Ольга Вуд

Отрывок из магического реализма “Когда мы вернулись обратно”

Парни, все девять человек, гурьбой отошли от девчонок. Они держались вместе: и девчонки, и парни. Отчего-то весь класс опасался разбредаться, словно в фильме ужасов их по одиночке начнут убивать. Но парни нервно озирались, дёргались, всё время куда-то отходили, словно не могли спокойно стоять на месте, бездействовать, когда творятся такие странные вещи. Они вызвались проверить, пройтись по школе, посмотреть, на самом ли деле их класс оказался в том времени, когда подумали.

А думал одиннадцатый «а», что очутился он в две тысячи десятом году, в субботний учебный февральский день, когда должен был случиться вечер встречи выпускников. Только ещё не их.

Парни неуверенно замерли на площадке второго этажа перед лестницей. Никто не знал, куда податься и что делать.

— Разделимся? — неуверенно предложил Андрей. Ему не хотелось разделяться, но и школу оббежать за первую десятиминутную перемену, часть которой они уже проговорили, не получится.

— Ага, а потом один из нас пропадёт. Или два, — недовольно ответил Павел, словно уже кто-то из них сгинул в недрах старой школы.

— Ну а так мы не успеем осмотреться, — подытожил Артём. — Голосую за разделение и отправляюсь в сторону столовки и по второму этажу. Кто со мной?

Парни неуверенно переглянулись. Владимир Родионов мотнул головой, намекая, что готов пойти с Артёмом.

Артём с Владимиром молча спустились на полпролёта и, мимо учительской, пошли в актовый зал, который был по совместительству и столовой, где поварихи только начинали готовить ученикам обеды.

— Ну что ж, и осталось их семеро, — невесело усмехнулся Павел. — Пойду тогда до первого этажа и в спортзал. Кто со мной?

— Пошли, — словно бы нехотя отозвался Андрей.

Кирилл Зайцев молча последовал за ними. Но никто не подал виду. После того, что они тут все оказались, мало что могло их удивить. Но всё же такое поведение Кирилла было малообъяснимым. Он и раньше-то был тихим и необычно застенчивым, но через десять лет эту его черту словно бы все увидели с новой стороны.

— Да, идея с разделением так себе, — проговорил Максим, покачав головой. Он глянул на Влада: — На улицу?

Непроизвольно Влад вспомнил, как они с Максимом в десятом классе пару недель подряд бегали курить на переменах. Правда, бегали они через раздевалки, а не через центральный ход. Но после тех раз Влад перестал курить, не видя смысла в дымлении. А вот Максим иногда ещё отлучался в учебное время на улицу и возвращался обычно на уроки благоухающий одновременно и табаком, и уличной свежестью.

— Пошли, — кивнул Влад. — Что уж.

Александр то ли испуганно, то ли загнанно смотрел вслед удаляющимся парням. Теперь ему предстоит обойти третий этаж с братом, с Михаилом, который неуверенно топтался в стороне.

Несмотря на то, что Александр остался недоволен компанией, делать было нечего.

— Чего стоишь? – зло бросил Александр, словно Михаил сам был виноват в том, что оказался в паре с братом. Это напомнило Михаилу ситуацию, когда во время командных игр капитан выбирал себе игроков: каждый раз в конце остаются те, кто никому не нужен. – Пойдём на третий, посмотрим, что там.

Михаил потоптался, недоверчиво глянул на Александра из-под надвинутых бровей, но пошёл следом за братом, который уверенно, сильно топоча пошёл по ступеням наверх.

*

Девчонки стояли возле девятнадцатого кабинета. Не хотелось уходить от места, которое считалось их собственным. Это был их классный кабинет, за которым одиннадцатый «а» и их классная должны были присматривать: убирать, поливать цветы, скидываться на новые шторы, красить парты (хоть это и было в восьмом классе, но у большинства до сих пор были свежи воспоминания), отколупывать жвачки из-под парт.

— Знаете, мне кажется, что это какой-то розыгрыш, — неловко начала Олеся. – Или нас чем-то опоили и ввели в транс, где мы видим все один сон.

— Не похоже, — отозвалась Настя Полякова, которую чуть не сбил шестиклассник, догоняющий бумажный мяч. – Очень всё реально и по-настоящему выглядит.

— Ну-ка, — перебила их Настя Изотова, — ущипните меня кто-нибудь.

Стоящая рядом с ней Валерия уцепилась Насте за плечо и дёрнула пальцами.

— Ауч! – прошипела Настя. – Можно было бы сказать, что если я чувствую, значит я жива, но от боли у меня рассудок мог и помутиться.

Настя Изотова притворно осуждающе глянула на сконфуженную Валерию и беззаботно, игриво толкнула её плечом, зашептав что-то на ухо.

— Значит боль чувствуем, эмоции есть, все органы чувств на месте, и память… — Настя Аникина задумчиво замолчала, подняв глаза к потолку. – Память тоже на месте и заканчивается попойкой в кабинете в двадцатом году.

Девочки немного пристыженно посмотрели в пол.

— И почему мы все согласились бухать в кабинете? – задала Соня риторический вопрос, который мучил всех.

— И почему мы все припёрлись в школу? — грубо отрезала Виолетта. — Ладно я — приехала домой по… — Виолетта запнулась, — по личным причинам. Вот ты, Насть, почему пришла? Сама вспомнила про вечер?

— Да я дома поругалась с Колькой. Приехала в Посёлок и решила сходить в школу. Но… мне ещё с недели две назад писала Олеся, спрашивала приду ли я.

Виолетта бросила на Олесю недобрый взгляд, догадываясь, что и ей бы Олеся написала, если бы Виолетта не удалила профили в социальных сетях.

— И мне Олеся писала. И что? — Вопросительно-возмущённо проговорила Валерия. — Причём тут это? Она же старостой была в одиннадцатом. Поэтому она и собирала нас.

— Кому-то ещё Олеся писала? — недовольно скривив губы, спросила Виолетта.

Остальные девочки, кроме Сони и Марины, кивнули.

Когда-то у Сони была страничка ВК, где она часами могла смотреть новости в ленте и переписываться с друзьями и коллегами. Но теперь ей некогда было сидеть в социальных сетях, некогда общаться с людьми, некогда жить собственной жизнью.

Марина же после случившегося несчастья весной одиннадцатого года удалила все связи с миром, так как одно время у неё было только одно желание: закончить мысли и мучение. Но когда стало немного легче, когда появился Влад и его забота, Марина вновь завела страничку ВК, но так никого из бывших одноклассников и не добавила.

— Что ж, — Виолетта сложила руки на груди, чтобы унять дрожь в пальцах. — Значит это ты нас собрала?

— Да, но… — начала оправдываться Олеся.

— И зачем? — резко перебила её Виолетта. — Это всё ты подстроила?

— Нет! — выпалила Олеся. И видя, что Виолетта опять собирается на неё насесть, стала быстро-быстро выговариваться: — Я ничего не делала и не подстраивала. Да я сама не помнила про вечер встречи и десять лет выпуска! Мне директриса позвонила. Предложила собрать класс. Позвать всех в школу. Типа как юбилей, всё такое.

— Чего? Директриса тебе сама позвонила? — уточнила Настя Полякова.

Виолетта молча рассматривала Олесю на наличие вранья.

— Да, — выдохнула Олеся, понимая, что хотя бы заставила одноклассниц услышать её. Признаться, Олеся побаивалась эту версию Виолетты, которая держалась так воинственно и дерзко, словно она больше всех пострадала от того, что оказалась в здесь и сейчас. — Она наверно спросила мой номер у мамы. Напомнила про десять лет и предложила собрать класс. Не знаю зачем, но она хотела, чтобы мы пришли.

— Это, — тихо проговорила Катерина, — очень странно.

Прасковья только согласно кивала и осторожно следила за перепалкой, боясь напороться на чей-нибудь прямой взгляд.

— Не то слово, — подтвердила Настя Аникина.

*

Влад с Максимом вышли на улицу. Было холодно, но для зимы не сильно. Конечно, сквозь футболку и спортивную кофту Влад почувствовал прохладу. Это не казалось каким-то наваждением или воспалённым фантазией сумасшествием. Это была настоящая зима, такая, чуть деревенская, плотная, даже слегка тепловатая. Влад глянул на Максима, который в тонкой водолазке уже трясся крупной дрожью.

— Не похоже на бред, — тихо проронил Максим, постукивая зубами. – Словно мы и вправду оказались в десятом году. Правда, отличить один учебный год от другого по природе у меня не получилось бы.

— Это точно не двадцатый, — добавил Влад, указывая на сторону небольшой насыпи, которая опоясывала школу с трёх сторон. – Посмотри. В двадцатом году уже нет клумб «выпуск 2009», которые вырыли выпускники до нас. Она заросла. Но сейчас клумба на месте. Вон, выделяется под снегом.

— Действительно, — ответил Максим. – Нефига ты глазастый.

Влад неопределённо пожал плечами. Он помнил эту клумбу и выпуск только потому, что там была одна девушка, которая ему нравилась. Не более.

— Кстати, и забора никакого нет, — заметил Максим.

— Точно, — подхватил Влад, оглядываясь.

Когда Максим подходил к школе в двадцатом году, то офигевал от того, как они нынче позакрывали территорию. Вокруг здания забор с пятью дверьми и одними воротами. Забор даже охватывал спортплощадку, на которой ученики в тёплое время на физ-ре играли в лапту и сдавали нормативы по бегу. Когда же Максим заходил в школу, то заметил, что за ним присматривает светящийся красный глаз камеры: вот тебе и двадцать первый век.

— И только неизменная голова Ленина стоит. Что тут, что в двадцатом, — усмехнулся Влад.

— Да уж, — подхватил Максим. – Она всегда меня бесила. Может свалим её хотя бы в этот раз?

Максим вроде как шутил, но Влад подумал, что этим поступком они могли бы попробовать как-то узнать, где находятся: то ли в параллельной вселенной, то ли в настоящей, но уже прошедшей, их реальности.

— Пойдём, — Максим резко втянул воздух и скукожился, — у меня уже коленки отмёрзли.

Влад кивнул и пошёл за Максимом, который широкими шагами прыгал до двери, чтобы поскорей очутиться хоть в немного тёплом вестибюле.

Тёть Нюра, вахтёрша, подходила к выключателю, чтобы дать звонок на урок.

(5 оценок, среднее: 3,40 из 5)

Загрузка…