Юлия Диброва

Страна: Россия

В детстве я писала стихи, после университета начала подрабатывать текстами на заказ и постепенно поняла, что меня очень увлекает мысль о написании книги. Я хотела написать именно художественную книгу, но знаний не было, поэтому только сейчас мне удалось воплотить это спустя около 10 лет. В обычной жизни я жена и мама двоих детей, увлекаюсь мобильной фотографией и монтажом коротких вдохновляющих видео.

Country: Russia

When I was a child, I wrote poetry. After university I began to earn money with writing texts. And soon I was very fascinated by the idea of writing a book. I wanted to write a fiction book, but there was no knowledge in this sphere. Because of it I could realize my idea only now, after about 10 years. In ordinary life, I am a wife and mother of two children. I like to make mobile photography and short inspiring videos.

Отрывок из прозы “Пять красных футболок 

— Сейчас придет врач, — ласково произнесла Лиза и дружелюбно улыбнулась.

На вид Лизе было не многим более двадцати. Ее хрупкое телосложение и легкие порхающие движения напоминали балерину. Первые сутки я никак не могла состыковать в воображении этот образ с профессией медицинской сестры. Но в последующие дни радовалась каждому появлению Лизы, одним даже своим присутствием, она напоминала о том, что добрых людей на Земле больше. Через несколько минут после прихода медсестры в дверном проеме появился Степан Дмитрич, хирург со стажем более пятнадцати лет и человек, чьи рекомендации в последствии изменили мое восприятие себя и мира. Доктор молча кивнул Лизе. Она снова улыбнулась и быстро поправив мне подушку, развернулась и спешно удалилась из палаты.

— Вам может казаться сейчас, что все ужасно. В действительности, это прекрасно, — сказал врач как бы самому себе.

Я заинтересованно взглянула на него. Неведомая магия исходила от этого человека.

— Меня зовут Степан Дмитриевич, — сказал он, глядя на мой лоб, — я заведую реанимационным отделением, в котором вы сейчас находитесь. Прошло почти четырнадцать часов после того, как вы к нам поступили. 

Я смутно понимала, что происходит и о чем говорил этот мужчина в белом, но по мере общения, я успокаивалась, а он внимательно вслушивался в каждое мое слово. Большие широко посаженные светло-карие глаза смотрели мягко и без укора. Среди множества медицинских терминов я услышала самое главное, что мне было необходимо в тот момент — это сочувствие. А больше и не нужно было!

— Значит… я была в отключке четырнадцать часов? — удивилась я, — Отличная возможность наконец выспаться…

— Мне нравится, что вы из числа тех пациентов, которые побывав на том свете, возвращаются с чувством юмора.

— Я была при смерти?

— Вы были в коме. Удар был сильным, — он взглянул на небольшую икону, которая висела в углу у самого потолка, — я совершенно поражен, как вы вообще сохранили способность к тому, чтобы даже разговаривать. Как Вас зовут?

Вопрос, на который ответил бы и трехлетний ребенок поставил меня в тупик. Я не помнила ни своего имени, ни того, сколько мне было лет и где я жила. Видя мою растерянность, Дмитрич продолжил разговор, но произносил теперь каждое слово медленно, будто хотел убедиться действительно ли я его понимала. Движения врача были такими же неторопливыми, как и речь. По-моему, он больше походил на психотерапевта, чем на хирурга. Собственно, чем отличается хирург от психотерапевта? Оба копаются в людях, только разными инструментами.

— С какого момента вы помните себя? – спросил доктор.

Я задумалась.

— Лиза! — крикнул он вдруг так громко, что я вздрогнула от неожиданности.

— Да, Степан Дмитрич, — девушка настолько быстро появилась в дверном проеме, что мне показалось она только и ждала в коридоре за дверью, когда же ее позовут.

— Принеси воды пациентке. И что там с личными вещами, разобрались?

Лиза снова исчезла, а через минуту уже стояла у моей койки, протягивая одноразовый стаканчик с чуть прохладной водой. Медсестра объяснила Степану Дмитриевичу, что вещи с минуты на минуту принесет Галина, как раз заступившая на пост. Доктор вновь обратился ко мне, объясняя, что по опросам свидетелей происшествия, найденная спортивная сумка принадлежала мне. 

— Возможно, там будет телефон или документы, удостоверяющие личность, — произнес он с озадаченным выражением лица, — в конце концов, любой из нас хоть раз регистрировался где-нибудь в интернете. Поэтому не стесняйтесь и хорошенько проверьте каждую вещь и гаджет. В вашем случае, увлечение социальными сетями могло бы стать подсказкой.

— Надеюсь, — вздохнула я, — Не хотелось бы остаться безымянным воином.

Он улыбнулся, а потом медленно поднялся со стула и направился уверенными широкими шагами к выходу.

— Степан… Степан Дмитриевич, забыла спросить, — спохватилась я.

— Слушаю.

— А кто-то из свидетелей рассказал, как это со мной случилось?

— Насколько мне известно, вы упали с лавочки.

— Что? Как можно упасть с лавочки? Абсурд!

— Я и не такое встречал за свою практику, — снисходительно произнес он, — Когда будете готовы принять посетителей, сообщите Лизе. А то бедная девушка места себе не находит, в регистратуру названивает второй день.

— Какая девушка?

— Что с Вами приехала.

Я не успела ничего больше спросить про девушку, потому что Дмитрич тут же ушел, а в палату вошла Галина, тучная пожилая санитарка. Она заполнила своей энергетикой все пространство палаты и мне даже на миг показалось, что стало труднее дышать. Я не сразу заметила, что в руках женщина несла большую спортивную сумку нежно—оливкового цвета. Это было первое, что встряхнуло мой ум. Действительно, никто ведь из врачей на расхаживает по больнице со спортивной сумкой.

— Спасибо, Галя, — вежливо сказала Лиза.

При этих словах у меня закружилась голова.

— Галюсик, точно… Галюсик! — воскликнула я.

— Что, простите? — Галина недоуменно уставилась на меня.

Если учесть, что санитарке было на вид не менее шестидесяти, а я видела ее впервые, то вполне понятно, почему возмущение скривило губы женщины, а на лбу проявились тонкие полосочки морщин.

— Нет, нет… — опомнилась я, — вы не поняли, я просто вспомнила.

— Иж чего! — Галина явно была уязвлена.

— Я… я, видите ли… — оправдывалась я.

Галина демонстративно поставила сумку на стул, где недавно сидел Дмитрич и поспешила из палаты, тогда я почувствовала, что надо как-то исправлять ситуацию.

— Видите ли, мама у меня тоже Галя, — объясняла я вслед недовольной женщине, — Я это вспомнила! Папа всегда ей так говорил, когда она ужин готовила или просто что-то вкусное: «Спасибо, Галюсик!».

 — Я по-вашему на повариху похожа? — Галя вышла из палаты, обиженно поджав губы.

Лиза хихикала, а мне стало неловко перед Галиной, правда, больше я радовалась тому, что память начала возвращаться ко мне.  Лиза тихонько сказала:

— Не переживай, она всегда такая, даже если б ты сказала, что она похожа на английскую королеву, она бы обиделась, что ты прибавила ей несколько лишних лет к возрасту.

Лиза сказала, что уже попросила коллег найти ту девушку, свидетельницу происшествия. Мне не терпелось узнать подробности, по какой милости я оказалась тут. К тому же меня распирало любопытство: что можно было делать на скамье, чтобы свалиться с нее и разбить голову. 

— Ты пока посмотри, а я узнаю, как там у них поиски свидетельницы идут, — Лиза протянула мне сумку, которую принесла Галина.

Перед тем, как уйти медсестра помогла мне приподняться на постели и поправила подушку так, чтобы я оказалась в полусидячем положении. Ничего не комментируя девушка аккуратно выложила все предметы из сумки на одеяло, которым были укрыты мои ноги. Я с трудом пока управляла движениями, потому опека Лизы оказалась очень своевременной и приятно удивляла, так искренне заботиться о чужом человеке способен не каждый и подделать это было невозможно.

Косметика, предметы гигиены, пара расчесок – типичное содержимое женской сумочки, если бы не запасы цветных карандашей, несколько ежедневников, тетради и разных форматов блокноты. Я что в прошлой жизни была писателем, хм? Или настолько любила планировать? Правда, открыв самый маленький и затрепанный блокнот, сразу засомневалась в этом. На первой же странице я увидела рисунок, похожий больше на схему рассадки гостей званого ужина. Возможно, это так и было, потому что каждый квадратик-стул был подписан то ли названиями брендов, то ли журналов. Я пролистала дальше. Там были слова, которые видимо служили напоминаниями: «шары», «куклы», «промики», «стойка». Неужели я занималась организацией детских праздников или вообще праздников? Догадка пока оставалась догадкой. Каждый изученный предмет я аккуратно складывала обратно в сумку и думала о том, насколько же жизнь человека переполнена предметами, артефактами, безделушками… Обставляясь всем этим, ты уверен, что подчиняешь пространство и мир, а на самом деле предметы подчиняют тебя, привязывая к неодушевленным объектам, которые в итоге боишься потерять. Олицетворяя себя с ними, забываешь, что вещи — всего лишь вещи, призванные делать жизнь удобнее, а не выстраивать личность.

На дне сумки я обнаружила зарядное устройство для телефона. Тут же во мне заиграла надежда, да такая! Сердце забилось чаще, но так же внезапно эта вера и покинула меня — телефона ведь не было. Я даже прощупала дно сумки в поисках потайных карманов, но нет. Документов тоже не оказалось. Я уговорила себя поверить в то, что если было зарядное устройство, то и телефон непременно найдется. Не до конца смирившись с этой мыслью, я открыла довольно увесистый блокнот, что был наполовину исписан. По отношению к нему было меньше всего ожиданий, подумаешь, ежедневник… Что примечательного могло быть в планах на день? Но прочитав первую страницу, я поняла, что держала в руках личный дневник.

Запись из дневника:

«Помоги справиться. Помоги! Я без сил. Разве так я себе представляла работу? Лана вообще никаких норм и границ не соблюдает. Обещает одно, по факту — другое. Я отработала три мероприятия на выходных. Три мероприятия подряд! По итогу недовольство, отказ в отпуске, лишение двойного оклада. ТКРФ для нее — абсурд? Набор символов, что ли?! И видишь ли, самое обидное… Я потратила четыре года. Четыре года своей жизни на обман! Ни копейки с этих махинаций я не получила. Но именно я прикрываю ее! Представь, я каждый вечер ложусь спать и думаю, лишь бы никто не узнал, особенно, ее отец. И где благодарность за то, что я ее прикрываю?».

1 Звезда2 Звезды3 Звезды4 Звезды5 Звезд (18 оценок, среднее: 4,33 из 5)

Загрузка…