Страна: Польша
Оксана Гордийко Журналист. Сценарист и режиссер документальных фильмов. Художница. Член Союза журналистов Украины с 1998 года. Член объединения «Художник» (Полтава, Украина) с 2014 года. Член Нижнесилезской Ассоциации визуальных художников во Вроцлаве (Польша) с 2017 года. Окончила Киевский Государственный университет имени Тараса Шевченко. Работала сначала редактором, потом заместителем директора – зав. редакцией новостных программ областной Государственной телерадиокомпании «ЛТАВА» (Полтава, Украина). 1997 -2015гг. Неоднократная победительница Всеукраинских и международных конкурсов и фестивалей телерадиопрограмм, среди которых 2 место на Mеждународном фестивале «Kalinowa Wyspa – 2010» (Olsztyn, Polska) – программа «Быть европейцем»; 1 место на VII Международном фестивале “Победили вместе”(Ялта, Крым) 2011г.- радиофильм «Потрясение». В 2012 году начала писать картины. За эти годы создано более 100 работ. Участвовала в индивидуальных и коллективных художественных выставках в Украине и в Польше, среди которых участие в проекте Галереи современного украинского искусства «Арт-миссия» (ее работы вошли в каталог 2015г.), а также в международном фестивале (Wystawa zbiorowa “Festiwal Wielokulturowy-2016”), в рамках празднования Europejskiej Stolicy Kultury Wrocław 2016. Картины художницы находятся в частных коллекциях в Польше, Германии, Швейцарии, России и Украины. Живет и работает во Вроцлаве (Польша).
Сountry: Poland
Oksana Gordijko A journalist. A Screenwriter and director of documentary films. An artist and a member of the Union of Journalists of Ukraine since 1998 and a member of the association “Artist” (Poltava, Ukraine) from 2014. A member of the Lower Silesian Association of Visual Artists in Wroclaw (Poland) since 2017. Graduated from Kyiv State University the name of Taras Shevchenko. Worked first as an editor, then as deputy director – manager of the editorial board of the news programs of the regional State Television and Radio Company “LTAVA” (Poltava, Ukraine). 1997 – 2015. She many times won in all-Ukrainian and international competitions and festivals of TV and radio programs, among which 2 place at the International Festival “Kalinowa Wyspa – 2010” (Olsztyn, Polska) – the program “To be a European”; 1 place at the VII International Festival “Won Together” (Yalta, Crimea) 2011 – radiofilm “The shock” In 2012 she began painting pictures. Over the years, more than 100 works have been created. She participated in individual and collective art exhibitions in Ukraine and Poland, including participation in the project of the Gallery of Contemporary Ukrainian Art “Art Mission” (her works were included in the catalog of 2015), as well as in the international festival (Wystawa zbiorowa “Festiwal Wielokulturowy-2016 “), as a part of the celebration of European Capital of Culture Wrocław 2016. The artist’s paintings are in private collections in Poland, Germany, Switzerland, Russia and Ukraine. Lives and works in Wrocław (Poland).
Повесть-сказка “Софьины небеса или волшебный дар гномов”
После ужина она поднялась к себе в комнату, приготовила ранец к школе и уместилась на своем любимом подоконнике. С тех пор, как они поселились здесь, Софийка любила проводить вечера именно так, созерцая город с высоты окна. Каждый день угасал по-особенному, по-новому, разливаясь неожиданными, красивыми закатными небесами.
Она любила наблюдать, как то тут, то там загорались в окнах по одному светильники, любила представлять, как люди возвращаются в свои уютно-убранные квартиры или, наоборот, — с еще утренним кавардаком, как вешают они на вешалки плащи и идут на свои кухни заваривать душистый чай, как включают телевизоры или компьютеры, как проваливаются в креслах с книгами в руках под уютным светом торшеров. А, возможно, разжигают камины… Она смотрела на загорающиеся гирляндами улицы, на нити шоссе, светящиеся мигающими разноцветными фарами, и любила все это. Если бы она была художницей, не уставала бы рисовать эту магически-изменчивую бескрайность неба.
Сегодня небо над Вроцлавом нависло тяжелыми сизыми тучами. В одно мгновение первые звонкие капли ударили об оконное стекло и потекли вниз тонкими ручейками, за ними другие, и еще, и еще… И уже реки дождя размывали темнеющие очертания города.
Закутавшись в клетчатый плед, Софийка обдумывала — как бы так метко ответить Адаму, если он вдруг опять начнет этот разговор. Может, лучше спросить откровенно: «Почему, почему он так невзлюбил меня?..»
Вдруг ей послышался какой-то странный шелест в камине.
— Птица, может?.. Или показалось?
Софийкаокликнула в сумерках комнаты Мурчикаи тот навострил уши. Опять зашелестело.
— Надо папочке сказать, чтобы протопил камин, но посмотрел сначала — не залетел ли туда голубь…
Вдруг из дымохода посыпалась струйкой пыль, и над решеткой появились маленькие ножки в смешных, шитых грубыми стежками, ботиночках и в синих суконных штанишках, с маленькой заплатой на правой штанине. За штанишками — полы темно-зеленого сюртука. Еще мгновение, и ловким движением маленький дедушка перескочил через решетку и прищурился, оказавшись в кругу света от абажура, который девочка смогла таки включить, сквозь оцепенелое удивление.
— М-а-а-ам!..
— Тсс! Тсс! Тсс! — предостерегая ладошкой, приставленной к губам, прошептал дедушка.
— Вы что за дедуган такой?! — воскликнула Софийка, не веря в то, что видела перед собой.
— Деду… Дедуган… И-и-и! — маленький человечек захлебнулся от негодования. — Как эта девочка посмела меня так назвать?!
Он обернулся раздраженно на Мурчика:
— А ну, брысь отсюда, пока не выбросил за хвост из окна! Ну, только покинешь на несколько дней свое любимое кресло, как всякие четвероногие оставляют на нем клоки шерсти!
— И не подумаю, — то ли промурлыкал, то ли проговорил кот, — теперь это мой дом и это кресло тоже мое любимое. — Мурчик демонстративно растянулся, намекая всем своим видом: «Давай, попробуй, сгони меня!»
У Софийки чуть глаза не полезли на лоб от услышанного.
— Мурчик, ты умеешь разговаривать?!
— А то, — буркнул кот.
—И-и-и!!! — не на шутку уже разошелся в гневе маленький человечек. Назревал скандал.
Снизу послышался голос мамы:
— Дочка, что там у тебя?
— Она не должна меня увидеть! Сделай что-нибудь! — требовательно топнул ногой человечек, и Софийка решила спасать ситуацию.
— Это я слова учу, мамочка, на разный манер! — и, уже обращаясь к дедушке, говорила почти шепотом. — Вы простите, но все так неожиданно. Я до сих пор не верю в то, что вижу…
— Не во что, а кого! — повысил голос человечек.
— Да, да… Кого, — поспешила она исправиться, — но согласитесь, вдруг ночью к вам в дом попадает посторонний, да еще и таким странным способом… Вы случайно не вор? Ну, из тех, что пользуясь своим маленьким ростом, обчищают квартиры, и живут этим?..
— И-и-и! Эта девчонка меня сегодня выведет-таки из себя!..
— Не надо так нервничать, — пробурчал Мурчик, защищая хозяйку. Он поднялся в кресле, потянулся и соскочил на пол. — Лучше бы представился, как это делают порядочные гости. Я-то тебя знаю, а для Софийки ты — сюрприз, — и он зевнул, сладко прищурившись.
— Как?.. Вы знакомы?.. — еще больше удивилась девочка.
— Да, было, — нехотя мурлыкнулМурчик.
Дедушка тем временем, кряхтя, забрался на гобеленовое кресло, сдунул невидимые пушинки кошачьей шерсти, и, забросив ногу на ногу, важно представился:
— Флорианек я. Прошу любить и жаловать!
— Фло… Флори… — попыталась повторить она необычное имя.
— Флорианек, — уже немного раздраженно повторил человечек, и гордо добавил:— Гном, который приносит счастье! Такое дело!..
— Приносит счастье…
Лишь движением губ повторила Софийка эти слова, что звучали так сладко.
— Надо же… Ты что, гномов в городе не видела?
— А!.. Так эти чудные маленькие скульптурки на улицах… Это вы?!
— Сама ты скульптурка! — пренебрежительно фыркнул человечек. — Я самый что ни на есть живой!
Гном вдруг поднялся, умело вскочил на спинку кресла, оттуда на комод, где, среди всего прочего, стояло зеркало, в потемневшей от времени серебряной оправе, и, наклонившись, стал рассматривать свое лицо. Вытерев рукой пятна от сажи на щеке, он вернулся назад, к растерянной девочке, так и стоявшей посреди комнаты.
— Значит, приехала, наконец? Это хорошо. Хорошо. Потому что пора… Пора, — сказал гном, с нотками удовольствия в голосе.
— Что — пора? — не удержалась она, не переставая удивляться, уловив знакомое слово, которое напевали ей невидимые голоса.
— Малая, ты секреты хранить умеешь? — он окинул Софийку придирчивым взглядом.
— Думаю, что да, — сказала она недостаточно уверенно, наполняясь предчувствием какого-то волнения.
— Это хорошо, — рассудительно сказал Флорианек.
— Какие такие секреты? Ну, скажите! Будьте так добры! — ей уже не терпелось.
— Всему свое время, крошка. Всему свой час, — в словах гнома было что-то мудрое. Он прыгнул в кресло. — А не дашь ли мне, Софийка, пледик какой-нибудь? Или что там у вас есть?.. Меня в сон клонит уже…
— Конечно! — она открыла дверцы старого шифоньера и достала еще один клетчатый, молочного цвета, плед из тонкой шерсти.
Дедушка удобно закутался в него, и уже было закрыл глаза, как Софийка не удержалась:
— А вы здесь собираетесь ночевать?..
— А где же? — удивился он. — Это мой дом. Конечно, здесь. И не только сегодня, — подмигнул ей гном, — так что привыкай. Но, не слишком волнуйся. Я весь в делах. Буду бывать тут редко.
— А если папа с мамой вас увидят?.. Что мне говорить?
— Не должны они меня видеть! Таковы правила жизни гномов. Люди нас видеть не должны.
Софийка удивилась.
— Но я-то вижу!
— Ты-то?.. Это другое дело. Тебе можно. Так решили. Ты допущена к большой тайне и чудесам!
— Кто решил?! Какая тайна? Какие чудеса?..
— Тсс! — он снова предупредительно поднес ладошку к губам. — Дождись завтра. Завтра-а-а… Как там, в ваших сказках: «Утро вечера мудренее?..» Хотя, спорный вопросик. На чары сильна ночь.
Он зевнул и тут же засопел.
Софийка была поражена и растеряна. Она не знала, что ей делать дальше — бежать ли к родителям и рассказать о нежданном госте, ложиться ли спать? Присев на край кровати, она задумалась. Как-то все странно, нереально, будто это сон. Но ведь она не спит! Ущипнула за руку себя. Точно, не спит!
И в это самое время какое-то предчувствие стало наполнять ее душу. Ей так захотелось поделиться этим, потому что, казалось, невозможно уже удерживать в себе такие приключения. «Поделиться… Но с кем? С кем можно об этом посекретничать? С родителями? Исключено! Нельзя. Как узнают о существовании гнома, даже трудно представить, что будет! И чудеса могут закончиться, даже не начавшись. Со своими друзьями? Позвонить им по скайпу? А может, в школе с Касей завтра?.. Кажется, ей можно доверять. Да, наверное, лучше всего с Касей! Нет. Так не пойдет. Нельзя. Я же сказала Флорианку, что умею хранить тайны! Как же это все нелегко, когда душу переполняет…»
Софийка не заметила, как комнату окутала темнота. Отблески ночного города играли на стенах, высвечивая предметы. Вздрогнули старые часы и пробили хрипло девять раз, навевая сон. Снизу послышались шаги, заставив ее испуганно приподняться. В комнату вошла мама.
— Дочка, ты уже ложишься? — она мягко провела рукой по ее волосам.
В последнее время мама была измучена тем, что искала и не могла найти себе работу. Все ее знания, опыт, умения, заслуги и степень кандидата наук оказались здесь никому не нужны, будто и не было никому никакого дела до нее. Да, еще языковой барьер… Он стал основной причиной для отказов. Нередко, засыпая, Софийка слышала ее отчаянный шепот папе:
— Как? Как можно быстро адаптироваться и выучить язык, если тебя не берут нигде?.. Ты будто в вакууме! У тебя нет живого общения с людьми. А с Мурчиком иностранный не выучишь!
Однако, надежда не оставляла ее, и каждое новое утро мама отправлялась на новые поиски. Софийка и она, как две подруги. Только вот все эти события стали менять ее характер. Мама все больше погружалась в себя, а в глазах как-будто застыло отчаяние.
Обхватив руками ее хрупкую фигуру, Софийка прильнула к ней. Девочка хотела передать ей всю свою нежность, все тепло.
— Да, да, мамочка. В школу собралась, будильник завела. Почищу зубы и в кровать.
Мама улыбнулась. Ее взгляд скользнул по комнате, по креслу, поверх пледа, свернутого в клубок, что чуть вздымался от посапыванияФлорианека. Она поцеловала дочку и спустилась вниз, где негромко работал телевизор, а за компьютером — папа.
Ночью сны были яркими и беспокойными. Софийка то взлетала на качелях, то на каруселях кружила. А утром с трудом оторвалась от мягкой подушки под звон будильника, мысленно удивившись, тем более, что скрипучий голос и бой старого, величественного Хранителя Времени практически ее уже не тревожил. Гобеленовое кресло опустело. Плед лежал, аккуратно сложенный. На широком подоконнике Мурчик заворожено наблюдал птиц за окном. Флорианека же нигде не было, и ей стало казаться, что все вчерашнее только лишь привиделось.
*****.
(129 оценок, среднее: 4,21 из 5)
Загрузка...