Аджин Кадырова

Расслабленный пресс, собрался в кубики, рука достала из переметной сумки кусок лешеки и положила в рот, ноги залезли в сапоги из грубой кожи, мысли предвкушали охоту. Он увидел легкий испуг в глазах отца и улыбнулся то, что вызывало в нем предвкушение и восторг, Кадырова пугало. Странно, что караванщик боится змей.

Крюки, палки и полотняные мешки. Медленные неторопливые движения обманут рептилию, и она проморгает опасность решив, что ты нерасторопен.

Наметанный глаз.

— Я готов!

Место двух миров, змеи облюбовали не случайно. Днем проводили время в горных расселинах прячась в тени и охотясь на птиц и грызунов, а на ночь уходили в пески за день, нагретые солнцем. Их тепла хватит до рассвета. Их тепла хватит обогреть кладку яиц.

Змееловы отправились к отвесным склонам. Из расселин мелкими струйками стекала вода, ржавозеленый мох прикрывал щели и воду и сам выглядел странным причудливым водопадом. Сюда к скалам кишащими мышками, ящерицами, птичьими гнездами, сползались полчища змей полакомиться и погреться. Они настолько сливались с местным ландшафтом, что приходилось прощупывать палкой. Здесь среди мха они песчаного цвета с зелеными и рыжими полосами и вкраплениями. Огромный холм, от которого кто-то отрезал половину выбивался из общего вида, отвесная сторона имела много довольно широких выступов. Троица поднялась, и отсюда начала охоту. Салих гнал змей, палкой шаря по траве, двое других отлавливали, только крупные экземпляры. Яда в них прилично, он мощнее, значит дороже. Сильные противники достойно сопротивлялись, не в этом ли прелесть охоты? Его нога неожиданно провалилась в расселину, он увидел, как гюрза бросилась прочь вглубь широкой трещины, буквально разорвавшей скалистый холм пополам, этого он допустить не мог, крюком подцепил ускользающую змею и подтаскивал к выходу. Его Тело очередной раз потеряв равновесие привалилось к скале и он весь намок, туча синих и бирюзовых стрекоз сорвалась с места, сильно отвлекая. Он держался за хвост и медленно не торопясь потягивал упирающуюся, цепко хватающуюся чешуйками за выступы, выскальзывающую из пальцев змею. Только не сдавайся, молил он двухметровую гюрзу, понимая, что останется без поддержки и полетит вниз. Перехват, перехват, еще. Салих вовремя увернулся от разинутой пасти, устремленной в лицо. Палкой поддел ее в воздухе, не давая завершить бросок. Они вдвоем глухо шлепнулись на камни. Быстро вскочил придавил ее крюком и поднял, взяв чуть ниже головы, она обвила его руку, рванула, но бесполезно. Натренированные пальцы держали малоподвижную часть.

Разъяренные 3 кг массы изворачивались, сжимались и бросались из стороны в сторону. Устоять на небольшом выступе оказалось сложно, он соскальзывал вниз, хватаясь за мох свободной рукой, мох оставался в руке, а под ним склизкая студенистая поверхность, Салих впился пальцами сквозь нее за небольшой выступ.  Тяжелая, длинная извивающаяся змея наконец-то устала и полетела в мешок.

— Ну, где ты ? — звали его змееловы, уже поймавшие потревоженных змей.

Они сверху помогли найти тропу слева от скалы, по ней он поднялся на довольно большую ровную площадку поросшую кеулем (каперсы) и барбарисом, с гравием под ногами. И огляделся.

Ухх, какая же это была красотища! С одной стороны скалистые горы с редким кустарником и еще более редкими деревьями, с другой заросшее разноцветное плато с разнотравьем и обрыв с видом на пески подсвеченные красным диском солнца. Отсюда очень хорошо просматривался стык. Да уж, Мир сшит белыми нитками. Так, не отвлекаться. Они, стараясь как можно меньше шуметь, обшарили все вокруг и не нашли ни одной змеи. Вдруг один из змееловов сунул руку в куст и достал негодующую красавицу, Салих подсунул мешок, и та полетела к своим собратьям. Как они сумели перебраться туда, где уже все проверили? Под большим валуном обнаружили лаз. Найдя пару подходящих рычагов, камень скатили с места, из-под него врассыпную кинулись змеи. Большая часть из них наоборот, даже не думала удирать. Скученные, спутанные в глубок, они лениво вопрошали зачем? Через мгновение распутались и встали в угрожающие позы. Кобры! Вот это да! Салих расширенными глазами наблюдал за большим ядовитым одуванчиком. Надутые капюшоны раскачивались и раздувались, в любой миг готовые разлететься.

Ловить кобру проще, чем гюрзу, зубы у них короче, и если гюрза кусает и отбрасывает голову, то кобра прилагает усилия чтобы прокусить плоть, сдавливает и не торопится отпускать. Но самое главное, что королева змей первый бросок делает упреждающим и бьет головой, только после этого наброситься на не одумавшегося нарушителя ее спокойствия для укуса.

Бой был недолгим, кобры потеряв самых здоровых представителей из виду, расползлись.

Они шли назад, насвистывая радостную песенку про Мустафу.  Ядовитые мешки, тяжело трепыхались за спинами. С рассветом можно выдвигаться дальше.

Кадыров с замиранием сердца наблюдал, как его сын летит по отвесной скале вниз, сдерживая крик отчаяния, стараясь сохранить уверенность в том, что увлеченность, подобно опьянению спасет его. Он видел разинутую пасть огромного аспида, чей укус смертелен. Чья-то крепкая рука обняла его за плечо:

— Пойдем, он справится!

Кадыров повернул каменное лицо.

— Извините. — человек понял, что в его советах не нуждаются и ушел унимать поднявшуюся дрожь. Что побудило его нарушить иерархию?

Лагерь спал, оставив двоих караульных. Салих выбрался из теплой кошмы и прокрался к стыку. Здесь за небольшим холмом его уже не видно, можно расправить плечи. Надо же! От восхищения он цокал языком, насколько в этой полосе все по-другому, сейчас перед рассветом особенно ощущались стены невидимого тоннеля. Меняющаяся плотность воздуха приятно щекотала. Он проходил, туда обратно, пока не пересохло во рту и не заболели уши. Эх, зря он проигнорировал легкий звон. Пора возвратится.

Салих вернулся к лагерю, огляделся, увидел убитого охранника.

— Отец!

От этого короткого крика весь лагерь, словно по волшебству стоял на ногах.

Раздался свист, со стороны гор на них ехали вооруженные винтовками люди. Кадыров вначале был уверен, что это люди Баймета, видимо разбойник не сдержал слово. Но, понял, что это персы, дикие разбойники, небольшими отрядами нападавшие на караваны. Обычно, отбив несколько верблюдов они уходили. Караванщики похвастались за кинжалы, отступая к пустыне увидели, как оттуда в их сторону двигалось облако песка и пыли, постепенно превращаясь в хорошо сложенного поджарого перса на прекрасном иноходце, который двигался словно детская качелька-лошадка, таким ровным перекатом, что смотреть хотелось не отрываясь. И ты чувствовал, как удобно в седле словно в кресле.

«Вот бы мне такого коня!» — подумал Салих и в следующую секунду понял, что у всадника в руках направленное ему в лицо ружьё.

— Всех убить!

Переглянулся с отцом, остальные не понимали фарси. «Не сегодня!» — уверенно прозвучало в его голове, он стоял во весь рост, улыбаясь нацеленному дулу. Как вдруг вспомнил сколько видел мертвых и у каждого из них было удивленное лицо, каждый был уверен, что сегодня с ним точно ничего не произойдёт. Может Смерть так успокаивает? Может она врет? Чтобы я стоял тут истуканом? Салих сделал прыжок в сторону слыша выстрел. Одновременно с этим красивый вороной иноходец дал козла, его великолепные задние ноги, подлетели над гривой. Седок не удержался и удивленно летел, вытаращив глаза. Салих отметил, что опия в них по верхние веки. Всадник летел на него, винтовка воткнулась дулом в песок, что-то хрустнуло. Звук эхом разнесся по горам. На Салиха смотрели чёрные стеклянные глаза, постепенно теряющие блеск. Перс со свернутой шеей лежал у его ног. Салих не сразу понял, что Прекрасный Перс мёртв. На застывающем лице было нескрываемое удивление. Даже время взяло паузу вместе со всеми разглядывая, неожиданно глупую смерть. Закипающая злостью кровь, мгновенно остыла. Судьба как всегда благосклонна к нему, отвела руку Смерти, что неслась на него, в последний момент убив другого. Пуля цапнула бок, прострелив шелковую рубашку и чапан. От места, где она прошла поднимался дымок.  Накачанные опием разбойники очнулись от грез началась пальба.

— Мы сдаемся! — прокричал Кадыров, понимая, что их сейчас перестреляют, спешно вытирая окровавленные руки и пряча кинжал.

На счастье каравана, в ситуации рассмотрели перст судьбы. Вера в приметы не позволит им пробовать ещё раз убить Салиха, он заговоренный. Ещё один взгляд на мертвого перса, и он увидел злобный оскал смерти. Она скалилась ему, говоря ничего в следующий раз не уйдёшь. «Уйдёшь» — решительно вступился зверь. Отец знаком приказал ему говорить.

— Караван в 200 верблюдов. Вы не сможете сами его увести. Вас поймают люди Баймета. Вы знаете, что с вами будет?! — голос Салиха дрожал, как всегда, когда он говорил на публику. Проклятое волнение. — Вам стоит быть осторожнее! Ещё у нас много посуды, фарфора. Все перебьете. — тут он понял мысль отца, голос дребезжал, все Тело потряхивало от волнения. Выглядело так словно он перепугался и старается угодить. Кадыров так не умел, его речь звучала твёрдо и уверенно. Такой тон в переговорах звучит как угроза.

Салих продолжал убеждать не трогать людей

 мы окажем помощь, только не убивайте. Мы доведём вас до оазиса, что поодаль от охраняемых земель. Так же он уговорил дать им возможность похоронить двоих убитых и Перса. Не годиться, мусульманам оставлять Тела.

«Что-то не так! Что-то во всем этом не так! Барантачи не объединяются в большие шайки. Разве только для одного случая! Значит это засада для нас. Ну, и кто же хочет нашей гибели?» — думал Кадыров. Соображать надо

было очень быстро от этого зависела жизнь. Никого кроме Гайрата, что прошел первым, на ум не приходило. Вот как распорядились Боги, пока они плутали в горах, Гайрат прошел. И устроил ловушку.

«От радости вечера, до горечи утра одна ночь!» Думалось Салиху. Ему и в голову пока не приходило, рассматривать за происшествием чью-то руку. Для него это воля случая.

— Вот поэтому ты еще не купец!