Люче

Отрывок из фантастического рассказа ”День нерождения Шалтая-болтая,или поколение узнаю́щих”

ХЕЛЕН
Восемь лет спустя

Душным майским днём рыдающая женщина металась в зоопарке от клетки с гиенами к вольеру со слонами, от пруда с фламинго до живого уголка с морскими свинками и кроликами.
— Элис! Элис, где ты? Вы не видели тут девочку? — она умоляюще протянула руку к высокому молодому мужчине. На его плечах гордо восседал пухлый мальчуган лет четырёх. Отец притормозил, но сын тут же заканючил:
— Па-ап, пошли скорей! Хочу к тиграм!
Женщина потянула за рукав девушку в полосатом платье: полоска синяя, полоска белая… Спутник девушки сражался с рвущимся в небо красным шариком.
— Мы остановились у киоска купить сладкую вату для дочки. А она исчезла, пока я расплачивалась. Ей семь лет, её зовут Элис. У неё голубая ленточка в волосах. Может быть, вы её встречали?
Шарик вырвался на свободу и устремился ввысь. Парень ругнулся, девушка ойкнула. Люди запрокидывали головы, с любопытством наблюдая за полётом тающего в небе шарика. Никого не волновало её горе. Всем было не до неё.
Женщина присела на скамейку и в отчаянии закрыла лицо руками.

— Элис, тебе что купить?
— Сладкую вату!
— Какого цвета?
— Радужную…

Сколько же она так просидела? Час? Два? Взглянула на часы. На самом деле прошло всего десять минут. Нужно встать, нужно действовать! Ноги не повиновались. Безвольное тело, казалось, было набито сахарной ватой, которую так любила Элис.
— Так что тут случилось? — на лавочку присела запыхавшаяся старушка с упитанным малышом в коляске.
— Не могу найти дочку!
— Что ж ты за ребёнком так плохо смотришь-то? — осуждающе поцокала языком старушка. — Звони в службу охраны. Пускай ищут.
Боже, как же она сама не догадалась?!
Замок на сумке заело. Резко дёрнула за бегунок, молния разошлась.
— Девять-один-один. Помогите! У меня пропала дочь!
Диспетчер засёк геолокацию:
— Оставайтесь на месте. Высылаю помощь.

Пожилой сотрудник отдела безопасности легонько тронул заплаканную женщину за локоть. Она нервно вздрогнула.
— Сержант Джек Митчелл, — представился он. — Успокойтесь, мадам. Назовите ваше имя и ПИН-код.
— Хелен Стейнли. Два-восемь-ви-эн-один-семь-два.
Сержант протянул ей портативный анализатор.
— Вводите.
Легко ему говорить «вводите»! Два… девять… Нет, не девять — восемь! Пальцы не слушались. Ошибка. Опять. Ничего, она справится. Обязана справиться. Уф-ф! Замигала зелёная лампочка: подтверждение получено!
— Что произошло, миссис Стейнли?
— Потерялась моя дочь Элис.
— Где вы находились перед её исчезновением?
— Тут, у клетки со львом.
«Безопасник» с подозрением посмотрел на женщину: «М-да… Похоже, у неё тяжёлая форма: животных она тоже не различает». Вольеры со львами находились в другом секторе зоопарка — далеко от клетки с гималайским медведем, где они сейчас стояли.
— Миссис Стейнли, вы в состоянии описать потерявшуюся девочку?
— Вы же знаете, что нет, — женщина беспомощно помотала головой.
— Ваша дочь чипирована?
— Разумеется. Но я… Я забыла верификационный код. — Хелен совсем растерялась.
— Тогда, к сожалению, ничем не могу помочь, мадам. — Сержант развёл руками. На щедром весеннем солнце он сильно вспотел. Больше всего на свете ему сейчас хотелось глотнуть ледяного пива, а не заниматься розыском пропавшей девчонки. — Честь имею, мадам.
— Умоляю… — голос её зазвенел. — Позвоните в центральный офис шерифа. Пусть найдут его зама, полковника Теодора Стейнли. Это мой муж.

ЭЛИС
Вечер того же дня

Тео тихонько побарабанил пальцами по двери детской.
— Можно?
— Ага.

Когда он сегодня в зоопарке ворвался в офис охранников, на руках у дочки попискивал крошечный кролик, с лапкой, перевязанной голубой ленточкой. Элис осторожно гладила его по спинке:
— Не плачь, пушистик, я же не плачу. Мы с тобой оба потеряли маму, но твоя обязательно отыщется. Моя, наверное, тоже, но я боюсь, что без голубой ленточки она меня не узнает.
— Ой, папочка! Как хорошо, что ты меня нашёл! — она хотела кинуться ему на шею, но не могла оставить крольчонка. — Познакомься, это Белый Кролик из книжки про меня, только у него нет перчаток и веера.
— Эл, ты зачем ушла от мамы? — Тео удивился, что вместо строгости в голосе у него прозвучала паника.
— Я спасала кролика от злой собаки. У него лапка болит. Можно он у нас будет жить?
— Но ведь тогда мама-крольчиха не сумеет найти своего малыша. Разве это правильно?
Элис с сожалением вздохнула.

— Ну что, больше не будешь пропадать, спасая кроликов? — Тео разглядывал румяное личико дочери, как будто хотел запомнить его навечно. Как жаль, что это невозможно!
— А мама где?
— Уснула. Она сегодня изрядно понервничала. Давай-ка и ты засыпай поскорей, чтобы снова не потеряться.
— Хорошо, па, — Элис улыбнулась. — Но сначала почитай мне про Шалтая-Болтая.
— Опять двадцать пять! И сколько можно?
— Па-а, ну, пожалуйста! — Элис смешно сморщила нос.
«Интересно, какой он у неё — курносый, прямой или с горбинкой? А глаза какие? Карие? Голубые? Серые? Или, может, зелёные?»
Тео снял с полки «Алису в Зазеркалье». Книжка, зачитанная до дыр, сама открылась на нужной странице.

«— До свидания, — сказала она, стараясь, чтобы голос её звучал бодро. — Надеюсь, мы ещё встретимся.
— Даже если встретимся, я тебя всё равно не узнаю, — недовольно проворчал Шалтай и подал ей один палец. — Ты так похожа на всех людей!»

— Па, а я для тебя тоже похожа на ВСЕХ людей? Точно такая же, как остальные?..
Тео увидел её смятение и разозлился на себя: он не знал, как всё это можно объяснить семилетнему ребёнку. Не нашёл ничего умнее, чем проворчать:
— Воспитанные девочки никогда не перебивают взрослых. Дальше читать?
Хорошо, что Элис не обиделась.

— Обычно людей различают по лицам, — заметила задумчиво Алиса.
— Вот я и говорю, — сказал Шалтай-Болтай. — Все на одно лицо: два глаза (и он дважды ткнул большим пальцем в воздухе)… в середине — нос, а под ним — рот. У всех всегда одно и то же! Вот если бы у тебя оба глаза были на одной стороне, а рот на лбу, тогда я, возможно, тебя бы запомнил»1.

— Папа, разве мы ВСЕ НА ОДНО ЛИЦО?!
— Что ты, Эл, ты у нас единственная!
— Правда? — с надеждой посмотрела она на него.
— Самая правдивая правда на свете! — заверил Тео и шутливо щёлкнул её по носу. В конце концов, разве есть разница, какой он формы? Это же абсолютно неважно!

ТЕО
Восемь лет назад
Ночь с 7 на 8 августа

…С того безумного восьмого августа прошло ровно восемь лет.
Тройная бесконечность…

Вечером мы с ребятами из офиса отмечали мой долгожданный карьерный прорыв. Правая рука шерифа — вот кто я теперь! Последние десять лет я пахал как проклятый, так что у меня есть веский повод праздновать.
После буйной попойки в тесной компании раскалывалась голова. Хм, не был ли последний стакан виски лишним? Вообще-то, если честно, лишними были как минимум последние три.
Я с трудом попал ключом в замочную скважину и едва не отрубился прямо на коврике в прихожей, но, собрав остатки воли в кулак, сумел-таки доплестись до кровати. Хелен меня не дождалась, уснула. Я почувствовал запах ментоловых сигарет. Значит, обиделась. Ничего, отойдёт, когда узнает про повышение. Её ждёт приятный сюрприз!
Последнее, о чём я успел подумать перед отключкой, это выходной, который мы с женой устроим себе завтра.

ТЕО и ЛЕННИ
Та же ночь

Проснулся я внезапно. Казалось, меня кто-то внимательно разглядывает. Вместо ментола в спальне пахло оружейной смазкой и — неожиданно отчётливо — неподдельным человеческим страхом.
— Ты кто? Что ты делаешь в моей постели? Те-о! — крикнула она. — Иди скорей сюда! — Хелен явно старалась, чтобы кто-то считал, что я тут. Просто курю на балконе или отлучился по нужде.
На жене — розовая пижама с Микки Маусом. Пистолет подрагивает в её правой руке, а ведь она уродилась левшой. В универе Хелен была искусным питчером. Редкий бэттер справлялся с её кручёными подачами. Но вот сейчас своей «южной лапкой»2 она по-детски неуклюже пытается стереть слёзы со щёк.
— Ленни, — так, со дня знакомства, называю её только я. — Отдай мне пистолет, — я обращаюсь к ней мягко, словно к маленькой девочке. — Ну же, давай его сюда, — не отводя взгляда, медленно протягиваю руку вперёд, открытой ладонью вверх.
— Не-ет… — её палец находит спусковой крючок.
Голос, подумал я про себя. Это ведь голос Ленни. И дурацкая пижама.

1 Льюис Кэрролл «Алиса в Зазеркалье». Глава VI «Шалтай-Болтай» (перевод Н. М. Демуровой).
2 В английском языке в спорте левшей часто называют «Southpaw» (досл. «южная лапа»). Принято считать, что данный термин появился в Соединённых Штатах, в игре бейсбол. Бейсбольные поля обычно проектируются таким образом, что отбивающий стоит лицом на восток, чтобы полуденное или вечернее солнце не светило ему в глаза. Это означает, что питчеры-левши бросают своей «южной» рукой.

(2 оценок, среднее: 5,00 из 5)

Загрузка…