – хорохорится он. – Кто из мужей налево не ходил, да?
— Вот я не ходил, и не хожу! – пришлось мне ударить себя в грудь. – Да, не ты влюбленный «счастливчик» – первый, и не ты – последний. Ясный перец. Ты же детей своих обираешь, оплачивая съемную квартиру зазнобы и одаривая ее. И надолго тебя хватит? Не хапуга же при больших деньгах и бизнесменом не пахнешь. Мой совет, коль пришел за ним: разрывай любовные узы! Не слабак же ты, в конце концов!
Почесал мой друг свою шевелюру, вздохнул надрывно и решил: «Да… Только надо как-то безболезненно это сделать. Для нее». И ушел мой горемычный приятель с глубокой думой о том, как «безболезненно» гордиев узел разрубить. А не тут-то было. Пока он собирался духом, Айгерим по голове обухом: «Я – беременна».
— Оп-па! – воскликнул Канат.
— Не спеши, — поднял Азамат вверх указательный палец. — Так вот, мой друг «в ударе» стал обреченно примерять на себя «статус тайного двоеженца». А через недельки две Сероглазая осчастливила его известием, что, мол, тревога оказалась ложной.
А потом я увидел эту львицу в твоем обществе. И вижу, ты влюблен в нее…. Вот, — думаю, — почему она «смилостивилась» и вольную дала Алибеку, то есть другу моему. Подвернулся перспективный парень, холостой. А теперь ты с Марьяной. Милая девушка.
— Я рад. Ну, а интрига по мою душу думаешь…
— Как же Айгерим тебя Марьяне без боя уступает? Как получилось, что Сероглазая отходит на задворки? Удиви-тель- но!
— Про Марьяну она, кажется, не знает пока. Айгерим сама виновата: то ластится, как кошка, то напирает, как тигрица. Я не люблю, когда на меня давят. Все бы ничего, но с интеллектом у нее слабовато.
— Такие упертыми бывают. Преследует, конечно.
— Не без этого. Деликатно отбиваюсь.
— А общался ты с ней, так сказать, на уровне «ложе?»
— Я встречался не больше месяца, но до обещания «жениться» не доходило.
— После возвращения из командировки спал с ней?
— Был такой грех.
-Так вот, друг мой! Эта кошечка и тигрица в одном лице, может и тебя огорошить, что беременна от тебя. Не допускаешь такое?
— Обалдеть! Этого еще не хватало.
— Надеюсь, что та ночь – не роковая.
— Не дай Бог.
(44 оценок, среднее: 4,27 из 5)
Загрузка...