Нурлан Токсанов

Отрывок из детектива “Заметённые снегом”

Волчьи глаза полыхнули зелёным пламенем. Салима судорожно пыталась вспомнить всё, что слышала о поведении опасных зверей. Теперь она отчётливо понимала, откуда пошло выражение «волчьи повадки». Вот так они обходятся с собаками. Конечно, не от хорошей жизни приходят серые хозяева чащоб в дома людей. Браконьеры истребляют зайцев, косулей и прочую живность, оставляя «санитаров леса» без пищи. Так их создал Аллах, чтобы они питались мясом. Это Карина может прожить на овощах, рисе и карри, а хищникам нужна чужая плоть. Причём едят мясо они без малейших угрызений совести, не заботясь о сансаре и попадут ли они на высший круг при новом перерождении.
Вспомнила, как читала у Айтматова в «Плахе» про голубоглазую волчицу Акбару, отомстившую людям за похищенного детёныша. Может, и этот волк, а, может, волчица, она не могла разобрать пол встреченного зверя, тоже жаждет отомстить людям за их прегрешения. А счёт природа может предъявить человечеству такой, что и бумаги никакой не хватит всё описать. А ещё в одном ролике видела: точно так, как сейчас волк ластится к Карине, серый хищник играл с собакой, сидящей на цепи. Ласково, тихо-тихо, скрывая до последнего момента свои намерения, подобрался серый разбойник к домашней твари, а потом уже набросился. Причём волк никогда не дерётся, он сразу убивает. Прокусил горло младшему брату людей через толстый ошейник и утащил в чёрный мрак ночи, чтоб, не спеша, в безопасном месте, насладиться сладким псиным мясом.
Но могла быть ещё одна страшная причина, по которой серый хищник появился на дороге, ведущей к людскому жилью. Волк мог заболеть бешенством. Тогда, позабыв генетический страх перед людьми, он может на них наброситься. Сначала, повинуясь инстинкту, он кусает за ноги и руки, чтобы обездвижить, а затем перегрызает горло. Однако бешеный волк прыгнул бы сразу, без всяких завораживающих прелюдий и интермедий. Значит, он, здоров, но, возможно, настолько оголодал, что решил полакомиться человеческим мясом.
Салиму охватил животный всепоглощающий страх. Особенно напугали её блистающие в наползающих сумерках волчьи глаза. Что сейчас ощущала бедная Карина, трудно было и вообразить. Острые звериные клыки в полуметре от твоей слабой и такой вкусной для хищника икроножной мышцы. Ещё мгновение, и нога будет прошита этими клыками, и железная пасть сначала вопьётся в ногу, а затем сомкнётся на хрупком горле женщины.
И тут сердце Салимы окончательно ушло в пятки, или куда оно там проваливается по народным поверьям. От ужаса у неё непроизвольно открылся рот и задёргалось веко. Пришлая «Акбара», оказывается, заявилась не одна: от сугроба отделилась ещё одна серая тень и потрусила в их сторону. Как будто, поначалу второй волк выжидал, справедливо полагая, что «Акбара» одна справится с лёгкой добычей. Когда же нежданно появилась Салима, он побежал на помощь, восстанавливая статус-кво. И этот второй волк, оставив «Акбару» разбираться с Кариной, также не спеша, помахивая хвостом, словом, во всеоружии знаменитых волчьих повадок, направился к ней. «Акбара», повернув серую голову с немигающими жестокими глазами, молча наблюдала за происходящим, не спеша впиваться в икру несчастной Карины. Они словно устроили для себя небольшое цирковое представление, где главными героями являются не животные, а, напротив, цари природы – люди.
Теперь Салима отчётливо видела, что правильно назвала первого волка «Акбарой». По сравнению с ней второй выглядел мощнее и крупнее, настоящий самец. Но оба явно долгое время не ели, животы их впали, и сами волки выглядели не очень здорово. Может, поэтому они поначалу не выказывали очень уж сильных агрессивных намерений, как бы рассчитывая силы и успокаивая бдительность будущих жертв. Впрочем, Салима догадывалась: все эти расчёты волки, благодаря многовековому опыту предшественников, проделали в одно мгновение ока. Обе женщины взвешены на невидимых весах и найдены очень лёгкими, подобно царю Валтасару незадолго до падения Вавилона.
Как несправедливо, подумала Салима: браконьерствуют одни, а отвечаем за содеянные прегрешения мы. Но для волков нет разницы, кто из двуногих обидел их род. Действует правило коллективной ответственности. И под их горячую руку, точнее, лапу выпало подвернуться им.
Девушка потянулась рукой к карману, и волк насторожился, почуяв, что в этом жесте может крыться смертельная опасность. Он на мгновение склонил крупную лобастую голову с тёмной полоской шерсти, продолжающей линию носа, оскалил зубы, отчего появились угрожающие складки и, уже не ластясь, не прикидываясь невинной овечкой, стремительно побежал в сторону жертвы.
Для безучастного наблюдателя со стороны бег волка, имеющего сильное, вытянутое в длину тело, покрытое густым мехом и жёсткой шерстью, характерную заострённую морду, может, и выглядел красиво. Но, конечно же, не для Салимы. Она видела, что самец прижал уши и начал приседать на полусогнутых лапах. А самое главное, он глядел прямо в её глаза, не отводя немигающего зелёного взгляда.
Страшным оказалось то, что и сама девушка не могла отвести своих глаз, загипнотизированная серым хищником, на стороне которого инстинкты и сама природа. Ей вдруг показалось, что волк читает всё её намерения, и сама она представляет для него открытую книгу, где нет непонятных мест. Глупое человеческое существо! У тебя слабые руки и ноги, а кожа мягкая, нежная, малейшая царапина причиняет твоему телу сильнейшую боль, которую ты не в силах вытерпеть. Куда тягаться тебе со мной?
Не зря тюрки всегда уважали и уважают волков, даже родословную свою ведут от гуннского царевича и волчицы. Синий волк — священное животное для тюрков, поскольку они отдавали должное мужеству и отваге могучих зверей. Волк бьётся до последнего: или до своей победы или до смерти. Лучшими оберегами в степи всегда считали волчьи — их зубы, когти и даже лоскутки шкуры. Акын Суюнбай писал: «Бөрі басы ұраным, бөрілі менің байрағым. Бөрілі байрақ көтерсем, қозып кетер қайдағым! » Гордости, свободе и доблести учились у волков народы степи. И волки тоже уважали людей, сторонились их и никогда не нападали.
Но теперь времена изменились. Нет того хрупкого равновесья в природе, которое нарушили люди. И теперь перед ней припадает на задние лапы страшный зверь, готовящийся попробовать на вкус человеческую кровь. Её кровь.
Волк просчитал всё: длину её ног и рук, примерную силу мышц, способность к сопротивлению, но не учёл лишь маленькой, но очень важной детали, — чёрного увесистого предмета, оттягивающего в данную секунду карман Салимы.
Не дожидаясь, пока хищник дотянется до тела, она поспешно выхватила пистолет и сняла с предохранителя. Хотела взвести курок, но от волнения палец соскользнул с металла, влажного от снега. Тут девушкой охватила ещё большая паника, только с третьего раза механизм поддался.
Салима боялась волка, но страшилась стрелять хоть и не в человеческое, но живое тело. Только сейчас она поняла, что испытывает человек, взявший в руки оружие и палящий по живой мишени. Всё нутро противится этому. Получается, люди так и остались, по своей сути, хищниками, только вместо клыков и когтей обзавелись страшными огнедышащими приспособлениями, уничтожающими врагов.
Девушка помнила слова Алтая о том, на каком расстоянии нужно производить выстрел: не дальше пяти метров. Она выстрелила примерно с семи. В вечерней темноте выстрел произвёл оглушительный эффект.
Было неизвестно, сталкивалась ли волчья пара с подобными хитроумными изобретениями двуногих, но увиденное и услышанное их ошарашило. Волк, уже изготовившийся к прыжку и нацелившийся, как показалось девушке, на её горло, укутанное лишь воротом шерстяного свитера, резко отскочил в сторону и начал принюхиваться к едкому запаху газа. «Акбара» тоже отпрянула от Карины, опасаясь такой же выходки и от своей добычи. Дым рассеялся, очередной порыв ветра снёс запах, волки переглянулись, видимо, понимая друг друга без всяких звуков.
Салима подошла ближе и выстрелила снова, целясь в волчью пасть. Тот как-то совсем по-собачьи взвизгнул, но отступать не спешил. Девушка могла поклясться, что тот мистическим образом знает, сколько патронов осталось в магазине, а вот сама она об этом и ведать не ведала: четыре, три, а может, вовсе нет?
Воспользовавшись замешательством волков, Карина подбежала к ней в поисках защиты. А чем она могла её защитить? Выстрелы словно не трогали волков и даже уже не пугали. Теперь и самец, и «Акбара» тоже держались вместе. Они вытягивали вперёд шеи и настороженно следили за людьми, приноравливаясь к новой для себя ситуации. Между ними произошёл, вероятно, такой молниеносный диалог:
— Обожди немного, пусть ветер унесёт подальше вонючий дым.
— А что, если самка человека снова выпустит его из чёрного предмета?
— Смотри, как она слаба, как дрожит её нежная рука, ей в нас не попасть. И чувствую я, что нет у неё больше вонючего дыма.
— Да, я тоже чувствую это.
Никто, кроме Аллаха, не знает, что думали в этот момент волки, и, вероятно, фантазии Салимы на счёт их мыслей, были беспочвенны, но, как бы в завершение своего короткого обмена мнениями о дальнейшей судьбе беспечных людей, попавших в их лапы, они молча двинулись по направлению к женщинам.
Те же молча отступали, двигаясь в сторону горы. Путь к отступлению, туда, откуда они только что пришли, преграждала свирепая пара. «Акбара» подняла умную голову вверх, к набитым снегом облакам, где, видимо, скрывалась луна, и завыла.
Вой леденил душу и проникал до печёнок. Не желая больше слушать смертельную волчью оперу, Салима подняла пистолет и с силой надавила на курок…

(22 оценок, среднее: 4,00 из 5)

Загрузка…