Страна : Россия
Мне нравится творить. Творить нужное и познавательное для народа. Все мы братья и сёстры, и стремимся друг к другу. И пусть у нас разные языки, но Бог изначально дал нам счастье быть всегда вместе! И через музыку, и через литературу – мы узнаем культуру разных народов. И мы видим, что у нас всё общее- наша Земля!
Country : Russia
Отрывок из рассказа “Защитница”
Стены в доме трещали, а за окном завывала вьюга.
Что-то резко дёрнуло в низу живота. Она охнула от резанувшей боли. «Берёзку, наверно обнесло…- мелькнуло в голове.
Она мигнула фонариком по постели; на простыне виднелась кровь. Страх снова сковал её,- теперь не ложного стыда, равного глупости, а страх потери того, что она осознала, и назвала счастьем. Помощи ждать было неоткуда; в их захолустье не работал даже фельдшер…
А телефон отца ребёнка замолк месяц назад.
– Только не теперь! Только – не сейчас, малыш!- твердила она. Но ребёнок толкался, спеша выйти из темноты. – Слышишь, малыш! Мы не пропадём, только потерпи!
Она сцепила пальцы на пупке, кусая губы. Боль стала невыносимой. Через стоны страдания, она натянула валенки, и вышла на крыльцо. Ветер валил с ног. Она, еле запахнув стеганку, стала вспоминать…
Вот, на этом крыльце он и она целовались. На этих самых ступеньках он взял её на руки, когда она сообщила, что- беременна. И не отпускал, пока не попросила. «Даже берёзка не успеет облететь! Увидишь, я – туда, и – обратно!- горячо обещал он…
Крыльцо жалобно заскрипело, а ветер хлестнул снегом по лицу. Почти задыхаясь, она направилась к дереву, что качало бурей, запнулась, и упала. Встать не было сил. И она ползла на четвереньках, лишь бы не давить на живот.
Вот и берёзка.
Цепляясь за шершавый ствол, она что есть сил, пыталась встать.
И – встала, и чувствуя спиной опору, запричитала: – Помоги, родимая, вишь – бо некому заступиться за меня! Не буду больше плакать, глупая! Только защити!- и она попыталась обнять корявый ствол закоченевшими руками, что зашлись от холода, когда ползла по снегу. Притулила лицо к стволу, и услышала то ли скрип, то ли стон качающегося большого дерева. Но заметила, что боль чуть притупилась, а кровь, хлеставшая уже по коленям, унимается. Беременная измученно охнула, и потеряла сознание…
…Она увидела перед собой очень красивую женщину, одетую, как монахиня. Женщина стояла на коленях, и что-то шептала, и плакала.
Между беременной, и женщиной в черном горела свеча. Она хотела что – то сказать, но та, в черном, быстро зашептала: – Молчи! Потерпи! Ничего не говори!- и опять, плача, стала молиться. Беременная подумала, что она где-то видела незабываемое красивое лицо, облаченное сейчас в монашескую накидку…
…Потом она увидела его. Он трепал её по щеке, повторяя: -Любик мой! Очнись! Слышишь!?
Она ещё раз открыла глаза: нет, не привиделось. Это действительно, был он. Только бледный – бледный, с испуганными глазами.
– Да жива я!- беззвучно прошептала она почти бесцветными губами.
Он растирал её окоченевшие руки, целуя их: – Ты что…Что ты удумала, любимая?- шептал горячо он.
Она подняла голову.
Несокрушимая берёза, как заколдованная желтела своей листвой.
Она провела ладошкой по шершавой коре: – Спасибочки, родная! И уж громче, что бы он услышал: – Ишь, дождалась – таки, берёзка – то!
А он, не понимая, что она говорит, но испугавшийся не на шутку, найдя свою любимую женщину почти мертвой, и ожившей на глазах, с радостью поддакнул: – Конечно, любимая! Конечно!…И стал поднимать её с колен.
– Ты моя хорошая…Чего удумала…Вставай! Давай-давай!
Он хотел взять её на руки, но она отстранилась, и сказала: – Ну- ко, погодь!
Подняв голову, глядя на берёзку, сквозь слёзы прошептала:- Вишь, чё?
И кивнула на золотую крону берёзы, а потом обвела рукой вокруг; продолжить не дал слезный ком в горле.
-А-а-а…- изумленно протянул он, только сейчас заметив, что они стоят под единственным деревом, на котором ещё не облетела листва.
– Вон на том крыльце, ты помнишь, что обещал?-перевела дух она. И продолжила, – Что вернёшься, и так быстро, что берёзка осыпаться не успеет.
Как вдруг, в полное безветрие, после этих слов, раздался дружный шорох – шелест листвы. В один миг облетела берёза, причем – вся…
– Я и говорю – дождалась!- тихо сказал он.
– Небось там, в станице, не видал такого?- зачарованно прошептала она.
– Не – а!- открыв рот от изумления, подняв голову, он встречал летящие золотинки, – то ли Осени, то ли Зимы. – Я люблю тебя!- почти крикнул он. – Слышишь? Я!…Люблю!…Тебя!…
И он подхватил на руки ту, что дождалась его; ту, ради которой он вернулся в эту глухомань, ту, в которой билось сердечко за двоих: за их любовь, – и его ребёнка.
Он не стал рассказывать, что пришлось пережить ему, чудом уцелевшему в аварии, в дороге. Он просто твёрдо шагал по белому ковру из снега, по которому щедро рассыпала золото Надежды, Веры и Любви, ярко- жёлтую листву скромная русская берёзка, и крепко – крепко держал в руках своё счастье.
На ступеньках крыльца она зашевелилась, что бы сойти с рук, но он ещё сильнее сжал мужские объятия.
– Ан, как любит!- украдкой улыбнулась она, и уткнулась лицом ему в расстёгнутый ворот рубахи.
– Что я тебе обещал?- ласково прошептал он на ушко. Она, вдыхая его запах, по которому так истосковалось её сердце, промолчала. Он чмокнул её по-простому, наугад, и попал в ушко, отчего оно «зазвенело».
-Точно, любит!!!- закрыла она глаза на звон.
– А ты что мне обещала?- и он открыл в избу дверь. Поднёс к окошку, где виднелась берёзка, уже облетевшая. И его следы, – тропкой, пройдя которой он успел забрать свою любовь, всем врагам назло.
– А ты у меня богатой! Вишь – следок какой, по золоту!- всё ещё не веря, что он рядом, и сейчас обнимает её, выстрадавшую свою женскую долю.
– Ты моё богатство.- просто ответил он, и вздохнул,- если бы ты знала, как я летел к тебе, и через что…Тут он осёкся, и сунул руку в карман.
А она глянула на берёзку, ковёр из листвы и снега, и вспомнила жуткое марево, что пришлось видеть вчера, при пурге. Потом перевела взгляд на Святой уголок, который был во всех избах той деревни; и у верующих, и у неверующих: жить все хотят. Стала внимательно вглядываться в иконки у лампадки, оставленные бабушкой.
И тут по ней как током прошлись, от затылка, до пят! Она узнала в иконке лик той красивой женщины, что молилась за неё, и плакала…
Она стала истово креститься, не замечая, что её любимый что-то говорит.
– Да что с тобой!- он взял ладонью её подбородок, и заглянул в глаза.
– Это она! Я узнала её! Она спасла меня!- твердила счастливая, показывая взглядом на иконы.
Он молча прижал её голову к своей груди. А потом тихо сказал: – И меня – тоже… И достав из кармана коробочку, раскрыл.
В зелёном бархате переливался золотой кулон.
(1 оценок, среднее: 4,00 из 5)
Загрузка…