АРИСТАРХ

Отрывок из фэнтези “Если бы у меня были крылья”      

Глава 4. Чудеса случаются

На следующий день, узнав во дворе дома Милы, в какой больнице лежит подруга, Вика направилась её навестить. Вика была довольно самостоятельной девочкой и хорошо разбиралась в современных технологиях, она быстро проложила маршрут по карте и узнала, каким транспортом доберётся до места назначения. Родители ее отпускали одну ездить на автобусах, если только она будет на связи, предупредит куда едет и точно знает дорогу туда и обратно. Поэтому Вика утром быстро убежала в школу, а после уроков просто позвонила и предупредила их, что поедет в больницу навестить подругу. С собой она взяла карманных денег, недавно подаренный новый смартфон и любимый шоколад. Его родители покупали с запасом, учитывая чайную традицию и Викину любовь к сладкому. Фруктов и печенья она рассчитывала купить поблизости от больницы, чтобы не тащить с собой пакеты. 

Милу отвезли в Горно-Алтайскую Республиканскую больницу. Оказалось, что перелом был сложный, со смещением, а в ближайшем травмпункте не оказалось специалиста, способного помочь в этом конкретном случае. Вика и не думала, что все настолько серьезно. Путь предстоял неблизкий, поездка грозила растянуться до самого вечера, а еще оставить Вику без карманных денег на этот месяц. Но ей было все равно, она не стала откладывать визит к подруге.

Добравшись с гостинцами до больницы, Вика застала Милу сидящей у окна. За ним, в редкий для осени солнечный день, гуляли люди. Ей тоже хотелось погулять, а не сидеть в больнице. Но без сопровождения ее не выпускали. От того она грустила и тосковала. Не нравилось ей и общество в палате, поэтому чаще она сидела в коридоре. Увидев подругу, она улыбнулась и приободрилась, а завидев синяк на щеке, хихикнула:

– Вот и ты! Мой герой и ангел-хранитель! Привет!

– Ага! Привет! Очень смешно! – съехидничала Вика, принимая сарказм.

– Понимаю, что не очень, но выглядишь ты примечательно! – Не удержалась от улыбки Мила. Затем вздохнула и добавила: – Я и не думала, что ты так поступишь! Фингал-то ночью не светится?

– Не светится! – насмешливо перекривляла подругу Вика, – Честно говоря, я немного в шоке от твоего папаши! Как вообще с таким жить можно? Но не вписаться – грешно! Подумала, что подруга важнее…

– Он мне вообще-то не отец… ну, да неважно! Очень больно? – уже заботливо спросила Мила.

– Чепуха! – махнула рукой Вика, – Ты-то как? Я тебе тут гостинчиков привезла, чтобы поправлялась быстрее! 

– Не волнуйся! Жива! – улыбнулась Мила.

– Шоколадку будешь? Классная штука, когда болеешь! Хранитель счастья и улучшитель настроения, так папа говорит!

– Спасибо тебе! Ещё спрашиваешь? Конечно, буду! – Мила смотрела на Вику не иначе, как с восхищением, радостью и едва ли не боготворя ее. Затем, внезапно немного потупив взгляд, она мягко улыбнулась, взяла здоровой рукой Викину руку и серьезно добавила: – Знаешь, я этого никогда не забуду! Проси, что хочешь!

Мила посмотрела на Вику и в её взгляде ясно отразилась благодарность и желание отдать всё что угодно, что только она не попросила бы. Вика даже смутилась от такой серьезности. Все, что Вике было нужно, ей могли купить родители, а то, что она хотела – Мила вряд ли могла бы ей подарить. А даже если бы могла, глупо и нагло просить то, чего у нее самой нет. Оттого первое, что пришло в голову Вики – это отшутиться и попросить самое несбыточное:

– Хи-хи! Ну, крылья настоящие мне подари! – выдала Вика.

– Что, серьёзно, что ли? Крылья хочешь? – с легкой иронией, но вполне серьезно спросила Мила.

Вику второй раз смутила серьезность вопроса. Но, решив, что подруга таким образом всё же шутит, парировала с такой же серьезной физиономией:

– Да-а-а! – и, кивая, добавила: – Конечно, серьезно! Сама же меня ангелом-хранителем назвала! А какой же ангел без крыльев?

Мила снова мягко улыбнулась и едва заметно кивнула. Повисла небольшая пауза, которую разрушила Вика:

– Я тебе тут привезла фруктов, печенья и чая в пакетиках. Ну и смартфон, чтобы не скучно было. Там игр много и несколько фильмов.

– Смартфон? Серьезно?! Ты же знаешь, я в этом не очень разбираюсь… – смутилась Мила.

– Да ладно тебе! Времени у тебя теперь – вагон. Разберешься! Я только сейчас подумала, что стоило тебе вместо телефона планшет привезти, он поудобнее… Ну, в следующий раз тогда, ладно?

– Успокойся уже! Пойдем лучше чая выпьем с твоим «улучшителем настроения»! 

Обе посмеялись и пошли пить чай со сладостями. 

Остаток дня прошел на позитиве. Вика пробыла с Милой до вечера, пока посетителей уже не попросили на выход. Они много общались, смеялись и гуляли по парку перед больницей. 

Вернулась домой Вика в хорошем настроении. Родители это заметили и вновь насторожились. Особенно когда увидели отчетливый синяк на лице дочери. Но на все расспросы Вика отшучивалась и ничего не рассказала ни о случае в заброшенном доме, ни о происхождении синяка под глазом. За школьный прогул пришлось отвечать, но она объяснила это необходимостью помочь подруге, к которой она и ездила в больницу.

Мать посмотрела на отца с укором: «Вот! Научил – сознайся и жди милости! На тебе – дочь в синяках!». Отец сам недоумевал и был встревожен, будто что-то предчувствуя, но не добившись ответов, отстал от дочери, решив попробовать узнать все сам. Поздним вечером он предпринял попытки навести справки о случившемся через соседей. Но никто ничего не видел и не знал. Оставалось только пойти в тот день спать, а ответа добиваться от дочери на следующий день.

«Плохо я знаю свою дочь и ее знакомых! Надо бы больше внимания ей уделять!» – пронеслось тогда в голове взволнованного родителя. Но он явно не представлял сам, насколько оказался прав.

Ложилась спать Вика с предвкушением, что обязательно поедет еще к подруге и на этот раз отвезет ей достойное развлечение – планшет с играми и любимыми фильмами. В больнице ведь ужасно скучно и тоскливо. А хорошее настроение помогает выздоравливать. 

С этой мыслью она и заснула.

На следующее утро Вика проснулась очень рано. Рассвет еще едва проглядывал из-за горизонта, освещая темное звездное небо своим мягким оранжево-розовым светом. Из-за близости гор еще стояли сумерки.

Очнулась Вика оттого, что тело затекло от непривычной для сна позы. Ведь обычно она спала, свернувшись калачиком на правом боку, а тут оказалась на животе. 

Вика попыталась перевернуться, но ей что-то помешало.

«В одеяле, что ли, запуталась?» – подумала она.

Но, ощупав рукой то, что она приняла за одеяло, поняла, что это что-то другое. Когда же она попыталась перекатиться на спину, то ощутила боль – как будто вывихнула руку. От этого она даже вскрикнула и тут же вскочила с кровати. Ощупав руку, она поняла, что с ней все было нормально. Тут оказалось, что держать равновесие вдруг стало труднее, за спиной было что-то, тянувшее назад. Немного попятившись, она задела туалетный столик, на котором стояло много всякой всячины вроде косметики и духов. От неожиданности она обернулась, и то, что было за ее спиной, буквально смахнуло на пол все, что на нем стояло. Тут она обратила внимание на отражение в небольшом зеркале над столиком…

Мурашки пробежали по всему телу Вики, затем бросило сперва в жар, потом в холод. Иначе, чем шоком, сие состояние назвать было нельзя.

Картина была следующая: домашняя синяя футболка, в которой она спала, была разорвана на спине в клочья. За спиной красовалась пара больших бело-сизых крыльев, напоминающих соколиные. 

Вика смотрела в зеркало и не могла поверить отражению. Она поспешила в ванную, где было большое зеркало и яркий свет, чтобы лучше все рассмотреть. Плохо чувствуя габариты, она не вписалась в проход двери и врезалась в косяк правым крылом. 

Больно было по-настоящему, но, даже не смотря на боль, ей всё ещё не верилось, что крылья настоящие. Поэтому целых полчаса она, дрожа и замирая, стояла перед большим зеркалом в ванной, иногда забывая, что надо моргать и дышать. Дух захватывало наблюдать растущие из-за спины крылья, которые подчиняются командам головы. Вика вновь и вновь ощупывала новое приобретение и щипала себя в надежде, что это все-таки сон. Только вот от сна уже не осталось ничего. Реальность была куда круче. 

По ощущениям, крылья были как вторая пара рук. Они слушались и расправлялись в стороны, шли назад и вперед, прижимались к телу. Двигать ими было крайне непривычно. Поначалу даже создавалось впечатление, что они живут сами по себе. Освоиться, не сбивая ничего вокруг, не получалось, поэтому Вика стала их придерживать руками.

От волнения в горле пересохло. Сердце колотилось. Все тело, включая крылья, пробивала нервная дрожь. Вчерашнее шуточное желание, сказанное Миле, сбылось. Крылья выросли. И, черт подери, да! Они – настоящие!

Первая мысль, которая посетила Вику, когда она отошла от первого шока, была отнюдь не «Вау! Крылья! Ура! Круто!», а что-то вроде: «Представляю, что скажет папа… Да и мама… Вот теперь мне точно влетит!». Вика тихонько выглянула в коридор и, придерживая края крыльев руками крест на крест, шмыгнула обратно в свою комнату, попутно стараясь ничего не сбивать, не удариться и не шуметь. Она села на кровати и пыталась прийти в себя. Сердцебиение гулом отдавалось в ушах. Эмоции были чудовищной смесью страха, предвкушения трепки и вместе с тем поистине детского восторга, сравнимого с тем, когда найдешь новогодние подарки за месяц до нового года и увидишь там то, что хотелось. Ей хотелось кричать, только не вполне понятно от чего – ужаса или радости…

Спустя час-полтора за окном уже рассвело. В коридоре послышались шаги. Проснулся папа и, не спеша, зевая, прошел в ванную. Вообще он был «ранней пташкой», но сегодня почему-то вставать рано не сильно хотелось. Впрочем, тело работало по привычке и подняло его с постели супротив лени. Минут через пятнадцать он вышел чуть более свежий, но все еще сонный. Привычно войдя на кухню и включив плиту, он налил воды в чайник и поставил кипятиться. Кофе было единственным, что он хотел в такое тяжелое утро.

– Папа… – послышалось робкое обращение дочери за спиной отца.

– Вичка! Ты чего так ра… – начал было отец, но, обернувшись, договорить не успел. – Ох, Господи боже мой, етить твою мать! – выдал он и неловко махнув рукой, сбил с плиты чайник прямо себе на ногу.

Нецензурно выругавшись, он бросился сперва тереть ногу, потом протер глаза. Потом поднял чайник, выключил плиту, бросил на пол тряпку, чтобы вытереть воду позже, а затем еще раз протер глаза. И снова выругался, теперь уже осознанно.

Вот так, увидишь ангела и почему-то начинаешь вести себя явно не по религиозным канонам. Молитвы, если и приходят в голову, то далеко не сразу. Зато эпичных нецензурных выражений открывается неиссякаемый источник. Успевай уши затыкать.

Дочь стояла перед родителем, придерживая края шевелящихся за спиной крыльев. Она дрожала от страха сама, а от этого дрожали и крылья, что со стороны выглядело крайне забавно. Отцу, правда, было не до смеха:

– Они же… это… ненастоящие? – еще надеясь на шутку, произнес отец.

– Наверное, настоящие! – дрожащим голосом ответила дочь, едва сдерживая слезы.

Едва отойдя от шока, отец подошел, пощупал и подергал крылья, что были на дочери. Раньше он только куриные крылья щупал, когда-то давно на бабушкиной ферме. До этого он еще надеялся, что это розыгрыш. Но нет. Это были настоящие, живые и массивные крылья, как у огромной птицы. Вот только росли не из птицы, а из спины дочери в районе лопаток. 

– Ты вчера, часом, секретную лабораторию не ограбила, когда ездила к подруге? Откуда они взялись? – наконец спросил отец.

– Не знаю! – только и ответила почти плачущая Вика.

– Ну, ладно… тихо-тихо! – произнес успокаивающе отец и, немного побаиваясь, обнял дочку. – Все хорошо. Не бойся! Папа рядом! 

До этого трясущаяся дочь немного расслабилась. Это было понятно по тому, как ее крылья перестали шелестеть от нервной дрожи, пробивающей все тело.

– А магии часом не появилось? Может, ты и колдовать научилась?

– Не знаю, я не пробовала! – не отлипая от отца, произнесла Вика.

– Попробуй! Вдруг и нормальный вид вернуть получится? – сказал отец, отбросив остатки здоровой логики. Как человек науки, в магию и чудеса он упорно не верил. Хотя увидишь такое и поверишь во всё что угодно…

Вика зажмурилась, взмахнула руками, как видела в мультфильмах… 

И… 

Ничего! 

Вот только отпустив крылья из рук, те распрямились и сбили вазу, что стояла чуть позади на тумбочке. Та с грохотом упала и разбилась.

– М-да! Видимо, не научилась! – констатировал отец и снова обнял дочь.

Трудно сказать, что творилось в голове родителя в тот момент. Хоть это было и натуральное чудо, но восторг в голове затмевал извечный русский вопрос: «Что теперь делать?». В конечном счете, чувства скорее были схожие с теми, которые ощущаешь, когда близкий родственник попал в беду: страх и беспокойство…

Но подумать времени не было. На кухню вошла мать:

– Вы тут озверели совсем, что ли? Уже вазы бьете! Утро… а… а-а-а-а-а-а! – вскрикнула она, увидев Вику, и повалилась на пол, как подкошенная.

Отец отпустил дочку и бросился к жене. Вика стояла как вкопанная, все так же придерживая крылья руками. Он аккуратно привел жену в чувство. 

– Эрке! – произносил он, обмахивая лицо супруги, а затем легонько похлопывая ее по щекам.

– Мама… – жалобно пискнула Вика, отпустив крылья, чтобы утереть слезы. Те моментально раскрылись.

Мать, едва придя в сознание и открыв глаза, снова его потеряла, стоило только увидеть перед собой дочь с шевелившимися крыльями.

– Вика, иди к себе! А то я так маму в чувство никогда не приведу! – велел отец.

Вика мигом скрылась в своей комнате. Упав животом на кровать, она обняла подушку и пыталась хоть как-то побороть нервную дрожь во всем теле, включая крылья. Стараясь дышать глубоко и ровно, она почувствовала, что стало заметно легче.

Напившись успокоительного, родители вошли в комнату дочери часа через два. Дочка лишь жалобно посмотрела на них, явно не ожидая ничего хорошего. Постояв минуту, оба родителя просто вышли, запретив подходить к окнам, чтобы никто из соседей ее случайно не заметил. Пол дня приходили в себя. Только ближе к вечеру стали расспрашивать Вику о том, что было накануне, пытаясь понять, как же это произошло. Но Вика и правда не знала, как и почему так получилось. Волшебство, не иначе. Рассказывать о том, что она в шутку попросила крылья у подруги Милы, не стала. Ещё, чего доброго, окончательно сведет родителей с ума. Кроме того, она и сама не могла в это поверить.

Как быть и что делать решали в итоге до глубокой ночи.

Мать настаивала на том, чтобы отвезти Вику в больницу и разобраться, как их дочь заработала такую невероятную мутацию. Отец был категорически против этой идеи. Если уж у них это вызвало шок, то чего говорить о других людях. Это же чудо! А если не чудо, то феномен и сенсация. И в погоне за изучением этого феномена научные коршуны не остановятся ни перед чем. Стоит им только ее отдать, назад они получат дочку мертвой, а может даже и мертвой не получат. 

Тем временем Вика смотрела на родителей со стороны и безуспешно пыталась понять суть спора. Было ясно, что решается её судьба, но родители то использовали какие-то странные метафоры, то вообще уходили от темы. Если сначала они пытались договориться, то сейчас каждый стоял на своём, периодически повышая голос и даже переходя на крик.

Вика не вмешивалась, чтобы не попасть под горячую руку. Но спустя пару часов наблюдения за этим театром скандала устала и пошла обратно к себе. Оставшись наедине с собой, она внезапно осознала до конца, что заветная мечта сбылась. Жизнь изменилась. Навсегда ли? Время покажет. Включилась детская непосредственность и природное любопытство. Крылья теперь ужаса не вызывали, а скорее даже наоборот, они вызывали неподдельный интерес и очень нравились Вике.

Освоившись и поняв, как ими двигать и не сбивать все вокруг, она только и делала, что крутилась перед зеркалом. А в голову уже забредали мысли, что неплохо бы тайком выйти на улицу и попробовать взлететь. В кино и мультфильмах это выглядит просто: расправил крылья и полетел. Дома даже не попробуешь, их даже расправить нормально было невозможно. Тесно.

Крылья по-прежнему не совсем верно реагировали на команды, но Вика старалась разобраться в их работе. Еще старалась держать осанку и равновесие. Будучи новой частью тела, по весу они не были сильно тяжелыми, но все же дисбаланс с тем, что было, наблюдался, в особенности, когда они открывались назад. 

Вдруг до Вики дошло, что она до сих пор в рваной футболке. Надо было бы переодеться. Только вот во что? Крылья не помещались ни под какой одеждой даже в сложенном состоянии. Да и неудобно это – надевать какую-то одежду поверх таких массивных конечностей. Нужно было срочно изобретать одежду с их учетом.

Пока родители спорили, Вика, даже забыв про то чтобы поесть, решила попробовать скроить себе одежду из своих старых вещей. Она просто вырезала отверстия под крылья и подшивала края. 

Думая, что это легко, Вика жестоко ошиблась. Попробовав несколько раз, она поняла, что это совсем не так просто, как ей раньше казалось. И что не стоило прогуливать школьные уроки труда, где разбирали кройку и шитье. Безвозвратно испортив несколько вещей, в итоге порванную футболку она заменила на почти такую же, но сделанную своими руками. Зато поняла, что этому надо будет обязательно научиться.

На работу в этот день никто не пошел, как и Вика в школу. Родителям пришлось организовать и себе, и дочери «больничный», ведь нарисовавшуюся кучу проблем нужно было обсудить, решить, а также спланировать хотя бы ближайшее будущее. Обсуждение прерывали только чтобы поесть. Несмотря на противоречия во мнениях буквально по каждому пункту, единственное, в чем родители наконец сошлись, был строгий запрет даже думать выходить на улицу и пробовать взлетать. А вот объяснить, почему, не удосужились, так как надеялись на благоразумие дочуры. Зря!

Буквально через день Вике уже не сиделось дома. Ночью, когда родители отправились спать, она прокралась к двери. Более-менее освоившись с движениями и равновесием, она решила не останавливаться на достигнутом. Желание испробовать крылья в деле побороло всякий страх. Тихонько повернув оставленный в замочной скважине ключ, Вика проскользнула на улицу. 

Было прохладно. В окнах соседних домов свет не горел, все уже спали. Темноту ночи прорезали только фонари у дороги за забором.

Вика пошла на улицу. Было пустынно, только собаки лаяли где-то. На дороге и в округе никого не было. Поняв, что ничего страшного нет, она, немного робея, пошла к полю, что было в конце улицы. До него было десять минут ходьбы, но, крадучись в темноте, прислушиваясь и оглядываясь, Вика ощущала эти минуты как вечность. И все же она добралась без происшествий и встреч с припозднившимися прохожими. Что может бодрить сильнее, чем гремучая смесь страха и желания?

По полю гулял ветерок. Подыскав небольшую ровную площадку, Вика расправила крылья. Ах, как ей было приятно наконец их вытянуть, помахать ими, это было даже приятнее, чем, едва проснувшись, потянуться утром в постели. Порывы ночного ветра легко ударяли в купол крыльев, даря свежесть и прохладу. Чудесное ощущение!

Она еще раз огляделась вокруг и, поборов остатки страха, решила попробовать взлететь. Думала, взмахнет она крыльями – и сразу к облакам полетит, как в сказке…

Черта с два! 

Для отрыва от земли у крыльев просто не хватало сил и резкости маха. Махать крыльями оказалось задачей весьма трудной, как отжиматься после бурной вечеринки. И особенно трудно, если этого никогда не делал раньше. Не привыкшая к сильным физическим нагрузкам Вика не смогла оторвать свои тридцать шесть килограммов веса от земли. Она пробовала и так, и эдак, и даже руками помогала. Все без толку. Со стороны она выглядела смешно, напоминала трепыхающегося птенца-переростка.

Битый час безуспешных попыток взлететь окончательно ее измотал. Напоследок она пробовала расправить крылья в стороны, затем с разбегу планировать на них. Но и это не вышло, ведь при планировании по ветру их тоже нужно напрягать и удерживать в определенном положении, как бы сопротивляясь потоку. Не говоря уже о том, что надо еще и маневрировать. Но для этого мышцы в крыльях должны быть хорошо развиты, чего у Вики еще просто не могло быть. Естественно, крылья ее не удержали, и она с разбега шумно грохнулась на землю, разодрав руки, ударилась правым крылом и сломала несколько перьев. Сломанные перья не болели. Словно сломалась выступающая часть ногтя: может, и не самое болезненное ощущение, но и не самое приятное. А у Вики таких перьев – два огромных крыла. Было больно. Но это не самое печальное. Главное – обидно. Она-то думала, если будут крылья, значит захотел – и полетел. Сразу! О том, что этому еще надо учиться и прилагать усилия, как-то совсем не думалось. 

Уставшая, грязная, помятая и местами разбитая, она в таком виде напоминала не ангела, а скорее голубя после встречи с агрессивными сородичами. Ничего не оставалось, как по-детски расплакаться, лежа на грязной земле и поджав под себя ноги.

«Дурацкие крылья! Ну, почему они не летят?! – злилась и плакала Вика. – Это все Мила со мной сотворила…» Тут вдруг ее осенило, что за ответами и советами нужно обратиться к Миле. И почему только она сразу не сообразила…

«Точно же! Мила! Надо ей позвонить!» – обрадовалась она.

Но, добравшись до дома, она не решилась. За ночь мало что может измениться, а будить подругу, лежащую в больнице, было бы некрасиво. Поэтому, отряхнув крылья, отмывшись, промыв и заклеив пластырем царапины, она отправилась спать.

(2 оценок, среднее: 4,50 из 5)

Загрузка…