Василий Коростелев

Отрывок из прозы “Степкины тропки”                          

 

Запыленный  ЗИС-150 дребезжа  всем телом и тяжело отдуваясь паром из перегретого радиатора,  резко остановился у одноэтажного, сверкающего свежей известью дома.

— Ну вот, хозяйка, приехали —   водитель улыбнулся молодой женщине. Та вежливо поблагодарила, хотя благодарить за столь бесшабашную езду по российским дорогам, по мнению Степана, было излишне. Степан был сыном этой женщины, и они приехали в школу. Степан учился в первом классе, а его матушка преподавала биологию, химию,  еще черти знает сколько предметов. Учителей в отдаленных сельских школах всегда не хватало.

Здание, к которому они подъехали, было их жилищем. Вернее им теперь принадлежало треть дома, вторую, большую часть дома  занимал директор со своим семейством. Школа находилась в двухстах метрах от дома и в данный момент от нее отделились четверо мужичков – Здорово училка! –  осклабился один из них, видимо бригадир. Заглянув через борт машины, он присвистнул: О, багажа много. Вещи  дорогие, могут и упасть. Разнарядка разнарядкой, а ты хозяйка добавь нам на пару бутылок белой.

— Ты што ирод у девушки денег требуешь? Она твоих оболтусов  учить будет! – сказала незаметно подошедшая  женщина в черном, «техническом»  халате. 

– Так она за это деньги будет получать! – возмутился бригадир.

 – А тебе, значит, по разнарядке не заплатят! – съехидничала женщина.

 – Харэ Лёха – поддержал ее один из грузчиков.

—  Я вам дам пять рублей, если шкаф мне соберете – вмешалась в дискуссию «училка».

 – Шкаф собрать? Почесал в затылке бригадир. А инструмент?  Марья – обратился он к женщине в халате. Твой Сашка в школе? 

– Да, и инструмент у него разный сейчас имеется, он директору что-то в кабинете собирал – ответила женщина в халате, оказавшаяся как потом узнал Степан, школьной уборщицей. – Он у меня мастеровитый!- с гордостью добавила она.

— Тогда шесть рублей с тебя, училка, водка 2-87 стоит.  А Сашка нам поможет и бесплатно. А мы тебе еще и антенну для телека наладим! – предложил бригадир. 

Сговорились.

Шкаф был белого, соснового шпона, с зеркалом во весь рост, а Сашка оказался пареньком невысокого роста, для своих 13 лет. Все в округе его звали Сашка – механик. Пока грузчики перетаскивали вещи внутрь дома, он разбирался с конструктивными особенностями шкафа. Затем принес из школы инструмент. После чего двое рабочих под его руководством и его же некоторой помощи, довольно быстро собрали шкаф.

В тоже время двое других рабочих устанавливали антенну на крыше.

Степа с интересом наблюдал за их действиями, попутно оглядывая окрестности. 

Одноэтажная школа, такая же белая,  как и их жилище, стояла на бугре, предоставленная всем ветрам. За большим оврагом, метрах в пятистах от нее расположилась довольно большая, татарская деревня. С трех других сторон лежали обработанные пашни, лишь вдалеке, (как показалось, Степану) на востоке, виднелась кромка леса.

От созерцания окрестностей Степана отвлек матерный вскрик и грохот  покатившегося по скату тела. В последний момент перед падением с крыши рабочий ухватился за антенный провод и сумел удержаться. Через минуту он уже стоял перед «училкой» с проводом  в ободранной руке . 

— На хозяйка – заметил он ощерившись  щербатой улыбкой. Увидев кровь, хозяйка проворно метнулась в дом и через минуту уже стояла перед рабочим с ватой и небольшим пузырьком с прозрачной жидкостью. 

– Что это? – спросил «раненный».

 – Спирт. Давайте руку обработаю. 

— Не, лучше внутрь. «Раненный» бесцеремонно отобрал пузырек и одним глотком влил себе в глотку. Задержал дыхание и, утершись рукавом, бросил просветленный взгляд на бригадира. 

– Хозяйка, может мне тоже с крыши скатится? Я как в цирке могу, кульбитом. У тебя еще спирт есть? Нет? Жаль – бригадир рассмеялся и позвал Сашку – Эй механик  иди провода подсоединяй к телевизеру.

 Сашка – механик

  Э, малый, как тебя зовут? – спросил Сашка Степку, выходя из дома. И познакомившись, объявил. — Классный у вас телек, Рекорд 64.- В прошлом году мама купила – отозвался Степан.

— Все равно зимой работать будет плохо — авторитетно объявил Сашка.  Антенна хоть и на холме, но и  ветры здесь зимой  сильные, приема не будет. У нас в деревне телевизор только в доме председателя. У нас ветер послабже будет, а все равно, как вьюга заметет, ни черта не видно. Да и так прием плохой.  Ну ладно, я пошел, в случае чего вызывайте, помогу вам.

Степан не раз потом встречался с Сашкой в школе и вне ее — он изредка, как обещал, приходил и помогал женщине с малолеткой. Забегая вперед, можно сказать, что Сашка, окончив восемь классов, подался  на местный двор МТС, где и работал, до своей отправки в колонию малолетних преступников.

А дело вышло так:

В сельской местности республики, помимо татарских деревень, встречались и поселения, где жили славяне. В такой деревне со странным названием Турма,  жил со своей матушкой Сашка-механик. До революции  рядом с деревней находилась барская усадьба. Видимо до 1861 года жители Турмы были крепостными владельцев поместья. За прошедшее время после революции крестьяне разобрали здание по кирпичику. А дети, дорылись до основания фундамента в поисках сокровищ, якобы закопанных богатым помещиком. Поиски кладов было традиционным развлечением детворы. Степа, несколько позднее, тоже принимал участие в этой развлекухе. А вот Сашка все же докопался. Видимо на месте подвального помещения, в сохранившейся фундаментной кладке он нашел тайник с вполне себе сохранившимся наганом, тщательно упакованным в ветошь. Патроны в барабане присутствовали, но пришли в негодность для стрельбы. Сашка, после того как привел револьвер в порядок, попытался пострелять, но ничего не вышло – механизм работал исправно, а патроны давали осечку.  Сашка спрятал находку до лучших времен, но  изредка  вытаскивал наган, якобы для проверки   работы механизма, но при этом хвастаясь перед друзьями своим приобретением.

У Сашки были некоторые трения с председателем колхоза. Петр Семенович ни за что не хотел отпускать из колхоза столь рукастого и пока не пьющего паренька, а тому хотелось посмотреть мир. 

– Все равно после армии я сюда не вернусь — говорил он председателю. 

А у главы колхоза были мысли съездить в военкомат и переговорить со знакомцем — военкомом по поводу Сашкиной, хотя бы отсрочки на пару лет. Но впереди были еще два года,  и председатель не стеснялся припрягать малого « на тонкую работу» — как говорил он. «Самоделкину» деваться было некуда, мать нынче хоть и при школе была, а жили все же они в этой деревне. Но пошутить он мог себе позволить. Однажды проводя телефонный кабель из сельсовета в дом председателя, Сашка, в отсутствие хозяина умудрился заодно провести провод от местного радиоузла и присобачил  где то добытый, чувствительный  микрофон в большой комнате. — Моя приемная! — с гордостью говорил про нее председатель и действительно часто устраивал там приемы ближайших сподвижников, а иногда и собутыльников иже в тех же лицах. 

В тот раз собрались перед сенокосом в воскресенье, в аккурат на татарский сабантуй  решили погулять у председателя. И как раз в разгул веселья Сашка, чувствующий себя на радиоузле как дома, включил микрофон.

 — Никак спектакль передают — сначала решили колхозники. Однако по мере развития сюжета чуткие уши отдельных  слушателей уловили знакомые обороты речи, которые никак не могли звучать в трансляции на всю республику. А когда перешли на личности…

Дело в том, что не далее как три дня назад, председатель крупно поцапался с бухгалтером колхоза, по поводу одной мелкой аферы, на которую никто из финансовых и других присматривающих органов со времен окончания сталинских репрессий никто не обращал внимания. Ну продал бы на сторону председатель соседнему колхозу пару тонн удобрений в обмен на семенной картофель. Бартер, хули. А бухгалтер уперся рогом.  Вот его и не позвали на вечеринку. Бухгалтера за это целый вечер пилила собственная супруга.  По ее мнению это как лишение определенного статуса. А потом они услышали спектакль, и когда председатель помянул его всуе, то есть бухгалтера с тридцатилетним стажем обозвали старым мудаком, он не  выдержал.

— Гуляете здесь! Водку жрете! Разговоры ведете! – отринутый  от стола  заорал неизвестно откуда возникший бухгалтер. Вот его не было, и вдруг он возник посреди комнаты, рядом со столом, прямо перед носом председателя.

— Ты что, Филипыч, белены объелся? Или водкой тюрю заправил? – багровый председатель стал приподниматься из-за стола. Дело пахло керосином и не менее багровый, но трезвый и более тощий бухгалтер, отступая, заверещал: Да вас сейчас вся деревня, весь колхоз, включая МТС слушает! Что вы о людях думаете, как вы их песочите по матушке и по всякому; все слышат!

Конфуз получился знатным. Никто конечно напрямую председателя не ругал. Но ловить на себе насмешливые взгляды пришлось долго. А событие было запечатлено в устной летописи деревни.

 

(Пока оценок нет)

Загрузка…