Вадим Федоров

Отрывок из городской сказки ”Про синдикат”

Раиса Григорьевна расставила кружки с дымящимся чаем, тарелки с печеньями, сахарницу, две розочки с вареньем и мёдом и посереди всего этого водрузила чайник в виде толстой бурой медведицы в белом переднике.

– Английский фарфор, – похвасталась Раиса Григорьевна, увидев, что Вадим рассматривает чайник, – из самого Лондона. Эксклюзивная вещь.

– Красивая, – вежливо сказал Вадим и пододвинул к себе одну из чашек с чаем.

– Угощайся. Только не обожгись, – сказала она Вадиму. – Ты в каком подъезде живёшь?

– Во втором, – ответил Вадим, осторожно пробуя горячий напиток.

– А мы под третьим, – обрадовалась Раиса Григорьевна. – Потом просто выйдешь из подъезда и перейдёшь в свой.

– Вы меня отпустите? – удивился Вадим.

– Конечно отпущу, – просто сказала Раиса Григорьевна. – Захочешь – сам вернёшься. А ты захочешь. В синдикат все хотят вернуться.

– А что такое синдикат? – спросил Вадим, помешивая горячий чай, который всё никак не хотел остужаться.

Раиса Григорьевна широко и загадочно улыбнулась, обнажив на мгновенье свои жёлтые зубы. Повертелась на стуле, усаживаясь поудобнее. Отодвинула свою кружку с чаем.

– Синдикат – это вроде крысиного профсоюза, – начала рассказывать она. – Это такая организация, которая помогает крысам воровать у людей.

– Воровать – это плохо, – перебил крысу Вадим.

– Согласна, – кивнула головой Раиса Григорьевна, – когда мало воруешь – это плохо, а когда много воруешь, то это очень даже хорошо. Особенно для тебя.

– Как это? – не понял Вадим.

– Вот так это, – передразнила мальчика Раиса Григорьевна. – Вот представь, что ты в хлебном магазине, который у вас в доме, украдёшь булочку, тебя поймают и за эту булочку посадят в тюрьму. Это же глупость: из-за какой-то булочки в тюрьму садиться. Да?

– Глупость, да, – поддакнул Вадим.

– А вот если ты украдёшь очень много, например, дом, в котором эта булочная находится, то тебе за это ничего не будет.

– Как это так? – не понял Вадим.

– А вот так, – начала терпеливо объяснять Раиса Григорьевна. – Ты украдёшь много и поделишься этим с нашим синдикатом. Часть отдашь тем, кто оформит нужные бумаги на дом, часть – судьям, чтобы тебя не посадили в тюрьму, часть – журналистам, чтобы они написали про тебя, какой ты хороший. И в итоге все заработают много денег. И ты в том числе.

– А зачем мне много денег? – удивился Вадим.

– Чтобы быть богатым, – ответила крыса.

– А зачем мне быть богатым? – опять спросил мальчик.

– Чтобы иметь много денег, – усмехнулась Раиса Григорьевна.

– Какой-то заколдованный круг получается, – вздохнул Вадим. – Зачем человеку очень много денег? Человеку-то совсем немного надо: поесть и во дворе погулять после работы или в театр сходить.

– Ты ещё маленький и ничего не понимаешь, – снисходительно сказала крыса. – Вот вырастешь и сразу захочешь много всего. В мире столько соблазнов, столько всего интересного. И всё это можно купить.

– Я уже большой, – возразил Вадим. – Если я до конца не знаю таблицу умножения, то это не значит, что я глупый.

– Ты не глупый, – сказала Раиса Григорьевна. – Глупые дети к нам не попадают. Ты просто ещё не знаешь, как устроен этот мир.

– Мой мир устроен просто, – Вадим с шумом втянул в себя остывший чай, – мама, папа, я и сестрёнка. И мои друзья во дворе и в школе. Большой у меня мир.

– Вот вырастешь, и всё поменяется, – крыса тоже втянула в себя чай, передразнивая Вадима.

– Не поменяется, – махнул рукой Вадим, – мама и папа останутся те же самые.

– А кто у нас папа и мама? – спросила Раиса Григорьевна.

– Папа у нас водитель, – ответил Вадим, – на большой-большой машине ездит в другие города и даже страны. А мама у нас кондитер. Булочки печёт, которые в нашем хлебном магазине продаются. А ещё у нас две бабушки и дедушка. Дедушка старый совсем, а бабушки ничего так, моложавые.

Раиса Григорьевна засмеялась.

– Ну а ты кем хочешь стать, когда вырастешь? – спросила она у Вадима.

– Следователем, – ответил мальчик, – преступников буду ловить. А чай у Вас очень вкусный, хоть и чёрный.

– Следователем? – переспросила Раиса Григорьевна. – А почему именно следователем?

– А в прошлом году у бабушки Муси на Дорогомиловском рынке кошелёк украли, – чуть понизив голос, сказал Вадим. – Ну я и решил, что стану следователем, когда вырасту, и буду воров ловить, чтобы они у старушек не могли кошельки воровать.

– Молодец, – похвалила Вадима крыса. – А ты знаешь, какая зарплата у следователя?

– Не знаю, – ответил Вадим.

– Маленькая, – вздохнула Раиса Григорьевна, – очень маленькая. А ответственность большая. И опасная работа, между прочим. Но если ты вступишь в наш синдикат, то проблем у тебя не будет с деньгами.

– Мне будут платить за то, чтобы я преступников отпускал? – спросил Вадим.

– А ты очень умный мальчик, всё на лету схватываешь, – опять улыбнулась крыса и обнажила свои жёлтые зубы. – Нам такие нужны. Умные люди в наше время – это дефицит. Дураков полно, но с ними опасно дело иметь. А вот с такими, как ты, очень даже полезно и приятно.

– Нет, – сказал Вадим, – если я буду деньги брать, я тоже преступником стану. А я хочу жить честно и правильно, как мама и папа.

– А ты не спеши, – улыбнулась крыса, – ты подумай. Посмотри на других. Кто как одевается, кто на чём катается. Наших-то сразу видно. А если не видно, то всегда посмотреть можно. Вот.

Раиса Григорьевна встала со стула, подошла к шкафу, стоящему рядом со входом в комнату и открыла его. Немного порывшись внутри, она вытащила из шкафа какую-то продолговатую чёрную коробочку и положила её на стол перед Вадимом.

– Вот, – повторила она, – держи. Последняя пара осталась. От сердца отрываю. Только для тебя. Так что ты смотри, не разбей. Вещь номерная, подотчётная, по описи проходит.

Коробочка оказалась футляром для очков. И внутри её действительно лежали очки: серебряная оправа, прямоугольные линзы чуть красноватого цвета.

– Надень, – велела Раиса Григорьевна.

Вадим осторожно взял очки из футляра и примерил. Они оказались ему в самый раз.

Свет в комнате через линзы стал немного тусклее. Но все предметы остались те же самыми, ни больше и ни меньше. «Видимо, это солнцезащитные очки», – подумал Вадим. Стол, кружки, чайник – всё то же самое, но с чуть красноватым оттенком.

– Ой, – сказал Вадим.

Вместо крысы за столом сидела женщина лет шестидесяти, одетая в строгий серый шерстяной костюм, под пиджаком была белая блузка, в ушах – крошечные сережки, а на груди – янтарная брошь. Волосы собраны в большой пучок на макушке.

– Меня настоящую увидел? – улыбнулась женщина.

Вадим снял очки – на месте старой дамы сидела крыса, надел очки – вместо грызуна опять появилась женщина.

– Они волшебные? – спросил мальчик.

– Да, – просто ответила Раиса Григорьевна, – они волшебные. В них ты всегда увидишь, кто перед тобой, человек или крыса.

– Здорово, – восхищённо закричал Вадим. – А можно мне их поносить?

– Не можно, а нужно, – опять улыбнулась Раиса Григорьевна. – Забирай и носи на здоровье. Когда увидишь в этих очках не человека, а крысу, значит это наш человек, из крысиного синдиката. И обращай внимание на то, как он одет и что у него есть. Три дня тебе хватит, я думаю. Ну, или неделя. Договорились?

– Договорились, – сказал Вадим. – Здорово. Первый раз в жизни у меня в руках волшебная вещь.

– Не в руках, а на носу, – поправила мальчика Раиса Григорьевна. – Неделю поносишь и вернешь мне. В подъезде постучишь по водосточной трубе три раза, и я сразу же приду. А ты за это время посмотри на народ в городе через очки. Очень много интересного увидишь.

– Спасибо, – вежливо сказал Вадим. – А можно личный вопрос?

– Можно, – удивилась Раиса Григорьевна, – спрашивай.

Она собрала со стола пустые чашки, закинула их в посудомойку, стоявшую в уголке, и вытерла тряпкой и так чистый стол.

– А вы кем раньше были? – спросил Вадим. – И почему сейчас в крысу превратились?

– Пойдём, – Раиса Григорьевна открыла дверь в подземный коридор, – по дороге расскажу.

Но дорога оказалась недолгой. За первым же поворотом оказалась железная дверь, ведущая в третий подъезд.

– Я и не знал, что у нас в подвале есть синдикат, – удивился Вадим.

– Вот и не говори никому, – сказала Раиса Григорьевна.

Она приоткрыла дверь и выглянула наружу. В подъезде было тихо и пусто.

– Я раньше была учительницей начальных классов, – вдруг сказала она. – Хотела сеять в таких маленьких детях доброе и вечное. Да. Была молодая и наивная. А потом было повышение – я стала заведующей. Сначала учебной части, а потом районного отдела образования. А потом в министерство попала на престижную должность. Жила хорошо, богато.

– А потом? – почему-то шепотом спросил Вадим.

– А потом украла у того, у кого нельзя было, – вздохнула крыса, – за что и поплатилась. Хотя у меня всё есть. И работа не пыльная – архив перебирать раз в неделю. Но всё равно раньше было лучше.

– Когда в министерстве работали? – опять шёпотом спросил Вадим.

– Нет, когда училкой работала, – улыбнулась Раиса Григорьевна. – Самое моё золотое время. Меня дети любили, а я их. Ладно, заболталась я с тобой. Иди давай. И никому не рассказывай, где был и что делал. Хотя тебе и так никто не поверит. И очки смотри не разбей. Они подотчётные и очень редкие. Сейчас таких не делают.

И она захлопнула железную дверь перед самым носом мальчика.

Вадим поднялся по ступенькам наверх и вышел во двор. Светило солнце. Где-то гудели машины. Кто-то играл на скрипке на последнем этаже.

(3 оценок, среднее: 5,00 из 5)

Загрузка…