Лентара Халилова

Страна : Крым

Люблю литературу, искусство. Пишу с детства. Работая главным редактором культурологического журнала, занимаюсь проблемами развития культуры крымскотатарского народа. Являюсь заслуженным журналистом Крыма, членом Союза крымскотатарских писателей. Занимаясь общественной работой, в 2014 году основала Крымскую региональную общественную организацию «Крымскотатарский национальный центр «Женский мир» («Алем и Нисван»)». Работала в редакциях ряда крымских газет и журналов. Является победителем журналистских конкурсов, проводимых в Крыму, имеет награды за публикации статей о правах женщин и детей. Участник многих международных семинаров, тренингов, конференций. Автор серии книг «Верные дочери Крыма», посвященной женщинам. Проживает в Симферополе.

Country : Crimea

 

Отрывок из публицистики “Крымская трагедия

 

18 мая 1944 года… Трагическая дата в история крымскотатарского народа. В то время, когда на фронтах более 40 тысяч крымских татар защищали страну от нашествия фашистских захватчиков, их родные и близкие были высланы со своей родины. Наши прадеды, отцы матери, которые в ту пору были детьми, в вагонах для перевозки скота были отправлены в Среднюю Азию, на Урал и Сибирь. Словами невозможно передать всю боль народа, и только зная о тех событиях, можно понять истинную трагедию народа. Многие погибли во время депортации, и мы должны помнить эти дни.

Это документальные свидетельства депортации крымскотатарского народа, увиденные глазами очевидцев. Чтобы понять, что пережили очевидцы, мне, родившейся гораздо позже этих страшных событий, довелось, переступая пороги домов и слушая их горькие рассказы, окунаться в те дни и пережить их с ними заново трагедию, произошедшей в каждой крымскотатарской семье.

Они не знакомы друг с другом, но их объединяет страшное слово «депортация». Среди воспоминаний много детских. Сквозь призму детских воспоминаний и ощущений, сквозь трагические судьбы тогдашних детей, которые собственными силамидолжны вести отчаянную борьбу за выживание, становится понятней масштаб этой чудовищной несправедливости. Их детство поглотила война, депортация, стать взрослыми им пришлось очень рано. Им приходилось работать наравне с взрослыми. Эти дети пережили смерть близких, голод, холод, страх. Самым тяжелым для детей того времени было то, что, будучи маленькими, они уже познали все тяготы жизни. Произошедшее с народом вошло в их жизнь потоком горестей, бед, нанесло раны, ломала юношеские мечты, сотрясала весь устоявшийся мир.

Депортация изменила жизнь каждого человека. Мало осталось тех, кто пережил депортацию, кто живет сквозь память о потерях и горестях. Время неумолимо забирает это дорогое нам поколение.

Красноречивой иллюстрацией этого бедствия являются воспоминания выживших, и потускневшие фотографии, что бережно хранились депортированными семьями.

Их отправили за тысячи километров от моей родной земли. Их хотели заставить забыть свою родину, но они не забыли и сохранили их.

В публикуемых ниже очерках – воспоминания тех, чье детство, молодость омрачены годами депортации. Это — сборник «исповедей», жизнеописания незаслуженно оклеветанных людей. Собранные вместе, они рисуют историю депортации.

 

Абдураим Абдуджелиль: Педагог, пострадавший от сталинского режима  

 

Он был одним из немногих педагогов в довоенном Крыму, получивших образование в Москве. Он был направлен в начале 1930-х на работу в Узбекистан, затем работал директором в крымской школе. Но жизнь этого замечательного педагога была разрушена из-за ложного обвинения, в результате которого был сослан в лагеря, откуда не вышел…  

Абдураим Абдуджелиль родился в 1901 году в селе Аджи-Менды (ныне исчезнувшее селение на Керченском полуострове). В многодетной семье Зарифе ханым и Аджи Абдуджелиль росли дочери Райме, Сабрие, Саре, Февзие, сыновья Абкадыр, Кадри, Феми.

Их отец Абдуджелиль совершал в своё время паломничество в Мекку, после чего к его имени полагалась приставка Аджи, окончил медресе в Стамбуле, по окончании которого вернулся в Крым. Руководство духовного правления мусульман Крыма направило его священнослужителем в Кефе (Феодосия). 

В этом городе семья проживала с 1910 по 1915 годы. Здесь Абдураим и Райме стали ходить в русскую школу. Учились на «отлично», в семье всегда царил культ образования, и Абдураим, окончив школу, уехал учиться в Москву, где поступил в педагогический институт. Все дети, несмотря на тяжёлое время, имели образование, по тем временам немалое — кто окончил вуз, кто техникум или курсы.

«После учёбы в Москве в 1934-м дядя Абдураим был направлен на работу в школу города Каттакурган Самаркандской области Узбекистана, — рассказывал о нём племянник Кемал Джелилов. – Уехал туда вместе с женой Ремзие, на которой только женился. В семье родились трое детей – дочь Мерзие, сыновья Рахим и Бекмурза». Отработав там 3 года, вернулся в Крым, в село Кыз Авул (ныне Яковенково Ленинского района Крыма), где работал преподавателем, позже — директором местной школы.

Абдураим Абдуджелиль был строгим, справедливым руководителем, пользовался большим авторитетом, к нему относились с большим уважением учителя и ученики. Это был замечательный педагог, компетентный руководитель. Его не боялись, а уважали. Даже в самые тяжёлые годы он оставался человеком порядочным, добрым. С любым вопросом приходили к нему учителя, родители, дети, и он старался помочь, решая их вопросы.

Но в годы репрессий, в 1938-м, учителя кто-то оклеветал, и по ложному обвинению он был отправлен на Сахалин на 10 лет, где в 1943-м году умер от туберкулёза.

 

А 18 мая его близкие были высланы из Крыма. Но даже в депортации, несмотря не препятствия, они смогли получить образование. Дети и внуки Абдураима Абдуджелиля также стали высокообразованными людьми, трудятся на ответственных должностях, племянники Кемал и Перия Джелиловы пошли по его стопам, всю свою жизнь работая в руководстве школ. Все они вернулись в Крым из мест депортации и проживают на Родине, продолжая дело просвещения.

 

***18-20 мая 1944 года в ходе спецоперации НКВД-НКГБ из Крыма в Среднюю Азию, Сибирь и Урал были депортированы все крымские татары (по официальным данным – 194 111 человек)

 

Нурие Абдуллаева: Выжили на Урале всем трудностям назло

 

Семья партизана Юнуса Абдуллаева, погибшего в годы войны, испытала на себе все тяжести, лишения и невзгоды, которые выпали на долю партизанских семей. Однако, несмотря на участие главы семейства в партизанском движении Крыма, его жена, мать и дети были высланы из Крыма, попав из благодатного Крыма в суровые условия Урала.    

Нурие Абдуллаева родилась в 1937 году в с.Ени-Сала (Красносёловка) Карасубазарского (Белогорского) района. В семье росли ещё две дочери. Отец до войны работал учителем в сельской школе, был избран председателем колхоза «Айланма» (ныне Поворотное). Он был ответственным председателем, многое сделал для села, заботился о людях нередко в ущерб своей семье. Это был активный, инициативный, увлечённый, жизнелюбивый человек.

Юнусу понравилась девушка по имени Сюндус, которой в ту пору было 16 лет. Позднее молодые поженились. С началом войны Юнус стал участвовать в партизанском движении. «У нас была собака Джульбарс, — едва сдерживая слёзы, рассказывает дочь Нурие. — Уходя к партизанам в лес, он сказал: «Я уйду с собакой, и если она вернётся, значит, я погиб. А вы будете гордиться мной… У меня так стало плохо на душе, я места себе не находила. Прошло несколько дней, новостей никаких от отца не было, но поздно ночью собака вернулась…».

 

Семьям партизан приходилось тяжело, они скитались из села в село. Сюндус с тремя маленькими детьми, младшему не исполнилось и года, приходилось прятаться в подвалах и сараях, — семью партизана местные жители приютить боялись. Кушать было нечего, знакомые женщины приносили немного хлеба, а в один дней они узнали, что их дом немцы сожгли.

Но после освобождения Крыма от немецко-фашистских захватчиков, после перенесенных трудностей 18 мая 1944 года семья погибшего партизана была выслана на Урал, в с.Боровск Молотовской (ныне Пермской) области.

Сюндуз устроилась работать на овощную базу. Продуктов не хватало, но женщины умудрялись прокормить семью. Девочки помогали, собирали в лесу ягоды. В суровых условиях Урала семья потеряла дочь. После снятия комендантского режима они перебрались в Узбекистан, г.Коканд Ферганской области.

Нурие постоянно испытывала дискриминацию из-за национальной принадлежности. Активную, занимающуюся спортом девушку не принимали в комсомол, увольняли с работы, но онавсегда старалась отстаивать свои права. В 1957-м вышла замуж, в семье родились трое детей. Отец покинул этот мир в 1977 году в Коканде. Матери Сюндуз не стало в 2006 году. Нурие вернулась с семьёй в Крым в 1991 году.

Автор хорошо знакома с ней, её семьей, — это на редкость оптимистичная женщина, перенявшая от отца силу духа, которая, несмотря на трудности, лишения, невзгоды, остается жизнелюбивой.

Проживает в с.Кокей (ныне Русаковка) Белогорского района в окружении любящих детей, внуков и правнуков. 

Сафие Абкадырова: Прошла войну, оккупацию, но не рассталась с любимой работой педагога

 

У нее было тяжёлое детство. Рано оставшись без родителей, она пережила войну, оккупацию, работала в госпитале, была в немецком плену, но никогда не переставала учиться. А когда Крым был освобожден от немецкой-фашистских захватчиков, отправлена в далекую ссылку, но и там ничего не могло сломить эту сильную женщину.   

Родилась Сафие в 1917 году в деревне Обекчи-Карса (ныне несуществующее селение Керченского полуострова Крыма). В 2 года осталась без родителей, — отец погиб во время Гражданской войны, мама скончалась от болезни. В семье росли ещё девочки Мензаде, Касиде брат Бормамбет. В голодные 1920-е годы девочку взяли на воспитание зажиточные люди. Её новыми родителями стали Зевиде и Бадин, их дети Ибраим, Найле и Нарим с большой любовью относились к Сафие.

После 7-летки она поступила в Ялтинский педагогический техникум, который окончила с отличием в 1937 году. Всех, окончивших его с отличием, направляли в Ленинград.

О Сафие Абкадыровой автору рассказала её дочь, известный в Керчи врач Пердевсе Велишаева. Отрадно, что дочь знает биографию матери во всех подробностях, бережно хранит память о ней.

В Крыму Сафие преподавалав татарской школе №3 Феодосии. Проживала в комнате во дворе школы. В 1939-м вышла замуж за офицера Ваита Османова. Когда началась война, квартира, где она проживала, попала под бомбёжку. Школьников распустили, Сафие пошла работать в госпиталь Керчи, оказывала неотложную помощь раненым. Во время одной из бомбёжек, когда весь берег был усыпан трупами, была схвачена немцами в плен. Благодаря подруге Марии Никитиной, которая говорила по-немецки, их вскоре отпустили.          

18 мая 1944 года, несмотря на помощь раненым советским солдатам, она была выслана со всем крымскотатарским народом. 

В ссылку семья Сафие попала в пос.Ингички Каттакурганского района Самаркандской области Узбекистана. Депортированные использовались на тяжелых работах в виде почти бесплатной рабочей силы — работали за еду в колхозах, совхозах и на промышленных предприятиях, где им поручали самую тяжёлую и грязную работу, вроде ручной уборки обработанного ядохимикатами хлопка. В поселке Ингички, куда попала семья Сафие, людей отправляли работать в урановые рудники.

 

С первых дней расселения был установлен специальный комендантский режим, по которому депортированным строго запрещалось переезжать из одного населенного пункта в другой или же навещать родственников без специальных пропусков. Они должны были ежемесячно отмечаться в спецкомендатуре.

Вскоре Софие вышла замуж за Сидэнана Гафарова, в семье родились сын Недим и дочь Пердевсе. 

Сафие везде, куда ни закидывала бы ее судьба, стремилась к тому, чтобы подрастающее поколение росло образованным, и активно включилась в организацию в посёлке школы, в которой стала преподавать родной язык. Сохранились документы, свидетельствующие о том, что Сафие Абкадырова стояла у истоков школы №12 в пос.Ингички, где затем преподавала. Многие её ученики до сих пор помнят свою учительницу, тепло отзываются о ней. Среди них Васпие Узеирова из крымского села Владиславовка, которая пошла по её стопам и преподаёт в школе.    

Как рассказывает дочь Пердевсе, Сафие была замечательной мамой, поддерживая её в самые трудные минуты жизни. «Мама обладала многими талантами, хорошо рисовала, шила, вязала, замечательно вышивала, чем в годы ссылки спасла семью от голода», — рассказывает дочь.  

Сафие Абкадырова, Учитель с большой буквы, покинула этот мир в 2003 году. Похоронена на чужбине.

 

*** Сегодня они — последние свидетели тех трагических дней. За ними нет никого… И воспоминания их бесценны. Если взрослая память рисует узор, дает объемную картину прошлого, пережитого, то детская выхватывает наиболее яркие и трагические моменты.

 

Шукрие Аблаева: В ссылке дети рано взрослели  

 

Невзгоды, тяготы, беды и несчастья депортации легли не только на плечи женщин, стариков, их в полной мере разделили дети, которые наравне со взрослыми испытали все страдания и лишения.  Они были лишены детства, самых маленьких радостей, но это не помешало им стать впоследствии сильными духом людьми. Среди них – Шукрие Аблаева из Симферополя.

Она родилась в д. Биюк-Сюрень (ныне Танковое) Бахчисарайского района в 1930 году в многодетной семье. В годы войны отец Абибулла служил на фронте.

А в это время его семья жена с восемью детьми со всем крымскотатарским народом была депортирована с родных мест. В пути они испытали огромные страдания и невзгоды, попали в Голодную степь Узбекистана. После мучительного пути в товарном поезде, «спецпереселенцев»подвергли опасной для жизни переправке на пароме через реку Сырдарью. Эту переправа до малейших мелочей запечатлелась в детской памяти Шукрие.

К парому был присоединен прицеп, который стал крениться набок. Как выяснилось позднее, рулевой парома уснул.  Прицеп стал устрашающе заваливаться вбок, и, если бы не трое мужчин, которые вовремя спохватились и взяли руль, затонул бы. Голодные, уставшие люди едва стояли на ногах. Шукрие на всю жизнь запомнила трагическую картину: бабушка, идя по трапу, спотыкается и падает в воду. Бурное течение тут же уносит ее. Спасти несчастную старушку невозможно….

Их выгрузили в 16-м совхозе Ак-Курганского района Ташкентской области Узбекистана. Добравшихся до суши людей расселили по баракам, где прежде жили заключенные, в каждый — по несколько семей. Условияневыносимые – пустой, сырой барак без потолка. «Надзиратели издевались над нами, как хотели. Маму буквально втолкнули в барак, она упала. От всего пережитого, навалившегося горя, она заболела, почти ничего не видела», — рассказывает Шукрие Аблаева. Дети нашли где-то немного сена, на который положили мать, за что им потом досталось от бригадира. Больниц в округе не было, мать с трудомпривезли в одну из больниц Ташкента. Оставшись одни, дети не пали духом, стали искать себе работу и зарабатывать не пропитание. 14-летняя Шукрие к тому время умела шить, обшивала соседей. Платили едой — кто стаканом риса, кто картошкой и т.д. Вскоре на заработанные деньги дети купили козу. Брату Аккию, устроившегося работать трактористом, выделили комнатку в общежитии. Но дети тосковали по матери, от которой не было никаких вестей, они даже не знали, жива ли она… Разузнав адрес больницы, поехали искать ее. Когда же наконец ее нашли, не надеявшаяся увидеть вновь своих детей живыми, она долго плакала, но это уже от свалившегося на нее счастья.

В своре время в Крыму Шукрие окончила 4 класса на «отлично». Она и сейчас превосходно декламирует стихи Пушкина, басни Крылова, переведенные в те годы на крымскотатарский язык. Но в ссылке ходить в школу было не в чем —  ни обуви, ни одежды. Как-то раз в школу даже по снегу без обуви пошла, в одних чулках – так ей хотела учиться! Кроме пошива работала, где придется, даже выгружала с баржи мешки с удобрениями. «Было невыносимо тяжело, — вспоминает она. – Босой по мокрой земле носила мешки, которые были намного больше меня». Старалась, как могла, все терпела. Но нашлись такие, кто подверг девочку «товарищескому суду», ссылаясь на то, что, работая в поле,она якобы «делала перерывы. При этому совершенно не учитывалось, что хрупкой девочке было не под силу в течение всего дня орудовать тяжелым кетменем (старинное ручное орудие типа мотыги). Изможденная, она получила от бригадира выговор, а на «суде», где обсуждали ее поведение, попросила перевести на любую другую работу.

В 1947году семью ожидала радость – после долгих поисков их в этом глухом местечке нашел отец. Вскоре им удалось перебраться в Фергану, где Шукрие окончила курсы шитья. Здесь она создала семью. А так как комендантский режим для крымских татар еще не был снят (это произойдет только в 1956 году), с разрешения комендатуры уехала в Фергану. Муж работал в Ферганском стройтресте. В семье родилось трое детей. Она долгое время проработала мастером – швеей верхней одежды.

На Родину с мужем и старшим сыном вернулась самой первой из всей большой семьи. Жила в палатке, стояла на пикетах, но ее никто не видел уставшей или не в настроении – она вселяла своим домашним веру в то, что в Крыму соберется вся ее семья и заживут они на своей земле. И они все сейчас живут в Симферополе, где растут ее внуки и правнуки.

 

*** Устные истории той поры — поистине ценнейший источник, который раскрывает многие стороны жизни отдельного человека и позволяет по-новому взглянуть на историю депортации нашего народа в целом. Они повествуют о повседневной жизни людей, мироощущении, личном восприятии, которые не встретишь в сухих материалах официальной документации. 

 

Сабрие Абселямова: Жизнь, отданная издательскому делу в Крыму и в ссылке

 

Сабрие Абселямова, всю жизнь проработавшая в газетах Керчи, в день своего 100-летия делилась с автором секретом своего долголетия: «Инсаннынъ къаны къайнамагъа керек» («У человека кровь должна играть, кипеть»), «Больше движения — крепче здоровье», поясняя это своей работой в редакциях двух газет, большим домашним хозяйством после работы, которое она вела на протяжении своей жизни.  

 

Родилась она в 1911 году в Керчи. Её жизнь является подтверждением того, что дожить до 100 лет можно только тогда, когда ты с оптимизмом смотришь в будущее, позитивно мыслишь, а тебя окружает внимание и любовь близких, которые помогают не терять бодрости духа и оставаться молодым душой. Оглядываясь назад, воочию видно, сколько мудрости приобретено, сделано добрых дел, сколько слов хороших сказано этой замечательной женщиной за жизнь, длиною в век…

К сожалению, перешагнув столь почтенный рубеж, через год она ушла из жизни. А во время встречи с гордостью рассказывала о своём отце, о муже, с любовью, теплотой и нежностью – о своих детях, внуках и правнуках.

Гордилась она и необыкновенной родословной, которая со стороны матери восходит к династии ханов Гиреев. Крымские ханы Ахмед Гирей, Мамед Гирей, Мурад Гирей – вот предки семьи Абселямовых, где свято чтят и гордятся своими знатными родными. В этой семье всегда стремились к знаниям, стремление к наукам передавали и детям, и внукам. Огромное значение придавали и воспитанию, добропорядочности.

Ещё ребёнком она осталась без отца. Чтобы поднять детей, дать им образование, мать Сафие позднее вышла замуж. Сабриес благодарностью вспоминает своего отчима, человека трудолюбивого, заботливого, внимательного к детям и семье. Дети учились в местной татарской школе-четырехлетке, затем — в средней крымскотатарской школе №19 им. Н.Нариманова в Керчи.

Как-то раз их сосед дядя Володя, работавший в типографии Керчи, показал Сабрие журнал со словами: «Видишь, какие красивые журналы мы выпускаем», — заинтересовав девушку. Окончив школу, она и пошла в городскую керченскую типографию на курсы учеников-наборщиков. Мать не была против. Этой профессией девушка овладела быстро и успешно. Так началась её трудовая жизнь, которой она отдала многие годы. «Коллектив у нас был очень хороший – вспоминала Сабрие. – Регулярно выходили «Керченский рабочий» и «Керчь ишчиси», которая печаталась на крымскотатарском языке. Я набирала газету на родном языке. Полюбила свою профессию, получила хорошую квалификацию».

Она проработала там 10 лет, пока не началась война. В конце октября 1941 года немцы сильно бомбили город, Сабрие со своими двумя детьми вместе со всеми жителями города бежала, чтобы спасаться в каменоломнях Старого Карантина. Катакомбы не были подготовлены для долговременной осады: не было запасов пищи, медикаментов, оружия и боеприпасов, а колодцы находились только снаружи. Каждая вылазка за водой сопровождалась боем – «за ведро воды платили ведром крови». Когда немцы захватили катакомбы и взяли в плен нескольких живых защитников, из 13 тысяч человек, спустившихся в катакомбы, после 170-дневной осады в живых остались только 48. Свидетелем тех страшных событий стала и Сабрие Абселямова. Типографию немцы сожгли, а, когда Крым освободили от немцев в апреле 1944 года, в мае грянула еще одна трагедия — депортация…

 

1 Звезда2 Звезды3 Звезды4 Звезды5 Звезд (1 оценок, среднее: 5,00 из 5)

Загрузка…