Страна: Россия
Михаил Панферов —писатель-фантаст, музыкант и поэт и из Санкт-Петербурга. Часто переносит причудливые образы, подсмотренные во сне на страницы своих произведений. Выпускник Литературного института им. Горького. Публиковался в журналах: «Искатель», «Littera Nova». Автор музыкальных хитов «Грибы с глазами», «Бодхисатва Ирина», повестей: «Язвы долины Мегиддо», «Талифа куми», рассказов: «Мусорщик», «Соль», «Инок Василий», «Спаржа восприятия» и др.
Country: Russia
Mikhail Panferov is a science fiction writer, musician and poet from St. Petersburg. He often transfers bizarre images spied in a dream on the pages of his works. Graduate of the Literary Institute. Gorky. Published in the magazines: “Seeker”, “Littera Nova”. Author of musical hits “Mushrooms with Eyes”, “Bodhisattva Irina”, stories: “Ulcers of the Megiddo Valley”, “Talifa Kumi”, short stories: “Scavenger”, “Salt”, “Monk Vasily”, “Asparagus of Perception”, etc.
Отрывок из фантастики “Рыжая ведьма и Мальчика-шаман”
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: БАБУШКИНА ПЛАСТИНКА
Глава первая. Мальчик-шаман
13 год Кремня (1960-й по заокеанскому календарю)
Лучше всего на свете рыжая лисичка Темакуити умела спать. Она могла мгновенно задремать, возясь со своими игрушками в углу комнаты, перебирая крупу для каши-атоле или рисуя бога Дождя, который однажды забрал к себе в гости маму с папой, да так и не вернул. Пока в месяц Метелок Темакуити не пошла в школу, до ее таланта никому не было дела. Но вот наступил праздник Метелок. Женщины в этот день подметают дорожки перед домами и устраивают между собой шуточные бои. Маленькая Темакуити явилась на урок в своем самом нарядном платье — голубом, в белый горошек. Вечно растрепанные огненные кудри бабушка заплела ей в косы, да так туго, что ныла кожа на голове.
Во внутреннем дворе школы было четыре учебных корпуса из трех классов, расположенных один над другим. Каждый класс представлял собой четырехугольную каменную площадку, обнесенную круглыми колоннами. Над первым этажом был надстроен второй такой же, а над вторым третий с плоской крышей, по краю которой щетинились частые треугольные зубцы.
Класс Темакуити был на нижнем этаже четвертого корпуса. Здесь учились только тихие и послушные дети. Самых шумных и беспокойных отправляли на третий ярус. Учителя считали, что классная площадка на пятиметровой высоте, огороженная только широко отстоящими друг от друга колоннами, — лучшее место, чтобы приучить школьников к дисциплине. В таком классе не очень-то порезвишься. Говорили, кое-кто все-таки падал, но стоит ли верить слухам? Дети обожают рассказывать страшные истории, а уж приврать любят еще больше. В теплую погоду учиться на свежем воздухе было одно удовольствие; в холодный или ветреный день урок напоминал пытку. Только в сильный дождь, чтобы не мочить учебники и тетради разрешалось натягивать между колоннами циновки. Скрученные в рулоны, они висели под потолком. Так уж повелось со времен старых богов: прежде чем взяться за другие науки, каждый школьник сначала должен был научиться стойко переносить трудности.
День выдался очень солнечным и теплым. Ничего удивительного что Темакуити, которая весь первый урок тихонько радовалась, какая она красавица, на втором задремала, уронив голову на парту. Учительница, госпожа Уицмалотль по прозвищу Иголка, увидев столь вопиющее нарушение школьных правил, пришла в ярость. Свое прозвище она получила не только потому, что была худой и длинной как жердь. Иголкой кактуса учителя издавна кололи нерадивых учеников, а госпожа Уицмалотль, по слухам, любила пускать ее в ход больше всех в школе.
— Те-ма-куи-ти! — заверещала Иголка так, что в двух соседних мальчишечьих классах все уставились на нее из-за колонн. — Доброе утро!
Одноклассницы Темакуити дружно засмеялись, но Иголка шикнула на них, и они сразу притихли. Девочка встрепенулась, поморгала глазами, с трудом подавила в себе желание сладко зевнуть.
— Темакуити, — грозно пророкотала Иголка. — Встаньте. Повторите, пожалуйста, о чем я сейчас говорила.
— Вы… — промямлила девочка, разглядывая столешницу парты, на которой кто-то вырезал ножом: «Иксочитли — дура!» Учителя в соседних классах вразнобой бубнили свои уроки. — Вы говорили про… что-то про маис?
— Нет, после этого, — не сводила с нее Иголка ястребиного взгляда.
— Вы говорили… — чувствуя, как пылают ее щеки, Темакуити подняла глаза на учительницу. — Я… я не знаю.
— Тлацалоуа, — Иголка перевела взгляд на пухленькую большеглазую девочку. — О чем я говорила?
— Вы говорили, что старое письмо, которое называют глифами, придумали боги в древние времена, — отчеканила та. — Но оно было неудобное, поэтому четыре цикла назад мы стали писать по-новому. Новое письмо придумал советник императора. Его звали… точно! Его звали Сиуакоатль! Он придумал, как переделать старые глифы в буквы.
— Садитесь, Тлацалоуа, отлично!
Темакуити решила, что «садитесь» относится и к ней. Она уже почти села, но окрик Иголки заставил ее вскочить.
— Вам кто-нибудь разрешал садиться, Темакуити? — злорадно поинтересовалась она.
— Нет, — помотала головой девочка.
— Вот что. Ступайте домой, я хочу видеть ваших родителей, — рявкнула Иголка и добавила: — Немедленно!
Темакуити еще только училась преодолевать трудности, поэтому таких слов вынести не смогла — разрыдалась на глазах у всего класса. Послышалось несколько неуверенных смешков, а широколицая Каполи — соседка и подруга Темакуити, полушепотом пояснила:
— Госпожа учительница, у нее нет родителей. У нее только бабушка. — Темакуити, которая стояла, всхлипывая, и терла кулачками глаза, мысленно сказала ей спасибо.
— Ступайте и приведите бабушку. Вы меня слышите?!
Темакуити, конечно, слышала. Сгорая со стыда, она, молча, собрала тетради и учебники в ранец и покинула класс.
Когда она шла домой по улице Гранильщиков обсидиана, ей казалось, что из каждого окна, из-за стекол каждой машины, даже из-за каждого дерева за ней подсматривают сотни глаз. И все ее осуждают. Девочка видела только белую известковую поверхность дороги-сакбе у себя под ногами. Поднимать глаза выше было уж очень неловко. Хорошо, что ее дом стоял почти в самом начале улицы. Бабушка, конечно, не стала ее осуждать. Сходила с ней в школу и невозмутимо выслушала все жалобы учительницы:
— Девочка спит на уроках. Так нельзя. Сводите ее к целительнице, госпожа Читцин!
— Непременно госпожа Уицмалотль, — стойко отвечала бабушка. — Непременно свожу!
(31 оценок, среднее: 4,55 из 5)
Загрузка…