Страна : Россия
Родился в 1980 году в обычной московской семье. В 2003 году окончил Московский Энергетический Институт и стал работать инженером-проектировщиком. Работал во многих проектных организациях, стараясь глубже и шире изучить энергетические специализации. С юношества увлекался книгами: приключениями и фантастикой. Наибольшее влияние произвели романы Р.Баха, Б.Вербера, А.Рэнд, рассказы Р.Брэдбери и Ф.К.Дика. В своих рассказах пытаюсь задать вопросы и поразмышлять о будущем человека и общества, спрогнозировать вероятное развитие и найти то хорошее, что делает нас людьми или то, что мешает быть ими.
Country : Russia
I was born in 19080 in an ordinary Moscow family. In 2003 I graduated from Moscow Power Engineering Institute and began working as a design engineer. I worked in many engineering organizations, trying to study energy specializations more deeply and widely. Since my youth, I was fond of books: adventures and science fiction. The greatest influence was produced by the novels of R. Bach, B. Werber, A. Rand, the stories of R. Bradbury and F.K. Dick. In my stories, I try to ask questions and reflect on the future of a person and society, predict the likely development and find the good that makes us people or what prevents us from being them.
Отрывок из научной фантастики “Сломанная планета”
В иллюминаторе красовалась голубая земля, ее облака мерно покоились над частью океана и материка с красивыми переливами скалистой местности и равнины. Солнце слегка освещало плоскость воды, изредка поблескивая на ее поверхности. Питер Бэккот улетал от своего дома и старался вдоволь насладиться его широтой и прозрачностью, притягательностью и стойкостью. Он перевел взгляд влево и прикрыл глаза, не в силах осознать, что планета умирает. Теперь с высоты стали видны сухие бежевые ржавчины, двигающиеся равномерно и выбрасывая черно-серый дым. Голубая вода испарялась, обнажая неизведанные глубины, к которым в свое время было сложно добраться. А теперь эта поверхность трескалась и разваливалась. Питер видел, как куски материков откалываются и превращаются в серо-бежевую золу. Планету заволакивало дымом, словно ее бросили в костер с сухими ветками.
Какой красивый мир лежал там внизу еще некоторые моменты назад, удивительный и мощный, легкомысленный и безответственный, светлый и непознанный, с белыми шапочками полюсов и извилистыми гранями материков. И сейчас он исчезал, оставляя тугую каменную поверхность, испаряя последние глотки жизни и загадки, закрывая свои веки и засыпая в лучах старого солнца, которому нет дела до одного из своих детей. Питер устало повалился на пол возле иллюминатора из толстого стекла, за которым мерзлый вакуум обволакивал стенки шаттла. Другие улетевшие спали вповалку, непричесанные с подрагивающими веками с застывшими слезами. Они оставляли свой дом, который разрушался словно пересохшая глина.
Несколько тысяч шаттлов разлетелось с планеты, забирая испуганных и растерявшихся людей. Разлетелись словно светлячки с потревоженного куста, в разные стороны, оставляя тонкие следы.
Питер Бэккот не мог просто отключиться от тех мгновений, ставших фактом окончания истории планеты. Он не мог изгнать мысли и картинки, роившиеся внутри, меняющиеся и зацепляющиеся друг за друга, он пытался ухватиться за любой образ, который дал бы хоть малейшую надежду на другой исход. Но все размышления лопались и рвались, словно тонкие нитки, старающиеся выдержать тяжелые швы, они обрывались сразу и ошметками повисали, раздражая каждую нервную клетку. Бэккот не хотел засыпать, как его попутчики, он готов был мучить себя да конца путешествия в никуда, потому что другого наказания он не находил. Они спаслись, а другие нет. Почему так, когда был сделан этот выбор, и кто его сделал?
Шаттл полз сквозь пустоту, неся внутри уставших и подавленных созданий, желающих забыться и поскорее выйти на твердую землю. Питер и другие спасшиеся пытались осознать случившееся, принять свое положение в этом узком пространстве и свое движение вглубь вакуума. Сотни шаттлов раздумывали и переживали то же самое, собирали по кусочкам рассыпанные жизни, планы и желания.
— На Луне есть станция, мы можем остановиться там. Переждать, подумать, — произнесла одна из женщин аккуратно.
— Надо искать новый дом, нечего ждать, — подхватил пожилой мужчина с седой небритостью.
— Новый дом – для того, чтобы сделать с ним то же самое? – надменно кинул сидящий на полу мужчина в рабочем комбинезоне.
— Мы выжившие и являемся свидетелями краха человеческой гордыни и наивности, свидетелями нашей безответственности и глупости. Такого больше не должны допустить, — твердо сказала женщина в брючном костюме.
— Вы так говорите, потому что все еще трясетесь от страха при виде умершей планеты. Пройдет время, и все забудут эту трагедию, как забывали многие другие. Разве вы помните войны, которые унесли миллионы жизней? Каждое новое поколение, как новый слой краски, скрывает старые шрамы, — ответил инженер в комбинезоне, не вставая.
— Надо оставаться на Луне и каждый день наблюдать результат нашего скудоумия и высокомерия. Чтобы не забывать ни на мгновение о наших ошибках, — вновь выступила женщина в костюме.
— Это утопия. Надо дальше жить. К тому же не все же виноваты в содеянном, сотни тысяч жили достойно и уважали планету, — вступила в пререкания еще одна женщина, одетая в недешевый балахон.
— Сотни тысяч – это мало, они молчали и соглашались, не обращая внимания на творившееся вокруг, — инженер, так и не встал с пола.
— Незачем спорить, надо быть заодно и совместно принять решение, — аккуратно проговорил пожилой мужчина.
— А меня тошнит от всех вас, либералов! — грубо повысил голос инженер. — Последние сотни лет вы терпели сами и заставляли всех терпеливо относится ко всему вокруг. Били себя в грудь и улыбались, принимая полумеры и не видя реальной ситуации, умасливая всем глаза своей тупой беготней и криками о справедливости и свободе. Никак не решались на настоящие меры, пусть жесткие, но действенные, — инженер встал и хотел сплюнуть, но только громко выдохнул через нос.
— А такие как вы всегда за резкие меры, которые потом превращаются в тиранию. Вы не думаете, а сразу действуете, выкидывая чужие жизни как расходный материал для достижения целей, — женщина в брючном костюме сощурилась и сжала кулаки.
Шаттл приближался к серому спутнику, Земля в иллюминаторе потухла и запылилась, словно выключили вечернюю подсветку. Питер сидел у стены и закрыл уши руками. Все разговоры на него не действовали, он их слышал и читал сотни раз. Но книги остались внизу, сгорели и рассыпались вместе с библиотеками.
Питер взъерошил свои начинавшие седеть волосы, размял шею и сложил руки на груди, отталкиваясь и защищаясь от опостылевших звуков речи, брызгающих извилистыми мыслями. Он предпочел бы остаться один на этом шаттле, свернуться калачиком и, включив оставшуюся музыку, зависнуть внутри себя. Думать о произошедшем и ломать кулаки о воздух он не хотел, не было смысла.
— Теперь поздно, — выкрикнул он, и все замерли, смотря в пол или в пустоту.
Питер закрыл глаза и сглотнул.
Шаттл чуть затрясло, и сработали реактивные тормоза, потом послышался глухой стук, и все застыло. Очередные выжившие приземлились на Луне. По переходам все перешли в приемные модули и дальше разбрелись по лунной станции. Питер остался один, с головной болью и холодными руками.
Через пару часов раздали ужин, люди сидели за столами и ели. Воздух в модуле был прохладным, и многие ежились с непривычки. В столовой слышалось редкое постукивание вилками и кряхтение. Молодой человек напротив Бэккота принимал пищу медленно, он внимательно смотрел на еду и аккуратно подносил ее ко рту. Лицо его застыло в непонимающем выражении, с потерянной мыслью и потрескавшимися губами. Еда стала пресной и ненужной, гладкие стены раздражали, люди тоже.
— Это неправильно, — молодой человек встал и бросил вилку на стол. — Мы не можем просто сидеть и спокойно принимать пищу. Наш дом разрушен, мы обязаны вернуться.
Все оторвали головы от своих тарелок.
— Ты чего мелешь? Ослеп что ли, не видел, что случилось? – выкрикнул кто-то из сидевших за другим столом. — Нет больше дома, он сгорел и превратился в пепел. Это теперь кусок мертвого угля в космосе.
— Тем более мы должны вернуть жизнь на планету, — юноша умоляюще смотрел на всех. Он ожидал хоть какого-нибудь отклика в глазах, но уставшие лица только продолжали жевать.
Парень свесил руки и вышел. Кто-то покачал головой, пару человек хмыкнули и продолжили трапезу. Бэккот доел безвкусное блюдо и, бесшумно встав, направился в спальный модуль.
(1 оценок, среднее: 4,00 из 5)