Страна : Россия
В молодости работал в геологических партиях, штатным охотником в Лозовском госпромхозе Хабаровского края, матросом китобойной флотилии «Советская Россия». После завершения учёбы в политехническом институте трудился ведущим радиоинженером в «Башнефти», директором Уфимского филиала «Билайн», руководителем предприятий связи «Эхо», «Шок». Писатель, путешественник, горновосходитель. Заслуженный работник культуры РФ и РБ, член правления Союза писателей России, член Творческого совета Ассоциации союзов писателей и издателей России, Почётный председатель Башкирского отделения Русского географического общества. Автор книг о природе и диких животных («Щедрый Буге», «Маха или история жизни кунички», «Боцман», «Таёжные истории», «Возвращение росомахи»), романов о старообрядцах («Скитники», «Золото Алдана», «Хождение к Студёному морю») и многочисленных путевых очерков о самых труднодоступных уголках планеты, включая книги о кругосветной экспедиции «От Аляски до Эквадора», «На обратной стороне Земли». Его творчество отмечено двумя десятками литературных премий, включая Государственную премию Президента Российской Федерации, и Большую премию СП России), орденом «За вклад в просвещение), медалями А. Чехова, М.Шолохова, В. Шукшина.
Country : Russia
In his youth he worked in geological parties, as a regular hunter in the Lozovsky state industrial farm of the Khabarovsk Territory, as a sailor in the whaling flotilla «Soviet Russia». After completing his studies at the Polytechnic Institute, he worked as a leading radio engineer at Bashneft, director of the Ufa branch of Beeline, head of communications enterprises «Echo», «Shock». Writer, traveler, mountain climber. Honored Worker of Culture of the Russian Federation and the Republic of Belarus, Member of the Board of the Writers’ Union of Russia, Member of the Creative Council of the Association of Unions of Writers and Publishers of Russia, Honorary Chairman of the Bashkir Branch of the Russian Geographical Society. Author of books about nature and wild animals («Generous Buge», «Mach or the life story of a kunichka», «Boatswain», «Taiga stories», «Return of the Wolverine»), novels about Old Believers and Evenki («Wanderers», «Gold of Aldan» , «Walking to the Cold Sea») and numerous travel essays about the most inaccessible corners of the planet, including books about the round-the-world expedition «From Alaska to Ecuador», «On the other side of the Earth». His work has been awarded two dozen literary prizes, including the State Prize of the President of the Russian Federation, and the Great Prize of the Russian Union of Writers, the Order For Contribution to Education), medals of A. Chekhov, M. Sholokhov, V. Shukshin.
Отрывок из повести “Боцман или история жизни рыси”
Конец зимы выдался снежным, пуржистым; весна — стылой, затяжной. Киса готовилась к окоту, а в тайге повсюду еще лежал сквасившийся, крупнозернистый снег. Ходила кошка осторожно и мало. Больше лежала у входа в низкую расселину и прислушивалась к толкотне котят, рвущихся из тесной материнской утробы на волю. Они временами так буйствовали, что живот бугрился от ударов крохотных, но уже сильных лапок.
Боцман, не покинувший после любовных утех подругу, заботу о пропитании взял на себя. Оставив Кису в логове, он отправился на очередную охоту. Дул тугой порывистый ветер. Ничто не говорило о весне. Только сугробы осели, да вокруг стволов протаяли ямистые лунки.
Идя наискосок ветру, кот принюхивался к многослойному потоку запахов. Наконец он уловил то, что его интересовало: одна из струек принесла восхитительный аромат молодой лосихи.
Недолгие поиски привели его в непролазный ольшаник, на окраине которого виднелся снежный бугор, обрамленный сухими листьями и обрывками травы. Еще два шага, и из выбитого копытами углубления показалась бурая спина, кончики ушей.
Дремлет, не подозревает о смертельной опасности всегда чуткое животное: шум ветра заглушает шорох от крадущихся шагов рыси. Длинный, упругий прыжок — Боцман свалился на жертву, как снег на голову. Запустив страшные когти в загривок и бока, он вонзил клыки в шею. Густая, жесткая шерсть и толстая кожа помешали ему сразу добраться до становой жилы и шейных позвонков.
Лосиха выметнулась из убежища и, тараня грудью заросли тальника, выскочила на ноздреватый лед. Мотая головой, она кинулась к спасительной проплешине переката. Сиганув в полынью, опрокинулась на спину в расчете подтопить кота. Забурлила, вспенилась студеная вода. Заскрежетала под зверьми галька.
Хлынувшая в пасть и нос вода заставила Боцмана разомкнуть клыки. Лосиха вскочила на ноги. Громыхнув копытами по валунам, выпрыгнула на лед и помчалась вниз по руслу. Из глубоко прокушенной шеи хлестала пульсирующими струйками кровь. Достойно защищалась она и вышла победителем, но вместе с кровью покидали молодое тело силы. Все мельче шаг. И вот лосиха взорвалась дивным прыжком и, издав громкий, почти медвежий рев, упала на лед замертво.
Боцман вылизал испачканную шубу и подошел к туше. Налакавшись дымящейся крови, он привел к мясу Кису. Знатная добыча надолго избавила супружескую чету от хлопот о пропитании. Тем не менее, Боцман, как образцовый семьянин, через два дня опять отправился на охоту, с тем, чтобы побаловать Кису свежениной. Подкараулив беляка, он заспешил к хозяйке.
Подходя к логову, кот услышал тонкий писк. «Это еще что за гости?» Приглядевшись, Боцман различил копошащиеся между лап супруги крохотные мохнатые комочки. Киса осторожно освободилась от них и жадно набросилась на теплую зайчатину. Малыши, а их было трое, без матери забеспокоились и завозились, неуклюже выпутываясь из переплетения лап, голов и коротких хвостиков.
Утолив голод, Киса подошла к Боцману и долго терлась лбом о заросшую бакенбардами щеку, выражая благодарность и безмерное материнское счастье, переполнявшее ее.
Крохотные наследники, необыкновенная нежность Кисы побуждали Боцмана к неутомимой охоте. Как-то, принеся в зубах еще живого беляка, он оставил его на площадке перед входом в расселину. Косой, пытаясь бежать, временами брыкался. Подросшие котята, в детских, пока почти белых шубках, разминая длинные нескладные ноги, с восторженным урчанием выбежали и закрутились вокруг уползавшей добычи. Блестящие глазенки рысят впервые загорелись огнем настоящих хищников, но тут совсем некстати полил дождь. Холодные капли остудили воинственный пыл юных охотников, и они отступили в убежище.
Боцман накрыл продрогших детенышей мохнатыми лапами. Котята согрелись и задремали. Однако не надолго — быстро пустеющие желудки побудили их перебраться под бок матери, каждый к своему излюбленному соску.
Сытость и тепло вновь пробудили в них желание порезвиться. Снаружи все крапал дождь. В таких случаях котята взбирались на отца, чье громадное туловище являло собой великолепную игровую площадку. Они прыгали, ползали, скакали по нему, с яростью трепали, а Боцман переносил потехи мелюзги с родительской снисходительностью.
А непогода разыгралась не на шутку. Холодный, мелкий дождь лил почти беспрерывно, не выпуская на охоту, трое суток. У Кисы молока становилось все меньше. Котята не наедались. Открывая розовые пасти, они жалобно хныкали, терзали её, прося добавки, но соски были пустыми. Мать нервничала и, тыкаясь в Боцмана носом, побуждала его идти промышлять дичь.
Кот и сам понимал, что ждать окончания дождя больше нельзя, и выбрался под текучую завесу. Кроме небесной капели его орошала и капель с почерневших ветвей захлебнувшегося влагой леса. Шерсть моментально намокла. Слипшись, она и так плотно облегала тело, что Боцман со стороны выглядел голым. Деревья до сих пор не выпустили лист. Казалось, все живое в тайге вымерло. Пробегав всю ночь по угодьям в поисках прокорма, измученный неудачами кот, пошатываясь, возвращался к логову.
Киса издалека разглядела сквозь дождевую муть своего верного друга. Его унылый вид говорил сам за себя — поживы не предвидится.
Мерзкая, хлябистая весна творила свое черное дело — тайга изо дня в день пустела, лишаясь своих обитателей. Наконец сплошной войлок туч истончился, разошелся широкими голубыми разводами, открыв, впервые за весну, истомившееся в заточении яркое солнце. Оно щедро залило тёплыми брызгами озябшие деревья и кусты. Тайга на глазах оживала.
Боцман с Кисой, задерганные требовательными воплями ослабевших котят, вышли на охоту вдвоем. Скоро они задавили костлявого беляка. Киса тут же на месте слопала его почти целиком и поспешила к голодным детенышам.
Доев остатки, кот последовал за ней. Супруга озабоченно металась перед входом в расселину. С надеждой глянув на Боцмана, она исчезла в логове. Тут же выскочила обратно и опять заметалась по площадке между кустов. Встревоженный отец заполз в убежище. Котят там не было. Не веря своим глазам, он обшарил лапой все углы, но напрасно — рысята исчезли. Бедные родители обегали все окрестности, но не обнаружили ни единого следа, хоть как-то объяснявшего пропажу.
Многоопытный Боцман знал, что после таяния старого снега и до появления нового, молодого, охотники исчезают из тайги. Несколько месяцев её обитатели живут спокойно. Обладатели железных палок словно давали возможность вырастить потомство. И, тем не менее, он был склонен винить в пропаже детенышей именно людей.
У кошек не хватило сообразительности по одинокому перу беркута на площадке и клекоту на дальней скале догадаться об истинном виновнике исчезновения котят. А дело было так.
Оголодавшая, так же как и кошки, за долгое ненастье чета беркутов вылетела из гнезда в поисках корма для своих прожорливых птенцов. Паря над тайгой, беркут-отец издали заметил греющихся на солнышке котят. Он еще долго кружил в небе над пятачком перед логовом, пока не уверился по поведению несмышленышей, что они одни, без охраны родительских клыков. Беркут камнем пал на рысят, поразив когтистыми лапами двоих и убив ударом клюва третьего.
—
Безрадостно протекало лето. Киса, особенно первые недели, заслышав звуки, даже отдаленно напоминающие голоса котят, очертя голову бросалась на поиски, а никого не найдя, подолгу с отсутствующим видом сидела на земле, сутуло вобрав в плечи округлую голову. Ничто не интересовало ее в такие часы. Если Боцман настаивал, она послушно брела за ним, участвовала в охотах, но все это без желания и присущего ей прежде азарта.
Когда поздней осенью свора собак обнаружила их, Киса впервые не подчинилась Боцману и не последовала за ним в крутобокие сопки. Почти сразу, как заслышала погоню, вскарабкалась на первое попавшееся дерево и равнодушно наблюдала за бесновавшимися внизу лайками. Подоспевшие охотники почему-то не стали выпускать разящий гром из палок, а подвели на длинном шесте петлю из жесткой капроновой веревки и, улучив момент, затянули ее на передней лапе кошки. Затем сдёрнули шипящую рысь на чуть припорошенную снегом землю, накинули сверху толстое ватное одеяло и, удерживая рогулинами, туго спеленали.
Боцман ночью спустился с горных отрогов и, не найдя подруги, по следам звероловов к утру вышел на окраину леса, обрывавшегося в сотне метров от береговой линии. Дальше, за рекой, на пологом увале виднелись безликие в предрассветной мгле жилища людей.
Оставаясь под прикрытием деревьев, кот послал призывной клич и через мгновение услышал в ответ радостный горловой вопль Кисы. Он доносился из середины первого ряда домов, примыкавших огородами и банями к реке. Обмениваясь резким вяканием, кошки вконец переполошили деревенских псов, и Боцман счел благоразумным не распалять их дальше. Тем более, что теперь он знал, где искать Кису.
Возвращаясь в горы, он невольно прислушивался к звукам, доносившимся из селения. Собаки угомонились: изредка взбрехнет одна, другая, одиноко просипит бык, подаст трескучий голос петух. И опять тишина. Терзаемый противоречивыми чувствами, Боцман замедлил шаг и скоро остановился в нерешительности.
Привязанность к подруге, желание увидеть и освободить ее бередили сердце, подавляя самый главный инстинкт – инстинкт самосохранения. Наконец, он решился и повернул обратно, навстречу восходящему солнцу.
Шагал Боцман размашисто, без страха; сильное, неведомое ранее чувство вселяло уверенность в его сердце. Будучи жителем глухой тайги, он избегал открытых пространств. На них он чувствовал себя не защищённым. Но сейчас кот отважно вышел на высокий чистый берег и, не таясь, доступный людским взорам, встал, как изваяние, отчетливо выделяясь на фоне белого снега. Боцман понимал, что его видно из селения, но был в таком состоянии, когда совершаются необыкновенные и необъяснимые поступки. Он насилу преодолевал желание немедленно идти к месту заточения Кисы.
(3 оценок, среднее: 3,33 из 5)