Страна : Армения
Люблю создавать цветы из воска. Литературным творчеством занимаюсь около шести лет. В основном пишу сказки, потому что верю, что доброта спасет мир.
Country : Armenia
I like to create flowers from wax. I have been engaged in literary work for about six years. I mainly write fairy tales because I believe that kindness will save the world.
Отрывок из рассказа “Жили-были старик со старухой”
Так пролетали дни, менялась только картинка за окном.
Но вдруг старуха нарушила этот привычный распорядок.
Ранним утром старик в одних кальсонах, накинув на плечи затасканный пиджак, сидел на нижней ступеньке и с наслаждением вдыхал прохладный осенний воздух. Было так свежо, что даже курить не хотелось. Он сделал всего пару затяжек и затушил тлеющую в мундштуке папиросу.
— Спорим, сейчас выйдет и опять заведет свою шарманку?! — старик, усмехнувшись, кивнул в сторону дома.
Кот лениво потянулся.
Прошло несколько минут, однако старуха так и не появилась. Дед поежился. Сидеть дольше было уже невмоготу. Он встал и, держась за перила, медленно поднялся по лестнице. Вошел в комнату и опешил от удивления: старуха даже не вставала. Лежала неподвижно и широко открытыми глазами, почти не моргая, смотрела в потолок.
— Женщина, ты совсем стыд потеряла?! Солнце взошло, а ты еще в постели!
Старуха не пошевелилась.
Он продолжил что-то говорить, но только для того, чтобы заполнить пугающую тишину. Потом вспомнил: соседка — жена племянника! Она же заговорами лечит. Никогда не верил старик в эту ерунду, но местные женщины к ней часто обращались за помощью: то с зубной болью, то с семейными проблемами…
Он выбежал из дома в чем был (даже штаны поверх кальсонов не надел) и забарабанил в соседскую дверь. Племянник, местный зоотехник, уважаемый в деревне человек, удивился раннему гостю, но вникнув в суть вопроса, пошел будить свою ненаглядную.
У тугоухости есть одно несомненное преимущество: можно не слышать того, что не предназначено для твоих ушей. Поэтому когда через четверть часа заспанная, непричесанная толстая соседка появилась в дверях, застегивая на ходу давно не стиранный халат, старик был уверен, что недовольное выражение ее лица связано исключительно с переживаниями по поводу состояния здоровья дорогой тетушки.
Тяжелой поступью местная целительница проследовала к больной, села у изголовья старухи, вынула из кармана завернутую в лоскут большую иглу, подобную тем, которыми простегивают набивные шерстяные одеяла, и стала описывать ею загадочные круги: сначала по часовой стрелке, потом — против. Все эти магические действия сопровождались не менее магическими бормотаниями. Старик стоял в дверях и напряженно наблюдал за происходящим. Из-за его спины то и дело выглядывала всклокоченная голова соседского мальчишки. А ворожея тем временем закончила свой обряд, собрала руками видимую только ей хворь и с силой шмякнула ее оземь. Еще и поплевала для закрепления результата.
— Если через два часа не встанет, вызывайте врача, — сказала она и удалилась, оставив после себя в душе старика какие-то противоречивые ощущения.
Дед беспокойно вглядывался то в каменное лицо жены, то в стрелки часов. Уже через час его терпению пришел конец, и он позвонил сыну в город. Однако, как всегда безотказно сработала и сельская беспроводная система оповещения. Очень скоро в доме стариков иголке было некуда упасть: сочувствующие и просто зеваки были повсюду. В комнате сидели причитающие женщины, на веранде вполголоса говорящие мужчины.
Старик растерянно сидел на старухином табурете и не мог поверить в реальность происходящего.
Визг тормозов подъехавшей машины сына вывел его из оцепенения. Он облегченно вздохнул: теперь он был не один. Сын привез из города врача, который очень быстро навел порядок в стариковском доме. Сопереживающие односельчане один за другим удалились, и доктор смог в тишине спокойно осмотреть старушку, чье дыхание становилось более поверхностным и учащенным. Взглянув на сына, он бессильно развел руками. Потом подошел к старику, который за эти несколько часов стал еще меньше ростом, взял его за плечи и тихо произнес: «Мужайся, отец, умирает твоя подруга».
— Как умирает?! Почему? — от волнения к старику даже вернулся слух.
— Возраст, отец. Ничего не поделаешь, — вздохнул врач.
— Какой возраст?! — не понял дед, — Она же на десять лет моложе меня.
— Как десять?! — удивился сын, — Ты же всегда говорил, что вы ровесники. И паспорт…
— Мало ли что я говорил, — всхлипнул старик.
Доктор взглядом указал сыну старика на дверь, и они вышли.
Дед осторожно подошел к своей старухе. Ему было очень страшно вновь встретиться с ее неживым взглядом. Но глаза были закрыты. Он сел рядышком и впервые в жизни робко погладил ее руку. Старик долго молча смотрел на нее, как будто хотел запомнить каждую морщинку на ее изборожденном лице. Потом вполголоса начал говорить:
— Я никогда тебе этого не рассказывал, но, знаешь, какой сон мне чаще всего снился, когда я был на войне?! Как будто стою я в тумане на опушке леса. Знаю, что ты рядом, но не вижу тебя. Вдруг выглядывает солнце, туман рассеивается, и оказывается, что совсем рядом пасется косуля с двумя козлятами. Малыши бегают, резвятся, а мать во все глаза следит за ними. Мы стоим, как вкопанные, наблюдаем. Вдруг ты громко называешь меня по имени. Козлят как ветром сдувает… Я всегда просыпался на этом месте. Я ни разу не успевал увидеть твоего лица. И, веришь ли, это было самым тяжелым испытанием за те четыре года.
По щеке старухи скатилась слеза. Старик закрыл лицо руками, и его плечи мелко задрожали.
***
После похорон, которые прошли по всем правилам: с навзрыд причитающими плакальщицами, и сытными поминками, плавно перетекающими в долгое застолье — сын, не принимая никаких возражений, увез отца в город.
Поначалу старику все было интересно. Здесь в его единоличном распоряжении с утра до вечера была целая трехкомнатная квартира с видом на асфальтированную улицу, по которой бесконечным потоком мчались машины, с удобствами в доме, с водой из крана и с цветным телевизором, который можно было смотреть день напролет.
Во дворе играли дети, гуляли молодые мамы с колясками, проходили в обнимку (ни стыда, ни совести) влюбленные парочки, в беседке мужчины, которым еще далеко было до пенсии, с утра до ночи играли в нарды. И всюду были огромные дома, которые заслоняли горизонт. Два-три хилых деревца, которые виднелись вдали, назывались садом. Не было ни холмов, ни полей… Даже звезд на небе, и тех, не было.
Потом старику стал сниться сон полувековой давности. Тот самый — с туманом и косулями. И опять все прерывалось на том же самом месте: его окликал родной голос, и все исчезало.
Дед в своем новом спортивном костюме с белыми лампасами часами молча сидел в уголке и напряженно размышлял, как можно повлиять на сценарий этого сновидения, чтобы изменить ход событий.
— Отец, тебя обидел кто? — спрашивал сын.
— Нет, сынок, — тихо отвечал он.
— Папа, хотите, я Вам кофе приготовлю? — предлагала невестка.
— Приготовь, дочка, — соглашался он.
Только свой любимый напиток пил он теперь по-другому: аккуратно, не взбалтывая. А потом долго разглядывал гущу на дне чашки.
— Что ты там высматриваешь, отец? Гадаешь, что ли?! — шутил сын.
— Хочу узнать, как мне с твоей матерью встретиться, — спокойно отвечал старик.
Сын с невесткой тревожно переглядывались.
Как-то днем старика сильно разморило, он прилег на постель прямо в верхней одежде и, практически сразу заснул.
Снова то же самое видение. Только туман был какой-то слишком осязаемый. Его даже можно было попробовать на вкус. Яркая вспышка осветила поляну, и глазам старика открылась привычная картина: косуля и резвящииеся козлята. Опять знакомый голос позвал его по имени.
«Сейчас все исчезнет»,— подумал он. Но косуля никуда не пропала, а малыши подбежали к нему и стали тереться своими мордочками об его ноги, совсем, как тот соседский кот.
— Как же так? — удивился он вслух и обернулся.
Та, кого он хотел увидеть больше всего на свете, стояла рядом. Но была она молодая, круглолицая, с ямочками на щеках — какой он ее уже и не помнил.
« Хорошо, что я в спортивном костюме, а то сгорел бы со стыда», — первое, о чем подумал старик и, чтобы женщина не заметила его замешательства, спросил, указав на косуль:
— Они, что, ручные?
— Да, — кивнула она, — если хочешь, можешь погладить.
Но один козленок сам лизнул ему ладонь своим шершавым языком.
Она звонко рассмеялась. А дед подумал, что раньше никогда не слышал ее смеха.
— Пошли, нас там ждут,— махнула она рукой куда-то вдаль.
Старик обрадовался, но тут же расстроенно вспомнил:
— Я не дойду. Мне нужно вернуться за палочкой.
— Ты себя видел?— улыбнулась она, — Какая палочка?!
Старик посмотрел на себя со стороны — в снах возможно и не такое. Вместо дряхлого сморщенного деда стоял статный молодой черноусый мужчина в модном синем тренировочном костюме с ослепительно-белыми лампасами.
Он довольно вскинул голову и, совсем осмелев, обнял ее за плечи (ну, насмотрелся старик городской жизни!). Счастливые, они уходили, весело болтая о всякой чепухе.
(24 оценок, среднее: 4,58 из 5)
Загрузка...