Страна: Нидерланды
Мои ориентиры — свобода, дружба, любовь и равенство. Любовь в моей жизни неразрывно связана с семьей — у меня прекрасный супруг — голландец, 2 замечательных сына и дочь, талантливый художник. Пишу с 6 лет, изданы 2 книги стихотворений. Свой бизнес: компания в области производства кормов для животных и исследовательское агентство. Прожив в Нидерландах довольно долгое время, я создала цикл произведений, посвященных одной из провинций, Фрисландии. Там поразительная природа, и прекрасные жители! На конкурсе финалистов я представляю Фрисландскую сказку. Наши друзья и родственники из Фрисландии говорят, что я создала для их малой родины таких сказочных персонажей, в которых они сами поверили, прочитав мою сказку.
Country: Netherlands
My guidelines are freedom, friendship, love and equality. Love in my life is inextricably linked with my family: I have a loving husband — a Dutchman, 2 wonderful sons and a daughter, a talented artist. I have been writing since the age of 6, 2 books of poems have been published. Own business: pet food company and research agency. Having lived in the Netherlands for quite a long time, I created several works dedicated to one of the provinces, Friesland. There is amazing nature, and wonderful people! In the finalist competition, I represent the Friesland Fairy Tale. Our friends and relatives from Friesland say that I created such fairy-tale characters for their small homeland, in which they themselves believed after reading my fairy tale.
Отрывок из фентези “Фрисландская сказка”
Сибрен спустился на первый этаж, погладил прохладную, шелковистую собачью шерсть, а пёс нетерпеливо виляет хвостом, и просится на улицу. Они вышли из коридора, и теплый ворсистый ковер сменился ледяной керамической плиткой. Дверь закрыта на замок, и Олли поскуливает в ожидании, пока Сибрен пытается ее открыть. Ужасно холодно стоять босиком! Наконец, дверь открыта, и пёс пулей вылетел на улицу, в ледяную круговерть, а сильнейший порыв ветра ворвался в дом. С усилием закрыв дверь, Сибрен стоял на ледяном полу, босоногий и продрогший, и считал до ста. Затем приоткрыл дверь: — Олли, ко мне! Олли!
Но пёс не вернулся, и двери снова закрываются. Стало по-настоящему холодно, и ноги Сибрена покрываются мурашками. В этот раз он не выдерживает до ста, и открывает дверь, досчитав до пятидесяти. – Олли, домой!
Пса по-прежнему нет. Громко звать нельзя, чтобы не разбудить родителей. Но Олли нужно вернуть домой, и мальчик делает шаг за порог, под ледяные струи декабрьского ливня: босиком и в пижаме. Мгновение – и он полностью промок, а Олли по-прежнему нигде не видно. А ветер, ветер подхватывает Сибрена и уносит за собой, через весь двор, в сторону поля. И абсолютно не за что ухватиться, чтобы устоять на месте.
— Наверное, Олли тоже унесло куда-то этим ледяным ветром, – лихорадочно соображает Сибрен, безуспешно пытаясь хоть за что-нибудь ухватиться.
Представьте себе зимнее поле ночью, и вам тотчас же станет зябко. А если добавить ледяной ливень и ужасающие порывы ветра, вы поймете, как холодно и неуютно может быть в таком месте в полночь. Именно в таком месте и оказался маленький Сибрен в ночь после Рождества – в одной пижаме, и даже без тапочек! Ливень хлестал его ледяными плетями, а ветер, завывая, гнал прочь от дома, в неизвестность. Но вдруг – что это? В музыку ветра стали вплетаться странные звуки – словно где-то глубоко под землей неведомые существа затянули унылую песню. Сибрен без сил упал на мокрую траву и закрыл глаза. Пение стало громче, и он смог разобрать слова:
Нивы сжаты, в чистом поле холодно и пусто
И грустим мы поневоле, потому что грустно,
Потому что ветер воет, ливень льет рекою,
Нет полевику работы, скучно нам зимою…
У-у-ух! У-у-ух! Скучно нам зимою!
В темном поле огоньками пробежим с тобою!
Всех зверей мы распугаем топотом и воем,
Ну а если человека повстречать придется –
Только пятки засверкают, коль нам попадется!
У-у-ух! У-у-ух! Если попадется!
Затем неподалеку из-под земли появились несколько огоньков, и двинулись прямо к Сибрену, окружая его.
— Человеческий ребёнок! Ребёнок! Нет, вы только поглядите на него, да он совсем раздет, бедняжка, и это посреди зимы!
— Кто вы? — Только и смог произнести Сибрен, изумленно переводя взгляд с одного огонька на другой.
— Кто мы? – раздался тихий смешок позади, и Сибрен оглянулся. Рядом никого не было, лишь огоньки дрожали на ветру, кружась в языческом хороводе.
— Мы – те, кто живет по соседству… Столько сотен лет мы живем рядом с вами, но вы нас не замечаете…
— Мы – те, кто старше вас, но вас стало так много, больше, чем нас, и мы ушли…
— Мы – те, кто мудрее вас, и мы ушли, потому что вы слишком беспокойные соседи. Вы, люди, даже не представляете, как жилось в этих местах тысячи лет назад, а мы это помним…
— Давайте покажем ему, что тут было сто тысяч лет назад!
И тут взгляду Сибрена открылось море – такое же бескрайнее, как и поля, к которым он привык. Он увидел зеленые волны, плещущиеся у ног, в лицо пахнуло свежестью бриза.
— А вот так выглядело это поле тысячу лет назад, смотри, — один из огоньков подплыл ближе, и, вспыхнув, превратился в сухонького, маленького старичка с добрыми глазами и пшеничными колосьями в волосах. И Сибрен увидел крепкого, высокого мужчину, который, напевая, шел подле лошади с плугом. Светловолосая молодая женщина, смеясь, что-то рассказывала ему, держа в руках горшок с едой. Сибрен потянул носом: ему почудился запах шнерца — горохового супа с копченостями. Тут картинка сменилась, и перед глазами Сибрена появилось то же поле, но теперь оно было вытоптано сотнями боевых лошадей: у ближайшего перелеска шла битва не на жизнь, а на смерть. Отчетливо доносился лязг мечей и крики солдат.
— Что это? Война? Тут? – недоверчиво спросил Сибрен у старичка в венке из пшеницы.
— Да, сынок. Такая плодородная земля, как в здешних краях, всякому придется по вкусу. Вот и ссорятся из-за земли местные князья, то один, то другой ее захватит. Никак не поделятся.
Сибрен задумался. До сих пор он не слышал, чтобы в окрестностях когда-либо была война. Воображение живо нарисовало ему солдат с мечами и копьями,посреди поля его отца, рядом с трактором и косилкой. – В наше время это невозможно! – уверенно сказал он. – Это было давно. Люди сейчас живут по-другому, у нас есть все, что нужно для жизни, и больше незачем воевать. И земли всем хватает. И вообще, многие люди живут в больших городах, там эти поля никому не нужны.
— Ты ошибаешься, — мягко возразил старичок. — Всегда найдутся люди, которым чего-то не хватает: мало земли, мало денег, мало власти. Эти люди могут носить красивые костюмы, и говорить красивые слова. Но многие из них никогда не видели простого пшеничного поля. Они не понимают, что земли хватит на всех, просто нужно жить в мире и согласии с природой и друг с другом. И вот такие люди пытаются править миром. Вот такие люди и затевают войны, даже в твое время.
— А какое оно, мое время? — задумчиво спросил мальчик.
— Твое время, сынок — это время возможностей. В мире, где ты живешь, ты можешь стать почти всем, чем захочешь. Хочешь – хлеборобом, как твой отец. А хочешь – ученым, врачом или учителем. Только не становись солдатом, мой тебе совет. Потому что когда-нибудь тебе прикажут стрелять в человека.
— Но зачем? – недоумевающе спросил Сибрен. — Зачем я должен в кого-то стрелять?
— Потому что, милый мальчик, от начала веков люди не могут жить в мире. Всегда находится кто-то, кому кажется, что у соседа трава зеленее, а стада больше. Но вы, дети, свободны от этого, пока не выросли. Поэтому сейчас ты видишь меня, и мы разговариваем.
— А что будет, если о вас узнают взрослые? – задумчиво спросил Сибрен.
— Ничего хорошего для нас. Нас захотят поймать, чтобы исследовать, попытаются закрыть в лабораториях разных научных центров. Хорошо, если нас не посадят в клетку, как животных в зоопарках. Но может и такое случиться, — старичок сокрушенно покачал головой, и взгляд его погрустнел.
— Вот еще! – Воскликнул Сибрен. – За что же вас сажать в клетку! И вообще, вы же как люди!
— А животные – справедливо ли сажать в клетку их? Чем они заслужили неволю? – Укоризненно произнес старичок.
— Я люблю животных, — сообщил Сибрен. – У меня есть пёс, его зовут Олли. Я как раз вышел его искать, и встретил вас.
— Знаешь, Сибрен, тебе не придется искать его долго, — старичок лукаво улыбнулся в седую бороду. – Прислушайся! Ты слышишь его голос?
Собачий лай раздавался неподалеку, но звук был приглушенный, как будто пес находился в доме. Только откуда взяться дому в чистом поле?
— Олли! Олли! — позвал Сибрен. Лай затих, затем продолжился с новой силой.
Кажется, он уже хочет к тебе, — сказал старичок, и обратился к кому-то невидимому:
— Дети! Выпустите собаку, за ней пришел хозяин.
— Хорошо, дедушка! Сейчас! – раздались детские голоса. Спустя минуту в земле появилась малюсенькая дверца. Дверца начала расти, и росла до тех пор, пока не стала размером с чердачную дверь в доме, где жил Сибрен. Затем она распахнулась, и оттуда выскочил пёс. Радостно повизгивая и изо всех сил виляя хвостом, он бросился к своему маленькому хозяину, и стал лизать ему руки.
— Ах ты, гулёна…– Сибрен почесал собаку за ухом, и, не сдержавшись, спросил у старичка: — Как это у вас получается? Дверца выросла в земле… А из-под земли — голоса. Там что, дети?
— Это мои внуки, приехали ко мне на каникулы из Гронингена. Моя дочь вышла замуж за хорошего парня оттуда. Они там, в Гронингене, городские ребята, всё у них немножко по-другому. У них там даже свой университет есть. Вот ей и захотелось пожить в городе. Эх, молодость! А мы, фрисландские старики-Полевики, живем по старинке, прямо на полях. Вернее, под полями, — хитро усмехнулся старичок. – Зато здесь привольно, и не надо постоянно остерегаться, что люди тебя заметят. Свобода – это когда ты можешь жить на своей земле, и делаешь то, что любишь, не боясь никого и ничего. Свобода – это счастье.
— И вы счастливы здесь, в полях? – Сибрен вопросительно посмотрел на старичка.
— А как же! — Старичок повёл рукой, и как не бывало ледяной декабрьской ночи, заколосилось пшеничное поле, налились спелым соком золотые зерна.
— Ох! – Не сдержал восторга Сибрен. — А можно мне тоже к вам, под землю? Хоть одним глазком посмотреть, а?..
— Не сейчас, Сибрен. Нам пора ложиться спать. И тебе давно пора домой. Видишь на востоке красную полоску? Это восходит солнце.
— Как, уже?! – Удивлению мальчика не было предела. Ведь, кажется, только что встретил Полевика, и всего несколько минут простоял с ним на поле.
— Да, уже. А оставаться тебе нельзя. Когда ураган принес тебя на поле, я очертил вокруг нас волшебный круг. Круг не давал тебе замерзнуть, не пропускал ветер и ледяной дождь. С первым лучом солнца волшебный круг исчезнет.
(34 оценок, среднее: 4,68 из 5)