Наджия Гариева

Отрывок из рассказа “Шайтангали”

Оказывается, Шурале, то есть Лесной дьявол, существует на самом деле! И не только в сказке Габдуллы Тукая, а в действительности! Мне сначала рассказали о его реальном существовании, а после пришлось познакомиться с ним. Нежданно и негаданно.

         Стояли прекрасные солнечные дни, и я поехал в гости в далёкую от нас деревню. Дядюшка давно приглашал и ждал меня уже два года. Когда мне исполнилось четырнадцать лет, мама, наконец, решилась посадить меня одного на автобус и отправить далеко в свою родную деревню из Уфы в соседнюю республику Татарстан. Дядю Кирама, так как он был маминым родным братом, она вспоминала как очень доброго и ответственного человека, которому можно доверять. И я в этом убедился.

   Мне уже было известно, что места расположения татарских деревень были восхитительно живописными. А мамина родная деревня, по её описанию, была один в один похожа на деревню Кырлай, воспетую в сказке Тукая про Шурале. По дороге из окна автобуса я любовался широкими зелёными равнинами, смешанными лесами, цветочными лужайками, пасущимися на лугах тучными стадами. Мне хотелось поскорее доехать до места и побегать по этим широченным полям, походить по сочным лугам и поваляться на душистой траве… Но вот и мамино село. Я приехал.

         Увидев  человека на деревенской остановке, я сразу узнал его. Дядя раскинул свои объятия и подхватил меня прямо со ступенек автобуса. Покружив немного,пасибо опустил на землю и повёл к себе домой. Рюкзак с гостинцами и моими вещами я ему не отдал, мама предупредила:

— Дядя уже не молод, и у тебя достаточно сил, чтобы носить свой рюкзак, — сказала она перед отъездом. Тётя встретила так же радостно, стала расспрашивать о маме, потом велела умыться и пригласила ужинать. На столе стояла большая миска с мясом и картошкой, распространяющая пар и вкусный запах . Тётя принесла в тарелке наваристый суп с домашней лапшой и стала, нахваливая, убирать в шкаф привезённые мной гостинцы.

— Ты ешь и не удивляйся, что дядя не сел за стол, мы уже поели. А вот к чаю и дядя зайдёт, будем вместе  пить чай с мамиными гостинцами. Немного погодя дядя вошёл в дом и, улыбнувшись мне, похвалил мой аппетит:

— Вот это по-нашему!

Тётя подала чай.

После того как я положил на хлеб толстый слой сметаны, потом сверху  размазал ложку мёда и попил вприкуску горячий чай с молоком, неожиданно захотелось спать. Тётя, почувствовав моё состояние, завела меня в отдельную комнату и постелила постель.

— Можешь сразу уснуть. Рано утром с соседскими мальчишками и девчонками пойдёшь по ягоды, — сказала она, нежно, как мама, похлопав меня по спине. Не помню, как  разделся и лёг, но тут же сон овладел моим телом, и я проспал до утра.

       На следующее утро, проснувшись с петухами, я и не заметил, как разом и полностью окунулся в деревенскую жизнь.

   Летняя погода и восхитительная природа согревают душу, беспокоят её и уводят неведомыми тропинками в лес и поле, на солнечные холмы и лужайки… А там… Каких только видов растений, каких только нет ягод! Если мы со знающими ягодные места мальчишками и девчонками собирали землянику, лесную ягоду-клубнику и красную  костянику, то  растениями в виде травы лакомились деревенские стада, и луга, по которым они прошли, остаются голыми и ровными, будто скошенными газонокосилкой. Два дня подряд, взяв в руки пластиковые вёдра, с соседской девочкой Аминой мы бежали на луга. Ягод там нынче видимо-невидимо, и собирали мы её, выбирая среди невысокой травы. А если устанешь, можно было ягоды собирать и лёжа на спине, и на боку, переползая с одного места на другое.

    И часто мне хотелось остановиться и лежать на спине, спокойно глядя в небо, и наблюдать за облаками, которые в своём движении принимали причудливые формы, но отставать от девочек стыдно, поэтому я, полежав минутку с закрытыми глазами, снова тянулся за промелькнувшей ягодой. Ягоды крупные, но пока покраснели лишь с одного боку, другая сторона ещё осталась белой. А вот на небольших холмах ягода, хоть и помельче, но вся уже полностью покраснела и была сладкой. Мы с Аминой угощались самыми спелыми, но два дня подряд набирали и приносили домой по два полных капроновых ведра ягод. Тётя не уставала хвалить меня, она наварила много  варенья и даже заморозила ягоды впрок.

   На третий день отправились  в находящийся неподалёку на берегу маленькой речки кустарник собирать ежевику. Амина велела мне взять какую-нибудь палку, так как в этом кустарнике можно было встретить змей. Она меня учила, что в местах обитания змей нужно ходить осторожно, не руками, а палкой раздвигая высокую траву. «Змея сама может убежать от шуршащей травы и палки, а вот руку или ногу человека непременно укусит, потому что мгновенно может напасть, почуяв в человеке опасного врага. Нам не надо убивать змей, лишь нужно проявлять аккуратность и быть осторожными», — сказала Амина. Она же открыла мне интересный факт о том, что змеи  очищают воду. Они служат  живым фильтром для воды. Если в мутную воду положить змею, то через два-три часа вода станет абсолютно  прозрачной. Мы были ровесниками, но она лучше меня знала особенности, повадки змей и правила поведения в лесной местности.

    Ежевики было не так много, как клубники, мы собрали по одному пятилитровому ведру и вернулись домой. Змеи, скорее всего, убегали, завидев палку и услышав наши шаги, так как мы ни одной не увидели. Однако я ошибся, думая, что собирательство — это лёгкое дело, и, довольно-таки устав от какого-то напряжения, рано улёгся спать.

    Село просыпается рано. Первый солнечный луч ещё не успел заглянуть в окно, а женщины, взяв в руки сверкающие чистотой вёдра, уже выходят к своим коровам. Поставив ведро на крыльцо и накрыв его белоснежным полотенцем, они успевают напоить любимую скотину водой, поглаживая её по спине. Затем, взяв хвост в руку, привязывают его путами к ногам коровы, тёплой водой с мылом моют руки и коровье вымя, вытирают насухо тем же белоснежным полотенцем и смазывают вазелином. Убирают тряпочкой лишний вазелин и только после этих последовательных процедур садятся поудобнее и начинают доить.

   А спящие дома люди через открытое окно сквозь сон слышат равномерные  звуки удара молочных струй о ведро «чиж-чиж-чиж-чиж» , или кто-то, уже проснувшись, но не решаясь встать, сидит на кровати, всё ещё закрыв глаза… Слушая звук молочных струй и вдыхая запах тёплого молока, человек опять впадает в сон и легко бежит по лугу за красивой бабочкой. Однако, услыхав голос дяди, я тут же проснулся, и глаза мои открылись сами, когда дядя произнёс:

— Вставай, дорогой племянник, сегодня выходим пасти стадо всего села. Наша очередь. Корова подоена, выпей молока с блинами и пора идти. Заря занимается.

После этих слов продолжать смотреть сны неловко, и я вскакиваю, умываюсь, радуюсь аппетитным татарским блинчикам на кухонном столе и завтракаю стоя. Выпив тёплое парное молоко из литровой банки,  схватив рукой пушистые и вкусные блинчики и отправив их в рот, наскоро одеваюсь и выбегаю во двор и тут же слышу выстрел дядиной плётки. Успел!

   В Спасском районе Татарстана живут парни-мишары. Они настолько разговорчивы, что, слушая их, хочется порой сказать: «А надо ли быть таким многословным, ведь говорят болтун — находка для шпиона».  Вторым помощником дяди пошёл пасти коров именно такой мишарин по имени Наиль. Он был не только разговорчивым, но и озорным выдумщиком. От него я и услышал о существовании в этих лесах Лешего, которого все звали Шайтангали. Он не стал описывать его внешность, но предупредил: «О его внешности говорить не буду, увидишь сам, но, так как ты в этих местах новый человек, он, скорее всего, начнёт приставать именно к тебе, однако ты не должен соглашаться ни на одно его хитрое предложение».

— Он похож на человека? А если это человек, то может не стоит его бояться? — спросил я. Но тут вмешался дядя. Он сказал:

— Наиль прав, племянник, ты прислушайся. Этот Леший обманом завлекает к себе слишком  доверчивых людей. Уводит с собой, но ушедший с ним человек пропадает бесследно. Шайтангали, как и мы, любит пить коровье молоко, только на нас он совсем не похож. Никто не знает и никогда не видел, где он живёт. Он появляется между теми вон одинаковыми зелёными холмамами, а, уходя, очень быстро удаляется и в том же месте пропадает из виду.

    Эти загадочные слова заинтриговали моё сознание. Я уже с нетерпением стал ожидать появления Шайтангали. Смотрел на положение солнца в небе и предполагал, когда же день начнёт клониться к вечеру, потому что, как сказал Наиль,  он обычно приходит в стадо доить коров под вечер. Выбирает понравившуюся, садится на корточки и выдаивает всё молоко, а хозяйка коровы вечером шёпотом рассказывает другим женщинам деревни, что сегодня  её  Машка или Дашка пришла с пастбища  без молока.

И, оказывается, Шайтангали каждый день меняет коров для дойки.

   Как только солнце стало приближаться к горизонту,  я заметил, что из редкого лесочка, покрывающего два одинаковых холма, вышел человек и стал быстро-быстро шагать по направлению к стаду.

— Вон, идёт Шайтангали! — крикнул Наиль.

Издалека он показался мне обычным деревенским мужиком. На нём был старый серый халат, какие носят работники фермы, в руке он держал какую-то ёмкость. Я рассматривал его внимательно, и, лишь когда он подошёл довольно близко, «Господи, помилуй!» я увидел его рог! Рог  был не особо длинным, но немного выделялся на узком морщинистом сером волосатом лбу. Тело тоже имело сероватый оттенок и было покрыто шерстью точно так, как описывается в сказках. Глаза издалека горели зелёными огоньками, как ночью у кошки, на лице — широкая улыбка! В руке он нёс, ни дать ни взять, алюминиевый бидон времён Советского Союза!

   Ещё не дойдя до стада, он громко и весело поприветствовал нас:

— Как дела, ребята? Вижу, пасли хорошо, вымя у коров полнёхонькое! Не обессудьте, одну из них я уж подою, дети молока просят, — сказал он на чистом татарском языке без малейшего акцента. Проходя мимо  внутрь стада, он, широко улыбаясь, весело подмигнул мне.

      Коровы при его приближении перестали жевать, стали, как вкопанные,  и затихли, словно к ним подошёл хозяин. Шайтангали будто искал корову с самым большим выменем. Обогнув некоторых, он присел к одной и начал доить. Решив подсмотреть за ним, я тихонько приблизился сзади. Мне казалось, что я совсем бесшумно скользил по траве, однако он резко повернулся в мою сторону, показав своё острое чутьё, но сам продолжил дойку.

— Ты  к кому-то в гости приехал что ли? Я тебя раньше не видел, — сказал он.

— Да, — стараясь казаться смелым, ответил я, а внутри меня пробежал холодок.

— Не бойся, я же тебя не трону. Приглашаю к себе домой, увидишь, где и как я живу, познакомишься и поиграешь с моими детьми, — говорил он быстро и складно. И я забыл обо всех предупреждениях дяди и Наиля, а с языка будто сорвалось слово:

— Хорошо.

Шайтангали тут же остановил дойку и, оживившись, сказал, совсем близко подойдя ко мне:

— А пойдём прямо сейчас!

Взгляд мой устремился на его тонкие лохматые ноги, в такую невыносимую жару

он был обут в резиновые сапоги. «Он не догонит меня!» — подумал я и с этой мыслью сорвался с места и припустил к дяде. Но Шайтангали даже не думал бежать за мной. Он со своим бидоном в руке уже шагал в сторону леса. Шагал он медленно, я точно видел, однако почему-то очень быстро удалялся. Казалось, что его ноги не касались земли. Сказка да и только!

    Дядя с Наилем уже начали поворачивать стадо в сторону села. Я молча присоединился к ним и «выстрелил» своей плёткой.

    Когда стадо, поднимая до неба пылищу и распространяя её в разные стороны, заходило в деревню, солнце уже село, а мы все трое шли в масках из платков, завязав ими свои носы и рты. Поэтому шли и не разговаривали. Но как только вошли в дом, дядя спросил:

— Ты встретился с Шайтангали, что он говорил?

Я ответил:

— Звал к себе домой. Хвалил место, где он живёт. Сказал, что с детьми познакомит.

Ты же не согласился? — будто бы сомневаясь спросил дядя.

— Я почему-то ответил согласием, — ответил я и покраснел, понимая свою ошибку.

Дяде стало не по себе. Он стал почёсывать голову и о чём-то напряжённо думать. Потом объявил:

— Завтра, дорогой племянник, я тебя посажу на автобус и, пожалуй, отправлю домой. Если Шайтангали прицепится, от него трудно отделаться. А кто с ним уходит, обратно не возвращается. Он уже завтра придёт за тобой, чтобы увести к себе. Но солнца он боится и поэтому может прийти вечером или даже ночью. А если меня и тёти твоей дома не будет, он может уволочь даже помимо твоей воли.

   За ужином дядя посматривал на потемневшее окно, а потом сказал тёте:

— Сегодня постели Артуру в нашей спальне рядом со мной, ладно? Завтра он собирается уехать, а нам есть о чём поговорить. Собери гостинцы для сестры, чтобы с утра вовремя успеть на автобусную остановку. Тётя сразу согласилась:

— Ладно, ладно, я всё сделаю, как ты сказал.

Дядя лёг спать у окна, а я расположился с краю кровати. То ли оттого что целый день ходил за стадом и устал, я уснул крепко и не просыпался до утра.

  Петухи уже прокричали все по очереди, но я их слышал лишь сквозь сон, так как сон был очень увлекательный. Будто я оказался в гостях у Шайтангали. Дома он снял серый халат, и я обратил внимание на его хвост, это значит, что Шайтангали — Леший! И не в сказке, а на самом деле. Его дом оказался вместительной пещерой, на полу досок не было, и его многочисленные детки бегали босиком по земле и каменному полу.

   В этот момент я услышал нежный мужской голос и прикосновение дядиных рук, он меня будил очень ласково:

— Артур, вставай, сынок. До прихода твоего автобуса остался всего час. Пойди умойся. Позавтракаем и поспешим на остановку.

  Я тут же вскочил и пошёл в ванную, а дядя сам стал складывать постель. Тётя вдогонку крикнула мне: «Чай уже готов, Артур»!

Войдя на кухню, я обратил внимание, что рюкзак мой полон. Свои личные вещи я приготовил ещё вчера, чтобы надеть утром, остальную мелочь сложил с вечера, а тётя, видимо, заполнила рюкзак гостинцами.

Теперь же она перечислила названия деревенских деликатесов, которые положила для нас с мамой: сметана, казылык, варенье из лесных ягод, блины…

Я поблагодарил родных, надел на плечи рюкзак, немного подождал пока дядя оделся. За это время тётя обняла меня крепко, похлопала по спине и прошептала:

— Кирам рассказал мне о вашей договорённости с Шайтангали. После твоего согласия он может сотворить, что угодно. Ты приезжай годика через два, когда ваш разговор забудется, когда ты вырастешь и сможешь совладать с ним. Приезжай с мамой. Мы по ней тоже очень скучаем. А ты нам, как сын!

   Вернувшись в город, я обо всём честно рассказал маме. Мама промолчала в ответ, но два года о своих родных краях и о любимом дяде не промолвила ни слова.

Однако я, как только мне исполнилось шестнадцать, с ранней весны стал мечтать о поездке в деревню. Вспомнились и дядюшка Кирам, и заботливая тётушка, и Наиль, Амина, соседские мальчишки, и Шайтангали. Забыл ли меня этот Леший, не знаю, но в этом году мне очень хотелось поехать в деревню. Я особенно скучал по сельской жизни, по красивым просторным лугам и ягодным местам, по умной девочке, соседке Амине, даже сердце щемило, когда я думал о ней.

    Маме на работе дали отпуск, и я решил рассказать ей обо всём, о чём и о ком думаю, вспоминаю.

— Мама, давай уже нынче проведём лето вместе, в твоей родной деревне, — сказал я.

Мама была не против, и я очень-очень обрадовался. Купили заранее билеты на автобус и стали готовиться. Я сходил в парикмахерскую, где мне аккуратно подстригли волосы, которые кудрями уже спадали на глаза, с мамой пошли в обувной магазин и купили новые кроссовки. На следующий день мама сама  принесла мне три новых футболки. Я померил, все три оказались впору, но голубенькая мне понравилась больше всех.  Решили, что надену её в дорогу.

  Завтра едем в деревню!

Как я уже говорил, часто вспоминал своих родственников, мишарского мальчика Наиля, помогавшего пасти коров, соседскую девочку Амину, с которой собирали ягоды и ежевику — всё это вызывало улыбку и поднимало настроение. Вспомнил, как в лесу мы понарошку пугали друг-друга,  а если я или она быстрее наполняли ведро, то обязательно помогали друг-другу наполнить неполное. Предвкушая нашу с ними уже завтрашнюю встречу, я безмерно радовался и лег спать в прекрасном расположении духа.

      Рано утром мы с мамой проснулись, умылись, позавтракали, красиво оделись, взяли сумки с гостинцами и вызвали такси. Такси появилось вовремя, и мы прибыли на вокзал за полчаса до отхода автобуса. Подождали автобус минут пятнадцать, заняли в нём свои места. Два года назад я поспешно сел бы к окну, а теперь предложил это место маме, ведь она так долго не видела свои родные места, деревню, в которой родилась и выросла. Лет десять, наверное.

   Выехали из города, и мама долго сидела какая-то тихая и грустная, глядя в окно. Иногда мы перекидывались словами, но мама оставалась серьёзной и задумчивой. Чем ближе подъезжал автобус к её родным местам, тем больше изменений я видел на мамином  лице! То ли она вспоминала забытые события и чувства постепенно, по мере приближения к своему селу, но наконец-то на её лице появилась улыбка. И мне от этой улыбки стало приятно и весело.

    Встречать нас на остановку вышли на этот раз дядя и тётя вместе. При выходе из машины я пропустил маму вперёд. Дядя поднял на руки и, обняв, поцеловал свою сестру, а когда поставил её на землю, то у обоих на глазах блестели слёзы. Тётя тут же подошла и заключила их в широкие объятия, теперь уже от радости заплакала и третья. Наконец, вспомнили и обо мне. Оглянувшись, тётя с удивлением всплеснула руками:

— Ты только посмотри, Кирам, как вырос наш Артур! Как бы не сглазить, тьфү-тьфу-тьфу! — поплевала она. А мне показалось, что дядя Кирам стал поменьше ростом. Глядя на меня снизу вверх, он воскликнул:

— Да, сынок, ты действительно очень вытянулся и стал похож на своего отца! Вот тогда я понял, что стал намного выше ростом. Все четверо, взявшись за руки, мы направились к большому и красивому дядиному дому с зелёной крышей.

     За ужином мама и тётя стали нахваливать дядю Кирама и подробно рассказывать, как он вместо старого дома родителей своими руками построил этот просторный, красивый дом с высокими деревянными потолками. И правда, дом получился очень удобный, в нём всегда было много воздуха и запаха дерева. Но раньше я не обращал на это внимания. В доме были и ванна, и туалет, проведена вода, горячая и холодная. А тётя в этот раз повесила на окна очень красивые модные шторы с ламбрекенами.

    После недолгой беседы за чаем мне захотелось прогуляться на свежем воздухе деревенского звёздного вечера. Жара спала, а на летней вечерней улице по направлению к клубу шли нарядно одетые люди. В группе молодых девчонок и ребят я узнал своего давнего знакомого мишарского парня Наиля. Он шёл по направлению к клубу спиной и, махая руками, что-то смешное рассказывал следовавшим за ним друзьям.

— Привет, Наиль! А что, сегодня в клубе ожидается концерт? — спросил я, и тут же многословный мишарин подбежал ко мне.

— Вот это да! Неужели наш Артур приехал?! Я его и не узнал! Амина, посмотри, как изменился наш друг! — затараторил Наиль.

   Из группы молодёжи, идущей за Наилем, вышла красивая девушка и, приблизившись ко мне, протянула руку:

— Здравствуй, Артур, — сказала она спокойным голосом, и только тогда я узнал в ней соседскую девочку Амину. Я засмущался, но решил поздороваться с ней за руку. Испугавшись, что причиню ей боль, очень быстро отпустил её нежную мягкую руку. Наши глаза встретились, и меня бросило в жар и в холод. Хорошо, что никто не заметил, как запылали щёки, потому что уже почти стемнело.

— Сегодня в клубе дискотека. Ты пойдёшь с нами? — спросила девушка. У меня в кармане не было денег, и я сообщил о своём решении:

— Нет, ребята, извините. Мы с мамой только сегодня приехали в гости к дяде, я останусь с родными дома, а с вами мы ещё успеем вместе сходить и в кино, и на дискотеку.

Наилю почему-то захотелось напомнить о прошлом или он пожелал, чтобы и другие узнали, он крикнул, как бы шутя:

— О тебе Шайтангали в лесу уже истосковался, поди!

Амина строго взглянула на него и произнесла:

— Мне тоже расхотелось идти на дискотеку. Пойду с Артуром домой. Амина встала со мной рядом.

Тут кто-то торопливо воскликнул:

— Пошли скорее! Дискотека началась, вон музыка заиграла.

Наиль понял, что ляпнул не то, почесал себе затылок и побежал за остальными.

     Мы остались на улице вдвоём с Аминой. Сначала почему-то молчали, потом улыбнулись друг-другу и, взявшись за руки, как раньше, пошагали к дому Амины. Первый вопрос задал я, затем Амина спросила о моих успехах в школе. Я сказал о том, что Основные Государственные экзамены сдал на одни пятёрки, и поинтересовался оценками Амины. Закончив разговор об учёбе, мы перешли на темы городской жизни и обсудили деревенские новости. Долго не могли наговориться. Улицу давно обнимала темень, но на небе было тесно от звёзд. Они выстроились в частые ряды, однако света не давали. Тоненький серп луны был прозрачен и не ярок, видимо, месяц только народился. Нам обоим нравилось сидеть рядом и разговаривать. Было интересно и как-то душевно. Тут на крыльцо вышел дядя Кирам и спросил наугад:

— Артур, ты здесь?

Амина шёпотом попрощалась и побежала к себе домой, а я ответил:

— Да, дядя. Уже иду!

И, открыв калитку, вошёл во двор. На веранде горел свет, там мама с тётей сидели за столом после чая и всё ещё разговаривали. Как только я вошёл, тётя Гульчира вскочила:

— Ты даже толком не поел, Артур, сядь за стол и перекуси, потом пойдёшь отдыхать. Мама как раз хочет поговорить с тобой.

Произнеся эти слова, тётя вышла. Мама налила мне чай и, положив свою мягкую руку на моё плечо, начала говорить:

— Сынок. Два года назад ты ещё был маленьким и, возможно, даже не понял до конца, какая опасность тебе угрожала. Помнишь, как дядя Кирам после твоего разговора с Шайтангали быстренько отправил тебя домой? А знаешь, почему? Теперь слушай. Твой отец когда-то ушёл в лес с этим Лешим и погиб. Это он, Шайтангали, разрушил нашу счастливую семью и оставил тебя сиротой. Поэтому этим летом я приехала с тобой вместе. У меня нет желания потерять и тебя, мой дорогой. Если Шайтангали придёт за тобой, я сама буду с ним разговаривать.

Я молчал некоторое время. Потом спросил:

— Мама, ведь ты всегда говорила мне, что папа умер от тяжёлой болезни. Разве это неправда?

— Правда, сынок. Но твой отец был смелым и очень сильным.

(Пока оценок нет)

Загрузка…