Страна : Россия
Писатель, поэт, исследователь творчества Ф.М. Достоевского, кандидат филологических наук, лидер авангардной группы «Общество Зрелища», член Союза писателей Москвы. Работал журналистом, сотрудником Московского музея Есенина, смотрителем Собора Василия Блаженного, рабочим на одном из центральных телеканалов. Автор нескольких книг крупной прозы и стихов, в том числе «Maxximum Exxtremum» (М.: Кислород, 2011), «Москва-bad. Записки столичного дауншифтера» (2015), «Мир-село и его обитатели» (М.: Эксмо, 2017). Лауреат премии «Нонконформизм» (2013), Отметины им. Д. Бурлюка (2001), финалист премии «Дебют» (2002), Андрея Белого (2014). Произведения также входили в шорт- и лонг-листы российских и международных премий им. И. Бабеля, В. Астафьева, «Национальный бестселлер», «Ясная Поляна» и др. Произведения публикуются в журналах «Новый мир», «Дружба народов», «Нева», «Волга», «День и ночь», в газетах «Независимая газета», «Литературная Россия», в альманахах «Черновик» (Нью-Джерси), «Reflections» (Чикаго), «Пигмалион» (Кустанай, Казахстан), на сайтах «Частный корреспондент», «TextOnly», «Litterratura» и мн. др. Стихи переводились на немецкий и французский языки.
Country : Russia
Alexey A. Shepelyov (born 1978) is a writer, poet, performer, researcher of F. Dostoyevsky’s and V. Nabokov’s prose, Ph. D. on Philology, leader of the vanguard rock band “Society of Spectacle”, member of the Writers’ Union of Moscow. Worked as the journalist, the research associate of the Moscow museum of Yesenin, the inspector of St. Basil’s Cathedral at Red Square, the worker at one of the central Russian TV channels. Author of several books of large prose, including “Echo” (SPb.: Amphora, 2003), “Maxximum Exxtremum” (Moscow: Oxygen, 2011), “Sugar: sweet glass” (M.: Russian Gulliver, 2011), “Moscow-bad. Notes of the Capital Downshifter” (2015), “World-Village and its Inhabitants” (M.: Eksmo, 2017). The winner of award “Nonconformism” (2013), International Mark of David Burliuk (2001), the finalist of award “Debut” (2002), Andrey Bely’s Prize (2014). Works were also included into short-and long-lists of the Russian and international awards of I. Babel, V. Astafyev, “NIM-2018”, “Natsionalny Bastseller”, “Yasnaya Polyana”, etc. Works are published in the magazines “Novy Mir” (“New World”), “Friendship of the People”, “Neva”, “Volga”, “Day And Night”, in newspapers “Nezavisimaya Gazeta”, “Literary Russia”, in the almanacs “The Draft” (New Jersey), “Reflections” (Chicago), “Pygmalion” (Kostanay, Kazakhstan), on the websites “Private correspondent”, “TextOnly”, “Litterratura” and many other. Verses were translated into the German and French languages.
Северные заметки о южных краях
Ты чем живёшь, российская глубинка?
Очерк
Минувшим летом довелось мне побывать с писательским «рабочим визитом» в такой мне близкой (и, увы, уже и такой далёкой, поскольку без малого три года живу в Анапе) чернозёмной глубинке. В родном Мордовском районе, а также в живописнейших местах центральной России – Инжавинском и Уваровском районах Тамбовщины. Река Ворона, леса, урочища Воронинского заповедника – топонимы довольно известные, привлекающие туристов. Однако мой небольшой вояж лишь частично совпал с маршрутами, которые можно найти в Википедии или на туристических сайтах.
1. Дороги, медицина, культура
В самом Инжавино, как и в Мордово, кругом приметы глобализации: «Пятёрочка», «Магнит», «Фикс Прайс»… Ассортимент – такой же, как в городе, что вообще-то отрадно. Но с другой стороны, оба, допустим, этих райцентра – как братья-близнецы. Люди, конечно, уже рождаются не как когда-то в городе N – дабы постричься, освежиться вежеталем и сыграть в ящик, – можно ещё примагнититься к супермаркету (даже «у нас, в деревне»!), к различным кредитам и займам (под те ещё проценты!), к магазину компьютерных безделушек. Если в сельских клубах кино давно уже не крутят, дай бог музыку, то в райцентрах и маленьких городках (Рассказово, Кирсанов, Уварово) в последнее время начали переоборудовать кинотеатры по государственной программе, якобы для показа «преимущественно национальных фильмов». Однако, здесь, в Инжавино, выходит, что на деле всё с тем же репертуаром американских блокбастеров, на самоокупаемости. Культурная глобализация: 3D – всегда и везде! Только щупальца «Макдональдсов» сюда пока ещё не дотянулись…
Недавно мне знакомый молодой педагог из Питера, читавший мою книгу «Мир-село и его обитатели», присылает ссылку с комментом: «Вот про вашу Сосновку – как там всё расстроилось и обустроилось!» Это короткий рекламный ролик конкурса «Учитель года», один из этапов которого проходил в районном посёлке Сосновка (а у нас село с тем же названием и в Мордовском районе). Я ответил, что памятник воинам в центре села практически такой же, заборы и трактора такие же, а дальше сельские природные виды смикшированы с архитектурными видами Тамбова! Показали и некий Образовательный Центр, чуть ли не трёхэтажный, но потом как-то быстро исчез этот ролик, и в Сети мне почему-то не удалось найти ни про мероприятие, ни про центр. А тут, в Инжавине, видел своими глазами: что называется, «отгрохали» – в хорошем смысле слова! – Центр для детей с ограниченными возможностями. Действительно впечатляющее для глубинки большое двухэтажное здание на фоне живописных местных ландшафтов. Нужное дело, тем более, что для детишек не только из своей области.
Раньше, в советские годы, Инжавино, конечно, славилось своим кардиологическим санаторием. В те времена даже самым закоренелым домоседам колхозникам выписывали бесплатные путёвки. Помню чёрно-белые нечёткие фотки – именно в этом санатории, что совсем мне трудно представить, отдыхал отец. Моря люди за всю жизнь никогда не видели (да и сейчас не видят), а сюда хоть раз, но всё же приходилось. И вот теперь мы едем туда же.
И вот мы за шлагбаумом, на территории. Вокруг – сосны, озон, тропинки с шишками, любопытные дятлы скачут, благодать… Но природа уже наступает, заросли, а в них – те самые корпуса. Разбитые стёкла, как после бомбёжки. Всякая рухлядь, разбитые стулья, как в той же книге Ильфа и Петрова или её экранизации. Ещё год назад здесь всё работало, отдыхали сотни людей. Потом поселили беженцев с Донбасса – история знаковая, и, наверное, не только для здешних мест. Многие аборигены, передаёт подробности отец Михаил Дымсков, священник из Инжавино, не находили себе места, когда услышали в новостях, что беженцам «выдают по 800 рублей в сутки». На самом деле, естественно, их не давали на руки, речь идёт о суточной норме компенсации от государства. В нашем разговоре батюшка верно замечает, что культивировать в народе ненависть (что часто делают и наши, российские, СМИ, в первую очередь телевидение) – что хорошего на этом построишь? Простонародные чувства только подогреваются. Педагог из гимназии рассказывает о родственниках с Украины: приезжают, начинается разговор вроде бы нормально и обыденно, с погоды, грибов и рыбалки, но через несколько минут уже сыплются претензии и даже оскорбленья. «Мы» и «они» – и у них, и у нас. Образ врага – классика жанра. «Как вы можете: вы же христиане! Людям помочь надо», – передают, что отец Михаил именно так обратился по этому поводу к своей пастве. Сам он рассказывал, что в начале его служения нешуточные страсти кипели в самом райцентре – имущественные споры и т.д., объединялись в партии и методы друг против друга предлагали молодому батюшке (через несколько лет ставшему благочинным всего района) использовать примерно те же самые, что применяются в политике, а часто и в госуправлении – «этих», «их» изолировать, изгнать, наказать, оштрафовать. На что молодой священник со всей категоричностью заявил: «У меня другого прихода нет. Какие вы есть, с такими и будем жить и работать. Все вместе». И, как ни странно, постепенно острые конфликты утихли, даже «поджигатели» понемногу примирились.
***
Проездом пришлось побывать и в Мичуринске. «Наукоград», как его рекламируют, это громко сказано! По сравнению с прилизанным Тамбовом здесь как будто время отмотали назад, в конец 90-х. Заходишь, допустим, в маршрутку – настолько всё старое, обшарпанное, повсюду в них сиденья какие-то грязные, изодранные-изрезанные, вонючие – мало где такого нынче увидишь. Примерно тоже в автобусах, на автовокзале, на многих улочках. Навязчивый сервис таксистов привокзальных – как ни приедешь, сразу пупок какой-то хватает чуть не за руку, а уж словесная агрессия такая, что будь я чуть побольше комплекцией и поординарней сознанием, впал бы в искушение ответить не по-христиански. «Для науки» – той самой, градообразующей.
Довелось и в райпосёлок Мордово съездить, «по делу» – искусали клещи, пришлось спозаранку в больницу в райцентр поспешать. Дорожка наша от села до большака – тридцать три вилюшки, колдобина на колдобине, 9 км путлять чуть ли не час! Собрали деньги, сделали недавно проект реконструкции – и на этом точка. Даже ремонтировать уж лет пять как перестали. На въезде в само Мордово – такой же асфальт, как лунная поверхность. А ведь ездят люди как раз в больницу, по всяким неотложным делам и нуждам. Двадцать-тридцать вёрст – вроде бы и недалече. Клещей тащить – пинцет нашёлся, но такой же, каким я дома уже тянул безуспешно. В итоге выковыряли иголкой от шприца. Да и в самой больнице – тут вам охотно всё расскажут и покажут (мать в стационаре не раз лежала): провисшие кровати допотопные, пропитанные запахом не одного поколения больных матрасы, жарища, а шторок на окнах нет – «район бедный, дотационный», на всё бытуют отговорки в этом роде.
Дороги и медицина – это, конечно, «наша гордость», кто их не понаслышке знает, и не только в больших городах. Культура тоже – под натиском замещающих само понятие о ней «макдональдсов» и гипермаркетов. Но мне после поездки всё же хочется поведать о чём-то хорошем, что ещё кое-где «по укромным углам» у нас осталось.
(5 оценок, среднее: 4,20 из 5)
Загрузка...