Гардея

Отрывок из романа“Облака жизни”                          

 

Книга о любви и судьбах людей. Основа — взятая из жизни дедушек и бабушек. Из жизни матери и отца. Они- корни моего древа жизни. Моим родным и несбывшимся надеждам сестры — посвящается. 

 

Облака жизни. 

  Просящий помощи у Бога — 

должен следовать своей судьбе. 

                   

                           1Часть. 

Приспустив поводья уставший от жары Алексей прилёг в телеге. Взяв охапку соломы и положив под голову, втянул в себя еле уловимый аромат скошенной травы. Сегодня он проделал не близкий путь. Смотря на небо, в задумчивости и интересом наблюдал за тихим ходом облаков. 

     Откуда берут начало и где заканчивают дальнейший путь? – размышлял он. С утра лаская мой взор, показывают творенье небесной силы, рисуя картины из нашей жизни.  Назавтра, собираясь и сгущаясь воедино, в неведомой силе образуя тёмный пугающий сгусток зла. Сверкая молниями, неистово бьёт по слуху раскатами грома. Всё замирает вокруг. Что звери и птицы люди бегут, укрываясь и прячась в жилищах. Какая сила им дана! И с чем их можно сравнить? Ни с чем… Ветер подул и унёс в неведомую даль, откуда возврата нет. Может и есть, только откуда же мне знать.  

 Зная дорогу к дому, лошадь медленно брела по ней сама. Дорога простиралась лесом. Без каких- либо ухабов, отчерчивая путь вдоль ельников и березняков. На небольших полянках стояли стожки со скошенным сеном. Каждый из проезжающих или идущих мимо знал их хозяина. Порой, подправляя чуть покосившуюся набок принадлежность того человека.  В пути, Алексей был не один. Рядом, горделиво восседая на своём жеребце, ехал Виктор. Жили они в разных деревнях, но познакомившись на базаре организовали общее дело. Алексей, слыл в округе хорошим бондарем и его товар на базаре расходился быстро, но посезонно, во время засолки огурцов и квашенья капусты.  Виктор, ни в каком мастерстве своих рук приложить так и не смог. Но язык у него, как говорят в народе, был подвешен. Познакомившись на том же базаре, они сговорились:

 — «Твои, Алексей руки, мой- язык!» – сказал Виктор.

 Объезжая на жеребце близлежащие деревни, хуторки, брал заказы. Работа у них пошла и появился неплохой заработок, уже не посезонно, а круглогодично. 

— Лето уж на исходе, а на улице такая жара стоит. Кузнечики вечером стрекочут, что песни поют! — сидя на жеребце говорил Виктор. 

   Алексей, молча кивнул ему в ответ.

— Слушай, Ляксей, а что тебе моя Акулья, нравится аль нет…? — неожиданно протянул он.

— Какая Акулья? – переспросил Алексей. 

  — Сестра моя средняя! – ответил Виктор.   Ведь в девках ещё ходит… Посмотрев на Алексея, продолжил. 

— Глянь, видная какая… Всё при ней! Приданое хорошее припасено! – не унимался Виктор. 

 — Ничего плохого про твою Акулину сказать не могу – отвечал Алексей.  

— Ты прекрасно Виктор знаешь, из своей деревни мне девка нравится.

— Не ровня она тебе! – вспылил Виктор. Не отдаст её замуж за тебя Гордей! – уже, как с издёвкой сказал он. Что удумал… Ты, бедняк по отношению к нему! Другого сословия. Неужто забыл!? 

Не желая продолжать разговор о ненужных для Алексея смотринах, по поводу Акулины, он предложил Виктору отложить на время этот разговор.  К тому же, о своей зазнобе и тем более о Гордее, никаких рассуждений не хотел вести. 

—         А, Акулине мне что сказать? – напористо спросил Виктор. Какой ответ пред ней держать буду?  Растерявшись и разведя руками, всё -таки решил не отступаться от решения, которое принял не вчера. 

— Между нами впервые такой разговор зашёл. Ничего не говори! – ответил Алексей. 

— Так… Она спрашивать о тебе будет! — настаивал Виктор.

— Скажи, не видел меня! Ни вчера, ни сегодня! – рассерженно произнёс Алексей. 

— Ну, ты даёшь!  Не видел… Потянув поводья и пришпорив коня он, не сводя с Алексея глаз, удивлённо смотрел на него.  

— Да, не видел Виктор. И в пору нам с тобою разъезжаться! – предложил Алексей. Похоже, никаких чужаков по пути не встречали… Отсчитав часть денег Виктор, отдал их Алексею. 

        — Дня через три наведаюсь к тебе, – сказал он. 

          — Давай! До встречи… 

    Развернув жеребца Виктор направился к дому. Через Веретёнца, а там и на свой хутор.                                Алексей поехал в родную сердцу деревеньку, под названием Грядское. У её околицы рос вековой с раскидистой кроной Вяз. Летом, в жару ребятишки любили играть под его листвой, прячась от палящего солнца. Осенью, укрываясь от дождя, бегали вокруг ствола играя в догонялки. Под ним было сухо и никакой грязи. Кто – то из взрослых к нижнему суку привязал верёвку, сплетённую в несколько рядов. Залезая по ней на дерево дети, что воробьи, рассаживаясь по его ветвям, чувствовали себя скрытыми от посторонних глаз.  Подъехав к околице Алексей, сойдя с телеги привязал лошадь. Подойдя к дереву остановился. Дети разбежались по -домам и он находился один. Ствол Вяза настолько был широк, что не помещался в руки даже в несколько обхватов. Не единожды заходя за него, он робко наблюдал за возлюбленной. Двор и хозяйство Гордея из его укрытия просматривалось, как на ладони. Поля, ходя по двору кормила кур. Её мать с сестрой, сидя на лавочке наблюдали за ней. Из дома вышел сам Гордей, поучая и размахивая руками, прикрикнул на них. Испугавшись его гнева Поля, поставив короб с пшеном на лавку, где сидели мать с сестрой, убежала в дом.  

                     Да, — подумал он, — крутого нрава дядька! Алексею захотелось защитить свою ненаглядную от такого деспота. Полю не выпускает со двора одну, как только с матерью и сестрой. Даже не знаешь, как подступиться к ней можно, как заговорить!? Ладно, посмотрел и хватит… Оттого, что стою сокрушаясь, ничего не изменится. Поеду к дому! – решил он. Зайдя во двор Алексей, поставив лошадь в стойло и дав напиться воды с дороги, вошёл в дом. Мать, с сестрой Анной кинулись ему навстречу.  

            — Как у тебя дела, сынок? — спросила мать. 

       

 

        Всё хорошо матушка. Жить будем! – ответил Алексей. 

                — Вот и ладно сыночек! Присаживайся к столу, поешь.  Мы тебе новость расскажем!  

                 — Какую? – спросил он. 

                  — Ой … Хорошую! – ответила мать. Наш Сергей Николаевич женился и привёз барыню в поместье. 

              Привёз издалека, из Польши, – продолжила разговор Анна.  Так что, пани Ядвига к нам пожаловала. Красивая…  Белокожая, волосы цвета золота, глаза синие! – восторгалась она. У нас таких красавиц нет! 

           Расскажи, как она ехала! – попросила Ефросинья. 

    Анна, глядя на мать продолжила.   

            Сидела в бричке с образком в руках. Образа не из наших, видно другая вера у неё.  Позади за бричкой повозка ехала, наполненная доверху коробками. 

        Приданое! – кивая головой, сказала мать. Завтра в полдень предстоит знакомство. Сев на скамью и сложив на груди руки Анна, выставив напоказ положенные одна на другую ногу, продолжила:

           Василий, кучер Сергея Николаевича, по всем дворам успел пробежаться, оповещая о завтрашнем дне. Сказал, все будут одарены по случаю его женитьбы и знакомства с женой. Столько домов в деревне и неужели для всех приготовлены подарки? – удивлялась Анна. 

      У Алексея промелькнула мысль:

          – Вот и случай поздороваться с Полей.   

     Алексей с Анной отличались от деревенских жителей и по красоте, и по уму. Дед у них был француз. Бог знает откуда он пришёл. Блуждая по лесам, весь оборванный и голодный набрёл на деревню. Постучав в дверь избы Авдотьи, где она проживала со своей матерью старушкой, так и рухнул возле неё. Долгие дни охваченный высокой температурой, находился в бреду. Благодаря Авдотье и её матери выходили его. Когда пришёл в себя твердил: 

         – Наполеон, Наполеон, француз!

       Приглянулся он Авдотье. Так и остался солдат Наполеоновской армии, жить при них с матерью. Постепенно научился говорить на языке Авдотьи. Её, он никогда не обижал и относился всегда с почтением. Детей своих обучал хорошим манерам. А народилось их в семье трое. Сын и две дочери. Последнюю дочь, упросил назвать Жанеттой. Поначалу, она была против. 

          Таких имён ни у кого нет в деревне! – говорила Авдотья, – боюсь дразнить и смеяться над ней будут! — но немного подумав, дала согласие.  

    Девочка росла красавицей. Саша, так попросил француз называть себя, души не чаял в младшей дочери. На её льняных сарафанчиках нашивал цветочки, вырезанные из ситца. На платьях, сшитых из ситца, нашивал льняные. В серединку каждого цветочка вшивал бусинку. Лапотки и валенки, так же пестрили цветочками и бусинками. Старшие дети не ревновали родителей к младшей сестре. Любовь отца, они чувствовали и по отношению к себе. Когда Жанетте исполнилось шесть годков, случилась беда. Наступила весна и на речке тронулся лёд. Речка была не глубокой и не широкой. Детвора, бегала вдоль неё глядя на льдины. Почему Жанетта, решила прыгнув на   одну из льдин, перепрыгнуть на другую, никто не знает. Сделав прыжок она, встала на её край.  Перевернувшись, льдина накрыла Жанетту. Старшие дети попытались спасти её, но было уже поздно. Жанетту унесло сильным течением реки.    

    Огромное горе постигло Авдотью и Сашу. Их красавицу нашли в пяти вёрстах вниз по течению реки. Но жизнь продолжалась. Авдотья забеременела ещё раз хотя Саша, был намного старше её. О своей прошлой жизни ничего не рассказывал. Только говорил о Франции, как о прекрасной стране. Говорил, об огромном желании её вновь увидеть. Мечтал вступить на её край земли, хотя бы одним ботинком ноги. Глубоко втянуть в себя воздух её красот, без которых не мог жить, ежедневно скучая по ним и небесам не отделимых от неё. Не дожив на чужбине до глубокой старости, вечером пройдясь до речки и посидев в тишине на одном из её берегов, вернулся домой. Утирая и не показывая Авдотье слёз, лёг спать и больше не проснулся. Похоронив любимого Авдотья горевала долго, к тому же она была на сносях. Родилась девочка, которую Авдотья назвала Ефросиньей. Замуж больше ни за кого не пошла. Решила растить детей одна. Старший сын женился, покинув отчий дом. Покинула его и средняя дочь, выйдя замуж. Ефросинья, росла красивой и умной девочкой. Авдотья, следила за каждым её шагом ка бы, не дай Бог с её любимицей, что -либо не случилось. Выросла Ефросинья и выйдя замуж осчастливила мать народившимися Алексеем с Анной. 

                  Теперь, я могу спокойно умереть! – неожиданно для Ефросиньи, сказала Авдотья. Рассказав ей о муже французе и дочери Жанетте, спустила дух. Ефросинья любила мать и не могла привыкнуть к тому, что её нет рядом. 

      Вначале века, мужа Ефросиньи призвали на Русско- японскую войну. Разлука была недолгой. Получив ранение, Кузьма вернулся домой. Вернулся безногим калекой. 

 

(6 оценок, среднее: 4,67 из 5)

Загрузка…