Страна : Кыргызстан
Пазылов Абибилла – автор рассказов, пьес, литературных переводов с русского, а также с узбекского, казахского языков, а также документально-публицистических произведений. Пишу в основном на кыргызском языке, по мере необходимости — на русском. Издано мною несколько книг.
Country : Kyrgyzstan
Pazylov Abibilla — author of short stories, plays, literary translations from Russian, as well as Uzbek, Kazakh languages, as well as nonfiction. I write mainly in the Kyrgyz language, as appropriate — in Russian. I have published a dozen books.
Отрывок из рассказа «Брифинг»
Памяти Чингиза Айтматова,
Первого учителя и Вечного писателя
Депутат Саатов с самого начала был против брифинга. Определённый порочный шаблон социального поведения, по-другому не скажешь, превалирует нынче на практике. Чуть что, в пресс-центр парламента отовсюду призывают целый табор корреспондентов. Они, те вездесущие телеоператоры и телеведущие с бойкими телодвижениями, тётки и дядьки в очках и без оных, любопытные донельзя юные репортёры из университетских, кажется, ещё скамеек, тоже хороши. По первому же зову налетают на «жаренное», и не расходятся до тех пор, покуда не разузнают всю правду-матку подноготную, не выпотрошат наизнанку все имеющиеся в твоем внутреннем арсенале сугубо приватные, предусмотрительно спрятанные в этой связи максимально глубже от заискивающе -заинтересованного внимания обывателя и просто-напросто посторонних просмотров тайны.
Опосля экстренного совещания у вице-спикера Саатов долго чертыхался в душе, даже удалившись оттуда на почтительное расстояние, спустившись двумя этажами ниже, никак не находил себе места от нахлынувшей лавины треволнений. Более того, когда шёл с неуверенной почему-то поступью –ноги скашивались –по знакомому длинному коридору местного «Белого дома», не преминул воспользоваться возможностью выплеснуть свое накипевшее недовольство на ответственного работника отдела общественных связей, между прочим, в недавнем прошлом одного из популярных обозревателей общереспубликанской газеты. Словно именно тот, с бычьей шеей и лысой башкой, был виноват в созыве с минуты на минуту столь срочного брифинга, а не складывающиеся нештатные обстоятельства в развитии, связанные с задержкой и арестом с весьма туманной формулировкой в аэропорту далёкого Страсбурга скандально знаменитого в кругу друзей-однокашников кыргызского парламентария. Бедный аппаратчик с деловито- озадаченным видом не сделал ровным счётом ничего плохого, кроме моральной поддержки ему, старательно топая с двухметровым верзилой почти вровень, тихо и отрывисто объясняя заодно краткую схему предстоящей затеи.
— Чем брифинг отличается от пресс-конференции? – буркнул вдруг Саатов на быстром ходу и, не дожидаясь ответа визави, без видимого на то основания, упаси боже, разошёлся не на шутку, то и дело, судорожно жестикулируя то левой, то правой, то обеими руками одновременно. В результате потарахтел до того, что высунувшие нос из «бытовки» учтивые уборщицы в униформе с вёдрами да «вёслами» непроизвольно приостановились в позе музейных статуэток, притом, в страхе прижимаясь к стене: «Не знаете. А организовать суматошные сборища с утра да пораньше – мастера. Пусть Саатов отдувается, ни зря сие счастливое существо –заместитель председателя комитета по иностранным сношениям. Председатель, -будь она, «лягушка -путешественница» не ладна! – как раз с неформальным визитом в индийской курортной провинции Гоа… Не так ли? Конечно, ваша хата с краю. Наблюдатели, с пристрастием… В гробу я согласился бы проводить бестолкового медиа-шоу, если не должностные обязанности! Честно, набило оскомину! Моя супруга часто видит и слушает меня по «говорящему и показывающему ящику», нежели в реальном быту. Понимаете или нет, наконец?»
Тем и ушёл к себе, чтобы, надо полагать, немного остыть, собраться с умозаключениями, переодеться в яркооранжевый пиджак в клетку, купленный в захватывающем зарубежном вояже в «тёплой» компании коллег в преддверии наиболее значимой сессии. Как-никак телевидение, сразу несколько каналов, плюс денно и нощно не прерывающиеся передачи радио, неслучайно, наверняка, расплодившиеся мультимедийные информагентства, ежедневные электронные и периодические печатные издания. Среди электората, то есть, избирателей, по разумению Саатова, немерено таких, которые подчас во вред драгоценному здоровью систематически интересуются подобными политическими интрижками, каким является данный случай со слугой народа. Сногсшибательную новость подсуетятся в перспективе смаковать на всякий лад, пережевывать до тошноты в желудке, тиражировать тысячекратно, безусловно, с параллельно-сопроводительными разъяснениями несменяемых толкователей разного толка фактов и событий, происходящих день-деньской подле нас, непосредственно с нами и где-то, в тамошних краях, стало быть, абсолютно без нас.
Вопреки мрачным предощущениям Саатова атмосфера на внеплановом брифинге располагала к взаимоприемлемому общению. Поведал он вначале в трёх-четырёх весомых фразах о нынешнем нестабильном положении в социуме, сопряжённом со стопудовым отсутствием доверия граждан к вновь образованным управленческим и идеологическим структурам вследствие той весенней революции поистине вселенских и исторических размахов, кстати, безоговорочно победившей пока в столице и её окраинах. Засим оратор вскользь добавил о том, что новоиспечённая оппозиция из числа нечистоплотных чиновников-реваншистов, которая опираются в основном на подпорки провинциальных элит, громогласно окрестила её слабо замаскированным переворотом в высших государственных эшелонах. Переходя к тому, ради чего обременяли журналистов ни свет, ни заря, Саатов в соответствии с «домашней заготовкой», в полной мере обвинил французскую полицию, замуровавшую за решёткой в течение последних сорока восьми часов члена законодательного органа суверенной республики –субъекта международного права из-за никчёмных буклетов и брошюр исламской экстремистской партии, запрещенных в Старом Свете. Религиозная макулатура на больших и небольших наречиях европейцев, якобы, обнаружена при обыске багажа высокопоставленного авиапассажира с приглашением в кармане на крупный симпозиум «Another World» — «Другой мир» по обсуждению назревших проблем ненасильственной смены власти в постсоветских и иже с ними слишком своенравных иных странах земного шара.
Далее Саатов положительно охарактеризовал деятельность «страсбургского пленника» в Жогорку Кенеше, точнее сказать, национальном конгрессе и сенате в объединённом варианте, и от имени руководства решительно потребовал незамедлительного его освобождения и оперативной отправки из Франции в обратном направлении по окончании оформления необходимых формальностей в присутствии полномочного дипломатического представителя от Кыргызстана. Пообещал лично встретить коллегу возле трапа самолёта преклонив колени.
За вводной частью позволили задать вопросы по существу. Их выдалось совсем мало. Один, два –обчёлся. В принципе всем всё ясно. Модератор, тот самый сотрудник, в искренности которого Саатов засомневался напрасно, пользуясь интервалом, хотел было в завершение диалога поблагодарить участников брифинга, выключив персональный микрофон воздушным касанием кнопки. Однако… Сам виноват. Углядел поднятую пятерню собеседника невдали и, не удержался, пошёл на поводу: «Пожалуйста?!» Будто дьявол дёрнул за язык.
Чернобровый паренёк-новичок в журналистике, не называвший в спешке фамилию и кого он представляет, тем не менее, уважительно спросивший законотворца изложить вкратце принципиальную точку зрения квалифицированного большинства в парламенте на борьбу с коррупцией не сумел до конца понять подлинные причины внезапного замешательства прежде уверенного в себе депутата перед аудиторией. Чувствительными, в смысле фиксации и изображения, и звука, кино-телеокамерами. Саатов не только поперхнулся на воспроизведении предложения, но и густо покраснел. Искушенная публика, в том числе, имярек скорее восприняли алогичный поступок публичной персоны как чрезмерную осторожность не болтать лишнего и остановиться в шагу от критически опасной черты. Ой, не тут-то было!
Она, кстати, сидела на предпоследнем ряду зала, куда не так ярко падают лучи освещения, в гордом одиночестве, отстраненно- равнодушном расположении духа. Видимо, пришла с опозданием, ей богу, её не было в первоначале. Так, они невзначай впились друг в друга взглядами. Но почуяв сфокусированный интерес нардепа на себя с подмостки, простоватая женщина в возрасте наскоро вынула мобильник из сумки с тем, чтобы малость «поковыряться» в нём, по правде говоря, симулировать, что нисколько не замечает чужого созерцания.
Меж тем и Саатов пришёл в себя. Залпом выпил полстакана минералки, не отводя очей от дальнего уголка пресс-центра, где неожиданно для него очутился непрошеный писака в женском обличье. В заместителе профильного комитета к удивлению присутствующих, откель не возьмись, проснулся запал комсомольского вожака восьмидесятых годов минувшего столетия, который, как правило, рубил с плеча, ни жалея отца родного с пережитками феодально -патриархального уклада мышления на пути к светлому будущему.
– Беспощадная война с позорным грехом, иль как её, с грешным позором под контролём бескомпромиссных избранников правящей коалиции, а также создаваемого ими правительства «камикадзе» – отчеканил он многозначительные устные фразы. – Нары хватают, ибо, мы выпускаем из тюрем тех, кто угодил в ад при павшем режиме. Освобождаются долгожданные вакансии. Добро пожаловать!
В пылу эмоций (о коррупции невозможно рассуждать спокойно!) Саатов допустил некоторые шероховатые вольности в подборе выражений. Может быть, преднамеренно, может быть, и нет. Например, он заявил, что теми, у кого имеются более дюжины баранов, заниматься будет финполиция, а владельцами жилья с мансардой и свыше – прокуратура. Судебная ветвь триединства распускается до выяснения причастности судей к криминалитету, в сельские и городские управы вводятся штатные единицы по мониторингу ссуд с процентами, получаемых зажиточными семьями в коммерческих банках.
(110 оценок, среднее: 4,17 из 5)
Загрузка...