Рустам Клявинш

Отрывок из фантастики “Вселенная сквозь разум”

Это время в пространстве, о котором будет повествоваться далее, дорогой читатель, не столь отдаленное прошлое от Цитадели, но и не столь далекое будущее от настоящего времени, в котором вы сейчас читаете это. В одной из галактик на планете Церо жил народ, вернее, вид разумной формы жизни — нибо. С одним из них Кен Аутис сражался на Арене. Человекоподобные существа с синей кожей, обладающие магнетическими способностями, с маленькими шипами на безволосой голове и с глазами ядовито-зеленого цвета. Народ, который любил мифические сказания, мистику и все то, что не поддается логике.

На этой планете жили величайшие шаманы и жрецы. Одним из самых сильных и известных шаманов был Бохлэйл, что сидел сейчас в сумерках ночи перед костром. Он был обмотан лохмотьями, а на его голове был надет череп большой птицы с длинным клювом. Его руки и шея были заполнены различными браслетами и амулетами, которые характерно звенели, ударяясь друг о друга при движении.

Рядом с шаманом сидели муж с женой — Дредерик и Миа Лонг с грудным ребенком на руках, тепло укутанным в ткани. Соседская детвора тоже собралась здесь, чтобы послушать ночные сказания шамана.

— Расскажите еще, еще! — весело кричали дети.

— Ладно, так уж и быть, — улыбаясь белыми зубами, хрипло отвечал он.

Дредерик с Мией тоже улыбались, им, как и своре детей, было интересно послушать историю вновь. Шаман взмахнул рукой, отчего костер разгорелся еще пуще, языки пламени чуть было не коснулись его лица. Радостные дети подпрыгнули на месте, а сам он, тоже смеясь, усадил всех по местам, успокоив пламя.

— Очень давно вселенная, которую мы сейчас знаем, имела зарождающуюся форму — скопление энергии такой силы, что способно создавать миры. — Все внимательно смотрели на шамана. — Никому не известные кузнецы, что ковали миры из этой энергии, ломали и снова создавали, пока не получится абсолютный идеал, не зависящий от времени и пространства миров, который нельзя разрушить или сломать. Кузнецы показывали свою работу старшему кузнецу, тот одобрительно кивал и хвалил за работу всех, кроме одного горе-кузнеца по имени Лунна, который никак не решался показывать ему свои труды. У него не получалось ковать идеальный мир. Он то рассыпался, то расклеивался, а то и вовсе чуть ли не сразу после законченной работы обращался в пыль. От остальных кузнецов он терпел насмешки и издевки. Молча, замыкаясь в себе, он снова и снова пробовал ковать, но все без успеха. 

Лунна, устыдившись своего неумения, сам обратился к старшему: «У меня не получается ковать идеальные миры, они все рано или поздно умирают!» — отчаянно говорил он. Старший выслушал горе-кузнеца и сказал: «Очень хорошо», затем он дал ему задание выковать мир, который будет подвержен времени и пространству, где все умирает и возрождается вновь. Обрадовавшись, кузнец приступил к работе. В свете и мраке он ковал миры один за другим без перерыва, пока в итоге не появилась вселенная, которую мы сейчас знаем. Старший посмотрел на труды кузнеца и сказал: «Этот мир будет основным (материальным), а труды твоих братьев — те идеальные миры — будут тонкими мирами (духовными)».

Прошло очень и очень много времени, и Лунна был первым и единственным, кто умер. Все поняли, почему он умер, глядя на его творение, на нашу вселенную. Все оставшиеся кузнецы вместе со старшим следили, как энергия павшего кузнеца распространялась по всем тонким мирам (духовным). Тогда старший кузнец взял из идеальных миров половину энергии Лунны и направил ее в весь основной мир (материальный). Наполнив душу каждого живого существа даром всей жизни — творить. Оттого что мы наполнены этой энергией в материальном мире, мы являемся и составляющей тонких миров, в которые можно заглянуть, а после смерти и оказаться там. Вместе с этим старший кузнец распространил осколки инструмента Лунны по всем мирам, и один из них находится в далекой галактике, на планете Земля. Глубоко в земных водах, полных неизвестности, хранится этот самый сегмент, частица вселенской энергии, превратившаяся в камень. Старший знает, что этот камень несет в себе основы мироздания, бесконечную жизнь и смерть, баланс духовного и материального, связь между мирами. Частицы инструмента имеют свойство возвращать все к первородному состоянию. Рано или поздно абсолютный фундамент мироздания вернется к первородной энергетической сущности. Наступит затмение, кромешная тьма, а за ней перерождение вселенной и кузнеца Лунны, чтобы вновь установить связь между тонкими мирами, которые существуют вечность. Это все называется смерть, смерть каждого существа.

— А камень кузнеца Лунны на планете Земля — выдумка? — раздался тонкий голосок одного мальчишки.

Шаман звонко рассмеялся.

— Конечно нет, мой юный друг, — улыбнулся Бохлэйл. Затем он резко переменился в лице, продолжив уже серьезно: — Сегмент Лунны на Земле существует, но зачем тебе камень, который просто вернет тебя к начальной форме? Его охраняют морские стражники подводных глубин, и достать его не так-то просто. Но так было не всегда. Раньше это был процветающий остров, на котором жили разумные люди. И камень они охраняли на суше, но потом остров ушел под воду. Если кому и удастся заполучить камень, то он вернется к одной из своих истинных форм сущности, в свое начало, не обязательно к появлению на свет.

— Я бы хотел в старости воспользоваться камнем, чтобы снова стать молодым. Разве вам не хочется, старик Бохлэйл? — резко вскочил рассмеявшийся мальчишка, убегая прочь во тьму.

Все залились смехом, даже шаман улыбался.

— Так, на сегодня все, а ну идите по домам. — Шаман прогнал детвору, все, смеясь и крича, разбежались от костра.

— Значит, сегмент Лунны просто перерождает тебя вновь? — спросил Дредерик после небольшой паузы.

— Все верно. Старший кузнец позаботился о том, чтобы существа, нашедшие сегмент Лунны, не присвоили себе способности кузнеца, а взамен возвратились к своему началу. Мы и без того творцы своей жизни, — поддувал огонь Бохлэйл.

Никто из присутствующих и не заметил, как к ним незаметно прокрался брат Дредерика, Эрл.

— Когда-нибудь я заполучу этот камень, чтобы снова поиздеваться над своим братцем. — Пытаясь испугать Дредерика, Эрл подлетел к нему, повалив его набок.

— Негодяй, — в шутку боролся с ним Дредерик. Они пыхтели и кряхтели, пытаясь перевалить друг друга на спину. Красавица Миа шикнула на них:

— Ребенка разбудите!

Братья вскоре успокоились, Дредерик сел на прежнее место рядом с женой, а Эрл напротив них.

Дредерик и его родной брат Эрл были сыновьями одного философа и известной знахарки. Старший сын вырос вспыльчивым, неугомонным, очень сильным и ловким, в отличие от спокойного Дредерика. Пользуясь своим авторитетом в племени Фуру, Эрл, как могучий и сильный представитель своего вида, стал одним из лучших воинов. В племени он считался самостоятельной боевой единицей и не подчинялся ничьим приказам. В детстве братья Лонг часто соревновались между собой — кто быстрее пробежит через болотистый лес, кто одержит победу в магнетическом поединке, конечно, не обходилось и без травм — Эрл однажды сломал руку Дредерику. Во всем всегда одерживал победу забияка Эрл, не давая ни малейшего шанса своему брату.

Дредерик, в противовес своему старшему брату, всегда интересовался философией, прислушиваясь к рассудительным наставлениям отца. Он с детства учил Дредерика смотреть на вещи не глазами, а сердцем, говоря, что глаза видят только внешние признаки картины, а сердце — внутренний смысл. Философ одинаково любил сыновей, несмотря на близость интересов с Дредериком. Эрл пошел по стопам своего дедушки — тот был величайшим воином своего племени, отец принимал этот выбор.

— Бохлэйл, расскажи историю об изнаночном мире, — с огнем в глазах сказал Дредерик. 

— Вы все об одном и том же, — вздохнул разочарованный Эрл.

— Да, Бохлэйл, расскажите эту историю, она должна понравиться Эрлу, — подхватила Дредерика Миа.

— Я знаю все эти истории наизусть, — буркнул Эрл.

Шаман своей магией сделал огонь больше, приготовившись к рассказу.

— В нас присутствуют три формы воплощения: тело, дух и душа. В материальном мире наша душа обретает тело, в тонком мире душа принимает форму духа, сущности, не имеющей материального тела. В каком бы воплощении мы ни выступали, все формы взаимодействуют друг с другом, а сама основа всех форм есть душа. Когда мы молимся, медитируем или входим в транс, мы взаимодействуем с тонкими мирами, а иногда и попадаем туда и наполняем нашу душу гармонией благодаря нашему духу, выступающему проводником тела и души. Что же до третьего мира… ему нет названия. Оттуда родом наша душа. Мир с отсутствием пространства и времени.

Там царит хаос наравне со спокойствием, зло наравне с добром, разум наравне с безумством, пустота самой бездны — с ее полнотой. Вещи, которыми мы сами вольны наполнять душу. Творение, непостижимое ни одному кузнецу. Мы одновременно живем в трех формах, в трех мирах, хоть мы и находимся в материальном мире, это совсем неважно.

Однако и это не конец.

То были живые миры. Но что будет, если вы умрете? Если умрет в вас самое ценное — ваша душа, или вы по каким-либо причинам утратите ее. Ваша энергия, слияние со вселенной, бесследно пропадет. Вы попадете безликим и бесформенным туда, где кишат бездушные твари, демоны и всякого рода нечисть, превратившись в одного из них. Вечно испытывая страдания, вы будете бесконечно скитаться между мирами. Вы будете питаться злостью, ненавистью, обидой всех живых существ, чтобы утолить свой бесконечный голод. Вы будете пытаться сподвигнуть их к таким же помыслам, ломать их судьбы и жизни, но одного вы побоитесь точно — гармонии и умиротворения. К такому существу вы не заявитесь, — закончил свой рассказ Бохлэйл.

(Пока оценок нет)

Загрузка…