Виктор Усков

Отрывок из фэнтези  “Ласточка обретает крылья”

Мы все потеряли что-то

На этой безумной войне…

Кстати, где твои крылья,

Которые нравились мне?

Наутилус Помпилиус, «Крылья».

Глава 1.

Неожиданная встреча

С первыми лучами солнца Я́блоневец стал слышно просыпаться – тут и там закукарекали большие, откормленные темные петухи, в домах стали выводить народную «Запевала сойка птица», а на берег Эрни́йского моря уже набежали как туристы, так и местные: поплескаться в теплой воде с утра пораньше любили многие жители. В этом уголке Волга́рии все происходило медленно и неспешно, ибо каждый здесь наслаждался моментом, а для этого тут было все, вплоть до круглогодично цветущих яблонь, которые и дали название этому крупному и заметному городу.

Неподалеку от морского берега находилась улица Димитро́ва, где мирно соседствовали типичные для волгарской архитектуры крохотные двухэтажные домики, чье убранство как внешне, так и внутренне было, может, и бедненьким, но чистеньким. Самым новым из них – опять же, чисто по внешним признакам – был домик, раскрашенный в синие тона, и примечателен он был по двум причинам: во-первых, калитка в заборе, настолько ровном, что вызывало зависть у многих мужиков (у самих-то – те еще частоколы), никогда не закрывалась, а во-вторых, на пороге двери всегда находился какой-нибудь подарок: обычно цветы или некие дорогие угощения…

Сегодня это был букет маргариток.

Дверь домика неслышно раскрылась – видимо, недавно кто-то хорошо смазал петли – и явила улице хозяйку дома. Та, увидев букет, аккуратно взяла его, внимательно осмотрела, нашла внутри крохотную, исписанную мелким почерком записку, бегло ее прочла (видимо, приблизительный текст ей был очень даже знаком), лучезарно улыбнулась и вернулась вглубь дома – нужно было найти подходящую вазу, а таких, к счастью, хватало.

Хозяйке этого дома – Марии Людмиле Дуба́ровой – к такому вниманию было не привыкать: уже как пару лет к ней уверенно набиваются в ухажеры и соседи, и представители всех уголков Волгарии, и даже приезжие издалека женихи. А все было просто – эта девушка пару лет назад стала обладателем приза «Ма́йка Волгарии» как самая красивая девушка страны, причем за все время проведение сего конкурса произошел беспрецедентный случай, когда за одну участницу единогласно проголосовали все судьи. Конечно, Мария брала не только красотой, но добротой и редким художественным даром (и то, и другое в ней воспитал родной приют имени Святой Урсе́лии), но все же она была из тех женщин, которые именно внешне запоминались раз и навсегда.

Мария была непривычно высокой для волгарок – конечно, не настолько, чтобы смотреть на мужчин сверху вниз, но многим из них по плечо, в то время как большинство женщин едва доставало груди. И такой рост был неудивителен, учитывая потрясающую фигуру – развитая, как кто-то сказал из особо умных, половозрелая грудь (слово «половозрелая» Мария считала оскорблением), тонкая талия, а вслед за ней – неожиданный, но удивительно аккуратный переход к широким бедрам: местные лекари и повитухи, глядя на них, лишь восхищенно цокали языками, приговаривая: «Были бы у всех наших женщин такие формы – дети выходили бы из утробы без всяких проблем!». В отличие от остальных женщин, Мария никогда не заплетала волосы в косу – наоборот, расчесывала удивительной красоты русое сокровище, достигающее талии, и ходила с гордо поднятой головой, демонстрируя то, что не требовало дополнительных витаминных масел. А если ко всему этому портрету добавить такие заметные штрихи, как ярко-синие глаза, похожие на аметисты, буквально ослепляющую улыбку и звонкий, переливающийся колокольчиком голос, то поведение судей, как и поведение многочисленных поклонников, становится вполне ясным и явным.

Мария неспешно умылась в кадке, понюхала принесенный букет, улыбнулась сама себе в небольшое настенное зеркало и принялась завтракать: завтрак был нехитрый – брынза да свежие овощи, а что еще нужно для приморского города, кроме как заряда витаминов? Кто-то из случайно проходящих мужчин махал рукой девушке, кто-то окликал, но та не обращала внимания на сии отвлекающие маневры: пережевывая спелые, полные сока огурцы, Мария неожиданно задумалась о том, что терзало ее уже несколько лет – да, она, быть может, и красивая, только почему ей в личной жизни не особо везет? Единственный человек, за которого она вышла замуж по любви, через два года совместной жизни исчез из города – просто ушел в известном только ему направлении, а почему и зачем, так и осталось тайной. Все остальные же были ей – и она это сама охотно признавала – неинтересны, хотя женихи попадались такие, что многие соседки и подруги восклицали: «Ну и дура ты, Маша – вот возьму и себе заберу!». И забирали, на что девушка, в общем-то, не жаловалась… «Просто все не то, и все не те».

Сегодня у Марии был выходной – в рабочие же дни она по утрам преподавала в школе азы живописи, а во второй половине обычно ходила по домам многочисленных учеников: платили ей за уроки охотно, каждый раз хвастаясь даже случайным гостям, что их детям преподает рисование не кто-нибудь, а сама «майка Волгарии»… Да и в целом девушка не бедствовала – чего уж стоит тот факт, что этот самый дом, в котором она теперь жила, был подарком одного состоятельного человека: до этого Мария проживала все в том же приюте, где и выросла, и планировала стать воспитательницей и второй матерью для таких же девочек-сирот, как и она, но обстоятельства сложились иначе… А из приюта она вынесла ценное наставление: иногда стоит поддаться течению.

На сегодняшний день Марией был запланирован поход до рынка, а после – небольшая прогулка по Яблоневцу: город более чем располагал к досугу такого рода. Переодевшись в длинное платье традиционных волгарских цветов – синий, белый, красный – и взяв с собой небольшую плетеную корзинку, где лежал полотняный мешочек с монетами, Мария вышла из дома, даже не закрывая дверь: во-первых, она доверяла вездесущим соседям, которые дотошно следили за всем, что происходит на улице, а во-вторых… Даже если кто и проникнет в дом с целью что-нибудь вынести (хотя что там особо выносить-то?), этому несчастному мгновенно достанется от взбесившихся поклонников… И весь город об этом знал.

– Доброе утро, Маша! – окликнула девушку соседка, живущая напротив – пожилая женщина, постоянно работающая в саду и частенько жалующаяся на плохо растущую морковь: почему сей овощ у нее не приживается, учитывая плодородную волгарскую почву (дай Бог каждой стране такую!), Мария не особо понимала.

– И Вам доброе, теть Цвета́на! – улыбнулась Мария. – Сажаете?

– Да сажаю, а что толку-то? Все растет, а вот морковь не хочет!

– А на рынке купить не хотите?

– Да ты что – своя-то намного лучше!

«Да, только ее нет», – хихикнула про себя Дубарова, но промолчала.

По дороге к рынку Марии попались три веселых мужичка с молотками и кусочками черепицы в руках – видимо, отправились перекрывать крышу кому-то, две «любопытные Варвары», обсуждающие каждую мелочь, происходящую в городе, а на одном из перекрестков ее чуть не сбил с ног вылетевший из собственного дома парень по имени Йо́фан: из светлой двухэтажной постройки по его душу раздалась такая сочная женская ругань, что выросшей в благочестивой обстановке девушке стало совсем не по себе.

– Привет, Йоф! – кивнула она парню, успевшему вскочить на ноги. – Ты чего это с утра пораньше народ сшибаешь? Ты ж далеко не крохотный – и придавить можешь…

– Доброе утро, Маш! – лучезарно улыбнулся Йофан, тряхнув крупными темными кудрями. – Извини, пожалуйста – не сшиб?

– Да не успел – я вовремя сделала шаг в сторону!

Йофан попытался рассмеяться, но прозвучало это как-то совсем грустно.

– Что, опять Свете́я бушует? – мгновенно поняла происходящее Мария.

– Будь столбы женского пола, она бы меня и к ним ревновала… – риторически вздохнул парень.

– Это что там опять за разговоры про женский пол, кобелина? – раздался очередной мощный рявк, и на пороге дома выросла крохотная фигура, от которой ожидаешь чего угодно, но не подобного выброса ярости.

– Ах ты дрянь – решил подкатить не к кому-нибудь, а к Марии Людмиле, да? Губа-то не дура! – комок ярости вот-вот готов был взорваться.

– Свет, ты опять все не так поняла… – Йофан затрясся, будто заяц, попавший под ливень.

– Привет, Светея! – решила выручить друга Мария, попытавшись своим радушием успокоить девушку – не считая вспышек ревности, Светея была в целом добрым и приятным в общении человеком.

– Доброе, Маш! – кивнула вышедшая с порога Светея, после чего указала пальцем на Йофана: – Сей дружок к тебе не приставал?

– А может, это я приставала к нему? – хихикнула девушка.

– Маша! – теперь разразиться возмущением готов был Йофан.

– Да ну тебя – он ведь не в твоем вкусе! – отмахнулась Светея. – К тому же ты – девушка честная и даже верующая, а вот этот – тот еще кобелина!

– Светея…

– А ну быстро домой! Пощады не будет!

– Ну удачи тебе, Йоф, – вновь хихикнула Маша, хотя поводов для хохота особых не было, и не потому, что ей было жаль Йофана, которому опять прилично достанется от мятежной брюнетки – долгое время и ей закатывали скандалы женщины Яблоневца, утверждая, что своей красотой она привлекает их мужей, но чего бы Мария точно не сделала в своей жизни, так не увела бы чужого мужчину. Со временем, конечно, она простила скандалисток и даже подружилась со многими из них, но осадок внутри все равно оставался…

(2 оценок, среднее: 3,00 из 5)

Загрузка…