Дариен Ройтман

Отрывок из исторического романа “Проклятие рода де Пальма“

Джованна родилась в Неаполе в феврале 1423 года, на пике правления королевы Джованны из рода Дураццо. Отец новорожденной считался одним из лучших друзей всемогущего любовника королевы, Караччиоло, и просто не посмел бы назвать свою первую и единственную дочь как-то иначе.
Уже в очень раннем возрасте маленькая неаполитанка поражала всех своей яркой красотой. 
При её появлении, мужчины восхищённо раскрывали глаза, а женщины завистливо кусали губы. Девочка обладала правильными чертами лица, чистой кожей, светлыми как рожь волосами и большими небесно-голубыми глазами. Она двигалась с природной грацией газели и не было человека, который не обернулся бы ей вслед. Её называли ангелом воплоти, а с десяти лет, родителей Джованны осаждала целая группа известных художников, борющихся за право писать с неё божественных серафимов. 
Сама же девочка, имела далеко не ангельский характер. Джованна росла упрямой, подвижной и очень любопытной. Игнорируя строгие наказы отца, она всегда приходила туда куда ей вздумается и делала то, что хочется. 
Ни угрозы, ни наказания не возымели никакого действа. 
Её родителям оставалось лишь разводить руками и дожидаться того момента, когда их неугомонное чадо выйдет замуж и наконец покинет отчий дом. Может именно поэтому, едва Джованне исполнилось двенадцать, как отец посватал её за знатного сицилийского рыцаря, Васко де Пальма. 
Была на то ещё одна веская причина. 
В тот, 1435 год, не оставив потомков умерла королева Джованна. На престол взошёл Альфонсо из рода Трастамара, сын короля Арагона и Сицилии Фердинанда I. 
Барон де Пальма имел немалое богатство и был одним из любимцев нового короля. Стараясь упрочить своё положение при дворе, отец Джованны «убил одним ударом двух зайцев.» 
Выгодно сосватал единственную дочь и заодно отделался от своенравной упрямицы.
Рыцарь Васко понравился Джованне с первого взгляда. Это был статный мускулистый мужчина тридцати двух лет отроду, имеющий за своими плечами уже две неудачные женитьбы. Барон обладал очень высоким ростом, копной чёрных как смоль волос, таких же чёрных глаз и смуглой оливковой кожей. Невеста едва доставала макушкой до плеча жениха, но этот факт её ни капельки не смущал.
Васко и Джованна впервые оказались наедине на следующий день после помолвки. Барон прибыл в дом своей наречённой и изъявил желанье побеседовать с ней без свидетелей.
Придвинув два резных кресла друг к другу, он взял девочку за руку и усадив её на против себя, начал.
— Дорогая невеста, — глубоко вздохнув, посмотрел ей прямо в глаза рыцарь. — Вам следует знать, что я имею честь быть потомком именитого мавританского рода, перешедшего в христианство более двухсот лет назад. Де Пальма, всегда гордились своим необычным происхождением и особой кровью. Должны этим гордиться и Вы. Две моих прежних жёны сильно разочаровали меня, не принеся сыновей. Вы намного красивее их и сердце моё трепещет лишь от одного взгляда на Вас. Но помните! Будь Вы хоть самим ангелом, я не позволю Вам плодить одних девчонок! Обещайте, что родите мне сына!
— Но как? — немного опешила от такого требования Джованна. — Как я могу обещать Вам такое?!
— Думаю что можете, — мотнул чёрными кудрями барон. — Моя мать обещала моему отцу родить мальчика и родила меня! А моя бабка обещала тоже самое моему деду и родила отца. Обещайте же и Вы! И будьте добры выполнить своё обязательство в будущем. Предупреждаю. Иначе я отменю помолвку!
— Ну ладно, — покорно опустила голову девочка. — Я обещаю Вам, раз Вы этого так хотите. Я буду молиться каждый день чтобы Господь ниспослал нам сына и наследника.
— Вот и хорошо, — удовлетворённо кивнул Васко и глаза его сверкнули недобрым светом. — Не забудьте про свою клятву, когда понесёте от меня. Род де Пальма обязан продолжиться! Встретимся на свадьбе.
С этими словами он встал и направился к выходу.
— Подождите! — остановила его девочка. — Ответьте мне на один вопрос, перед тем как уйдёте!
— На какой же? — звякнув доспехом удивлённо обернулся рыцарь.
— Что стало с Вашими прошлыми жёнами?
— А Вы храбры, раз осмелились спросить меня об этом, — усмехнулся Васко. — Даю слово что расскажу Вам когда принесёте мне сына…
*          *          *
— Мама, откуда берутся дети? — спросила Джованна свою мать тем же вечером.
— Дети?! — чуть не поперхнулась вином почтенная матрона. — Э-э, ну как тебе объяснить… Видишь ли, доченька, это очень непростой и болезненный процесс. А что ты сама об этом знаешь?
— Ну, мне прекрасно знакома история о том, как Дева Мария понесла от Святого Духа и произвела на свет младенца Иисуса, — с готовность ответила молодая невеста. — Но как это происходит с обычными людьми, я понятия не имею.
— Ах, — вздохнула её мать. — Я тоже ничего не знала об этом, когда выходила за твоего отца. После свадьбы ты всё поймёшь сама…
И она отвернулась, взявшись за вышивание, тем самым давая понять, что разговор окончен.
Осознав, что больше ей ничего не добиться, Джованна вернулась в свои покои, где застала миловидную краснощёкую горничную, собирающуюся прогревать хозяйскую постель большим камнем из камина.
— Зита, — лукаво улыбнулась служанке девочка. — А скажи-ка мне, как делаются дети?
— Что?! — выпучила на неё свои большие карие глаза, та. — Такие вещи не принято обсуждать.
— А мне плевать на это! — топнула ножкой Джованна. — Давай, укладывай свой камень и начинай рассказывать!
— Но… — замялась было девушка.
— Никаких, но!! — перебила её маленькая госпожа. — Я тебе приказываю! А иначе расскажу отцу, что видела, как ты воруешь серебряные ложки. Знаешь что с тобой тогда будет? Тебя приставят к позорному столбу и выпорют на глазах у всего города.
— Но я же не воровка, — прошептала побелевшими губами горничная. — За что, синьорина?
— А за то, что ты отказываешься мне рассказать откуда берутся дети, — последовал ответ.
— Я не отказываюсь! — упала к ногам девочки Зита. — Я расскажу Вам всё что пожелаете!
— Так то лучше, — сменила гнев на милость Джованна и присев на оббитый тканью табурет приготовилась слушать. — Можешь начинать прямо сейчас.
— Всё происходит очень быстро, — понурив голову от стыда, принялась объяснять служанка. — Мужчина залазит на женщину, вставляет в неё свою штуковину, дёргается пару раз, а потом слазит. После этого её живот начинает расти и через несколько месяцев появляется младенец.
— Я что-то не поняла, — подёргала себя за косу будущая невеста. — Давай поподробней. Про какую штуковину ты сейчас говорила? Как она выглядит? Куда именно её вставляют? Откуда появляется младенец? Отвечай по порядку.
— Мужчины обычно прячут свои штуковины в штанах, — ещё больше залилась краской Зита. — Выглядят они по-разному. Я правда много не видала. Всего три или четыре. Первый раз ещё в детстве. Отец с матерью решили позабавится и он голышом бегал за ней по всему дому. Они не знали, что мы с сёстрами за ними подсматриваем. Штуковина моего отца была похожа на торчащий кверху, набухший корень дерева. Потом он поймал маму за талию, задрал юбки и несколько раз с силой вставил её внутрь. Они немного покричали, а затем прекратили. Ну а через несколько месяцев у меня родился брат.
— Так вот как это бывает… — задумчиво протянула Джованна. – Значит, это похоже на игру в догонялки, только всё заканчивается этаким странным ритуалом. Но ты упомянула о том, что видела ещё две штуковины. Они выглядели так же?
— Нет, — вперила глаза в пол горничная. — По-другому… Помните того диковинного эфиопского раба, что синьор Караччиоло подарил королеве несколько лет назад?
— Конечно, — кивнула девочка. — Однажды, будучи при дворе, я вместе с подругами имела удовольствие наблюдать, как он прислуживал её величеству. Эфиоп довольно неуклюже разливал вино по бокалам, но за то, благодаря непомерно высокому росту, его было видно со всех концов зала.
— Так вот. Как-то раз, меня отправили на королевскую кухню с посылкой для самого синьора Караччиоло. Вы же знаете, насколько покойный любимец нашей государыни обожал блюдо из зайца со специями, что готовит повар Вашего батюшки… В общем, я пришла куда следует, а ленивый поварёнок, разводивший огонь в камине, велел мне самой отнести этот горячий глиняный горшок с зайцем в малую столовую. Я так и сделала, ибо отлично знала где она находится. Моя мать несколько лет проработала в королевском дворце и поэтому…
— Хватит! — резко перебила её Джованна. — Переходи уже к сути. Я ведь так до сих пор и не поняла причём здесь тот эфиоп.
— Хорошо, — тяжело вздохнула Зита. — Я уже почти всё рассказала. Поставив горшок на стол, я отправилась обратно, а по дороге, по старой памяти, решила заглянуть в прачечную, где раньше работала моя мать. Зайдя туда, я услыхала какие-то странные звуки. Будто по прачечной, звонко шлёпая большими перепончатыми лапами, разгуливала здоровенная утка, при этом громко покрякивая. Но как Вы, наверное, уже поняли, это оказалась совсем не утка…
— Не утка? — по-детски помотав головой, переспросила молодая госпожа. — Тогда кто же?!
— Там была прачка Коломбина, — ещё больше покраснела служанка. — И не одна. Абсолютно голый эфиоп, впивался в неё своей огромной штуковиной, напоминающей длинное копьё. Только чёрного цвета.
— Фухх, — с силой выдохнула девочка. — Даже представить себе такое не могу. А что там в таком случае крякало и шлёпало?
— Крякала Коломбина, — последовал ответ. — А шлёпал по её чреслам объёмистый мешочек, что был у раба прямо под штуковиной.
— Мешочек? — высоко подняла брови Джованна. — Какой ещё мешочек? Для хранения монет что ли? Зачем он его там привязал? 
— Нет, не для монет, — громко сглотнула горничная. — Думаю он его не привязывал, а просто с ним родился. У мужчин это обычное дело. У них у всех, даже у самых маленьких, между ног болтается мешочек и штуковина.
— Какие они всё-таки странные, эти мужчины… — задумчиво протянула будущая невеста. — И несчастные к тому же. Наверное, всё это здорово мешает им ходить…
— Не знаю, — пожала плечами Зита. — Никогда об этом не задумывалась.
— А теперь расскажи про третью штуковину! — не давая ей отдохнуть, потребовала любопытная хозяйка.
— Как прикажете, — перестала упираться её собеседница. — Несколько недель назад, вечером, я проходила мимо конюшни и услыхала чьи-то стоны. Решив, что кого-то сильно лягнула лошадь и он лежит не в силах пошевелиться, я заглянула внутрь и узрела как два молодых конюха предаются содомии.
— А это ещё что такое? — выпучила глаза Джованна. — Что за странное слово?
— Содомия — это когда двое мужчин делаю друг с другом то, что надобно делать только с женщиной, — с серьёзным видом пояснила служанка.
И увидев что девочка её не поняла, добавила.
— Вместо того чтобы вставлять свои штуковины в женщин, парни тыкают ими друг в друга.
— А куда именно они их вставляют? — заинтересовалась молодая синьорина.
— Как у женщин, так и у мужчин, находятся такие места… — не стала вдаваться в подробности Зита. — А штуковины у конюхов были маленькие и напоминали гороховые стручки. 
— Ой! — зажала рот ладошкой будущая невеста. — И что? Такие же зелёные?
Горничная хотела что-то сказать, но не успела ответить. В дверь постучали.
— Синьорина Джованна! — послышался голос одного из слуг. — Ужин накрыт в главной зале. Ваш отец приглашает Вас к столу!
— Передайте синьору, что я сейчас же подойду! — откликнулась она.
Зная, что негоже заставлять родителей дожидаться, Джованна молча кивнула Зите и вышла из опочивальни.
*          *          *
 — Барон Васко, твой жених, прислал гонца, — сообщил ей отец, когда они закончили трапезу. — Он решил, что больше не хочет медлить и желает поскорей принять тебя в лоно своей семьи. Завтра утром ты отправляешься на Сицилию. Бракосочетание пройдёт в кафедральном соборе Монреале близ Палермо. Замок Де Пальма находится в той же местности.
— Уже завтра? — ахнула Джованна. — Но мне так и не удалось узнать о…
Она немного смутилась, не зная как правильно подобрать слова, а её родители в свою очередь не стали интересоваться у дочери, что именно та собиралась сказать.
— Отправляйся почивать, дорогая, — тихим, но не терпящим пререканий голосом произнесла её мать. — Ты ещё ни разу не бывала на судне, не говоря уже о том, чтобы путешествовать на нём. Это чрезвычайно сомнительное удовольствие, можешь мне поверить. Тебе надо как следует выспаться и набраться сил. Путь предстоит неблизкий…
Девочка послушалась и вернулась в опочивальню, где её уже ждала старая камеристка Нанзия. Расспрашивать служанку о детородном процессе не имело никакого смысла. Она всегда отвечала невпопад и совсем не то, о чём её просили. Старуха была глуха как пень и поэтому разговор с ней превращался в настоящую пытку.
Нанзия помогла молодой госпоже раздеться и когда та в одной ночной сорочке улеглась в тёплую постель, покинула комнату.
Джованна долго ворочалась на мягкой пуховой перине. Её не покидали мысли о мужских штуковинах и о том, куда именно их вставляют.
— «Барон Васко, красив лицом и судя по всему, также прекрасен телом,» — подумала она перед тем, как заснуть. — «У него много опыта и он точно будет знать, что делать со своей штуковиной, когда мы окажемся на брачном ложе. А после того, как из моего живота появится сын, муж полюбит меня больше жизни».
Умиротворённая таким выводом, будущая баронесса де Пальма заснула крепким глубоким сном.
*          *          *
Каракка — высокое двухпалубное судно, мерно покачивалось на небольших волнах, омывающих солнечный сицилийский берег. Большая часть команды была занята сворачиванием парусов, а остальные спускали якоря по обеим бортам корабля. 
Бледная, измученная многодневной качкой, Джованна, выбралась на палубу в сопровождении старой Нанзии. 
Взору девушки открылась широкая пристань, вдоль которой выстроился целый лес мачт от пришвартованных здесь кораблей. Гордо реяли на лёгком ветру венецианские, генуэзские, неаполитанские и пизанские вымпелы. По причалу сновали туда-сюда нагруженные мешками и сундуками мускулистые рабочие. Важно расхаживали богато одетые купцы, и тащили доверху наполненные рыбой корзины усталые рыбаки. Сквозь толпу пробирался высокий рыцарь в кольчужном капюшоне. За ним, стараясь не отставать, семенил мальчик-оруженосец лет десяти. Вначале, Джованне показалось, что этот рыцарь её жених, но когда тот повернулся к ней лицом, она увидела светлую бороду и яркие голубые глаза. У Васко де Пальма была совсем другая внешность.
Следующий порыв ветра принёс с собой резкий запах сырой рыбы, смешанный с ароматом древесины, редких специй и моря.
Сразу за пристанью начинались торговые ряды неимоверно шумного, местного рынка.
— Это Вуччирия! — махнул в сторону базара стоявший рядом капитан. — На местном диалекте, означает путаница! Ха! Там воистину недолго заблудиться! А вот и ваш эскорт!
И действительно, к судну приближалась группа вооружённых людей со знакомым символом на щитах. За ними следовал украшенный парчой паланкин, который несло четверо коренастых слуг. 
Герб де Пальма представлял собой две скрещенные руки на зелёном фоне. Одна из них, в латной рукавице, сжимала пальмовую ветвь, а другая, без перчатки, обнажённый меч. Над ними парила золотая баронская корона.
Один из встречающих, высокий грациозный юноша, сложил руки рупором и громко обратился к стоящим на корабле.
— Приветствую вас! Я доверенный синьора Васко де Пальма! Мне поручено препроводить невесту господина, синьорину Джованну из Неаполя! Прибыла ли она на этом судне?!
— Приветствую! Я командир на этом корабле! — зычно ответил капитан. — Синьорина Джованна подле меня! Можете забирать!
— «Так сказал, будто я не знатная дама, а какой-то диковинный товар,» — недовольно подумала девочка направляясь к трапу.
Молодой посланник барона подал ей руку в латной перчатке и слегка поклонившись, представился.
— Меня зовут Витторио, синьорина. Моя фамилия ди Пачино и Вам следует помнить, что Вы не найдёте слуги преданней чем я. Наш род уже почти сто лет является вассалом семьи де Пальма. С тех самых пор, как в крестовом походе на Смирну, прапрадед вашего жениха спас жизнь моему предку.
— Как интересно… — по-новому взглянула на юного рыцаря девушка. — Рада с Вами познакомиться синьор Витторио. А скажите, то же самое Вы говорили и предыдущим жёнам барона?
— Я не… — зарделся паренёк громко сглотнув. 
Он сделал паузу собираясь с мыслями и наконец нашёл что сказать.
 — Вы намного красивее каждой из них, моя госпожа! Надеюсь, Вы останетесь у нас подольше.
— Думаю, это будет зависеть от того, кого я произведу на свет, — грустно улыбнулась ему Джованна.
 — Это так, — не стал отрицать юноша. — Я буду молиться чтобы у Вас всё получилось, прекрасная госпожа.
Снова поклонившись, он подошёл к стоявшему рядом паланкину и откинув шелковый полог, пригласил девочку внутрь.
Благодаря тому, что носилки были двухместными, здесь нашлось место и для старой Нанзии. Довольная камеристка уселась напротив своей повелительницы и наклонившись к её уху радостно прошамкала.
— Только посмотрите, как Вас встречают, синьорина. Похоже это настоящий королевский портшез. Весь из шёлка и тонкой парчи. Дорогущий наверное… А сиденья-то какие мягкие. Ну прям перина…
Не обратив внимания на старушечьи восторги, Джованна услышала, как их провожатый распорядился на счёт багажа и велел трогаться в путь.

(3 оценок, среднее: 5,00 из 5)

Загрузка…