Михаил Прядухин

Страна: Россия

Прядухин Михаил Леонидович. Родился в 1968 году, на Сахалине. В раннем детстве переехал вместе с родителями в Краснодарский край, в станицу Северскую. Детство, школа, взросление и вся осознанная жизнь, прошли в этой станице. Срочную службу проходил в составе ограниченного контингента Советских войск в Афганистане. Эти полтора года проведенных на войне, легли в основу моего романа «В тени больших вишневых деревьев» написанного в 2019 году. В 1994 году окончил Краснодарский политехнический институт, получив специальность «инженер-технолог виноделия». Но по специальности не смог устроиться и занялся строительным бизнесом. С 2013 и по сей день, работаю в «Газпром ГТЦ» (Горно-туристический комплекс), на Красной Поляне. В 2020 году мной была написана повесить «Александра» о нелегкой судьбе простой советской женщины из Сибирской деревни. Сейчас работаю над сборником рассказов повествующих о грязной, невидимой стороне зависимости от наркотиков.

Country: Russia

Отрывок из военной прозы “В тени больших вишнëвых деревьев”

– Подъем, боец, подъем, – толкнув в плечо Сергея, негромко над ухом сказал Кадышев.

Пожидаев открыл глаза, хотя разум его все еще спал. И, продолжая сон наяву, он стал искать на небе шлейф от звезды, которая, как ему казалось, только что упала. Сожаление, что он не успел загадать желание, еще переполняло его. А оно, желание, было предельно просто – вернуться домой, на свою зеленую улицу, где под большими вишнями стояла лавочка, на которой по вечерам собиралась вся честная гоп-компания. Ему нестерпимо захотелось увидеть еще одну весну, когда, возвращаясь теплым вечером домой с танцплощадки, его легкие переполнялись ароматом от цветения фруктовых деревьев и от их белых цветков при свете уличных фонарей вся станица была укрыта светло-серым одеялом…

Но, глотнув холодный горный воздух, все еще наполненный пороховой гарью, Сергей окончательно проснулся. Пожидаеву показалось, что он только моргнул, но эхом звучащее где-то в сознании: «Подъем, боец… подъем», заставило его приподнять голову в полутьме. Он увидел, как в пяти шагах от него старлей толкает в плечо солдата, вновь повторяя: «Подъем, боец… подъём».

И Сергей понял – пора…

– Не надо ни с кем прощаться. Плохая примета. Уйдем тихо, без лишнего шума, – стал говорить Кадышев собравшимся бойцам. – Да и пусть поспят. Если мы не дойдем, то у них завтра будет очень трудный день. Все мои команды выполнять без рассуждений и в точности. От этого зависит ваша и моя жизнь… Ну что, все готовы? – и после секундной паузы, не дождавшись ответа, добавил: – Тогда вперед…

На кручу выбрались без особых сложностей. И, когда при тусклом свете мерцающих звезд вынырнула голова последнего бойца, взбирающегося на обрыв, старлей, стараясь говорить как можно тише, скомандовал:

– Далее передвигаться только по-пластунски. Идем в линейку, след в след с расстоянием пять метров друг от друга. Первый ползет Василян, вторым – Валиев, третьим – Паскаль,четвертым – огнеметчик, пятым – Шевченко, я – замыкаю. Повторяю, передвигаться только тогда, когда ракета потухла или уже находится возле земли. Соблюдать полную тишину и стараться как можно меньше издавать посторонних звуков. Все мои команды тут же передавать по цепочке. Ну что, бойцы? С Богом, – сам того не замечая, уже второй раз обратился к Нему офицер Советской Армии, проходивший на лекциях в высшем военном училище «Научный атеизм». А потом добавил: – Первый пошел…

До правого склона ущелья по ровной местности нужно было проползти метров семьсот. На этом участке где-то в темноте лежала большая часть 3-го взвода… Вокруг стояла мертвая тишина, и только своеобразный скрип осветительных снарядов, выпущенных из миномета, периодически нарушал ее. «Какая гнида сдала духам столько осветительных мин», – думал Сергей, в очередной раз замерев при первых скрипящих звуках, когда факельная часть снаряда повисала на парашюте.

Семьсот метров преодолеть по-пластунски довольно непросто, но у Сергея была хорошая школа в этом смысле, когда их в учебке заставлял ползать километры напролет психически ненормальный капитан Басеев. Когда ползли, то приходилось очень часто и долго лежать не шевелясь, потому как осветительные мины горели продолжительный промежуток времени. И в эти моменты вынужденного бездействия Сергей вспоминал свою станицу, накрытую светло-серым одеялом, и большие вишни возле лавочки, усыпанные белыми цветами, источающими сладкий дурман весны и его юности. Теперь между ними лежала небольшая долина, покрытая тьмой и плоскими серыми камнями, за ней – правый склон ущелья, на вершине которого у костров грелись духи, а там, за этими кострами, где-то далеко- далеко, стоит в тени вишневых деревьев лавочка, на которой, наверное, опять собралась вся честная гоп-компания…

 

***

Они уже, наверное, ползли пару часов. И когда очередная осветительная мина потухла, то Сергей вновь заработал локтями и ногами, но тут же уперся в ботинки впереди ползущего бойца.

 

– Братан. Ты что забуксовал? Давай жми, – полушепотом не то спросил, не то наехал Пожидаев на солдата, но ответа не последовало.

– Э-э, ты что, оглох? – чуть громче и уж точно не спросил, а наехал Сергей на лежащего бойца, при этом слегка толкнув его своим АКСУ в ступню…

Опять тишина… И тогда при свете мерцающих звезд Пожидаев увидел, что каблуки ботинок внизу, а не вверху… Тотчас страшная догадка осенила его, и вновь игла кольнула где-то глубоко в сердце – Бердалийчик… Он моментально, обогнув тело, приблизился к лицу погибшего бойца. Это был не он… Холодные мертвые глаза незнакомого воина смотрели на такие же холодные, мертвые звезды, обильно рассыпные по небосводу, которые тускло подсвечивали его безжизненный профиль. И лишь маленький комсомольский значок живо мерцал во тьме, отражая свет безучастных, бездушных далеких небесных светил…

Сергей понял, что отклонился в сторону, и, ничего лучше не придумав, негромко крикнул в темноту:

– Эй, мужики, вы где?

– Тихо ты, – услышал он недалеко от себя голос старлея. – Бери левее и шевели поршнями. Ты уже, судя по всему, ползешь за мною.

Перестраиваться не стали. Теперь Пожидаев замыкал колонну. Отныне он упорно следил за пятками Кадышева, чтобы не уйти в сторону и не отстать, но ноги старлея постоянно растворялись в ночной мгле.

«Ладно эти чагчарановцы прыгают по сопкам, как горные козлы, – думал про себя, еле поспевая за ними, Сергей. – Но где они так ползать научились? Ладно у меня нет этой горной козлиной подготовки, но ведь в учебке-то я на брюхе проползал будь здоров. Наверное, все же мы там ползали по земле, а тут по камням они профи», – продолжал рассуждать Пожидаев, ощупывая дырки на локтях и коленях, которые уже протер об эти самые камни на своем хэбэ.

…Сколько они уже ползли, Сергей не имел понятия. Ему казалось, прошла целая вечность. К тому же дальнейшее передвижение было весьма затруднительно не только из-за сильной усталости, но еще из-за того, что колени и локти у Пожидаева стерлись до крови о камни. Теперь каждый короткий марш- бросок, после того как потухнет осветительная мина, был маленьким испытанием по преодолению переутомления и боли… Но пятеро бойцов и старлей продолжали упорно ползти, оставляя на серых камнях кровавый след, потому как другого пути для спасения своих жизней и жизней товарищей, оставшихся там, под обрывом, у них не было…

«Ну, Кислицын, ну удружил. Просто не знаю, как благодарить тебя, – опять выскочил из-за кулис сознания Сергея лейтенант, который днем ломанулся из него вместе с НЗ-чижами. – Вернусь домой… женюсь… нарожаю детей и заставлю их всех молиться денно и нощно за благодетеля своего. Да что откладывать, товарищ лейтенант, прям сейчас по возвращении сразу бухнусь в ноги и буду ползать перед вами на брюхе, благо опыт нормальный наработал. А то как же ж стоять рабу грешному на своих корячках перед благодетелем… негоже это», – неизвестно, куда завели бы излияния благодарности Пожидаева, если б он не уперся носом в сапоги Кадышева, которые, на его удивление, стояли. Сергей поднял глаза и увидел, что вся группа на ногах. Он хотел было обрадоваться, что преодолели этот проклятый участок, но старлей одной фразой убил все его

«души прекрасные порывы»:

– Еще раз вякнешь, я сам тебя здесь пристрелю, чтоб не мучился, – негромко, но очень четко выговаривая слова, сказал старлей. Потом добавил: – Еще раз повторяю для тех, кто на бронепоезде. Четко и в точности выполнять мои команды. Команды «вякать» я не давал… До вершины горы, судя по кострам, метров пятьсот. На склоне мы практически невидимы для духов. Идем так же, след в след, только теперь я иду первым, за мной в той же последовательности все остальные. Пять минут перевязать раны, у кого сильно кровит… Отставить… Лоскуты из нательного белого белья будут заметны в темноте. У меня есть йод. Прижгите хорошо, кровь должна остановиться.

Сергей осмотрел себя при тусклом свете звезд и пришел к выводу, что и так сойдет… Трое бойцов принялись заливать свои раны. И, когда они вернули йод старлею, он скомандовал:

 

– Смотреть под ноги, чтобы ни один камень не сорвался вниз… Камень вниз – считайте, духи нас обнаружили… Все… Дистанция пять метров… За мной – марш…

 

1 Звезда2 Звезды3 Звезды4 Звезды5 Звезд (1 оценок, среднее: 5,00 из 5)

Загрузка…