Страна : Россия
Образование высшее, биолог. Стихи писала с детства, прозой увлеклась позже. Пишу рассказы, повести. Есть роман фэнтэзи. Занималась в литературных студиях поэзии и прозы.
Country : Russia
Education is higher, biologist. Poetized from little up, carried with prose later. I write stories, to lead. There is a novel of fentazi. Got busy in the literary studios of poetry and prose.
Из фантастического рассказа «Интеллехия это мы «
Штольц шел на очередную конференцию, и на душе у него было неспокойно. Нет! Всё! Сегодня он решительно настроен. Сегодня он всем выскажет всё!
Его походка была более чем решительной, вот только… на душе было неспокойно. В руке он крепко сжимал трость, слегка прихрамывал на правую ногу. Вообще-то, в свои сто пятьдесят лет, он выглядел неплохо. Ну так, по – раннешнему – лет семьдесят, не больше.
Он наизусть вызубрил свою речь, которую составил накануне. Читать с листа Штольц не любил, но в последнее время стала подводить память, несмотря на регулярное принятие, продлевающих молодость и активность работы мозга, микстуры.
Биология и медицина достигли высокой степени развития. Можно было вырастить и заменить любой орган, но вот мозг пересадить пока никому не удавалось. Хотя, исследования по пересадке мозгов велись интенсивно.
Штольц относился к этим экспериментам довольно скептически. «Нельзя заменить мозги!- Говорил он,- Ведь кем вы будете после пересадки, вновь выращенного мозга? Младенец, не более!».
Впереди замаячила знакомая коляска Васюковича, его давнего приятеля, с которым Штольц был знаком ещё с колледжа, и сердце в груди у него ёкнуло, беспомощно задёргалось веко левого глаза.
Сегодня того постараются обвинить во всех смертных грехах. А разве это вина Васюковича? То есть Васюкович, конечно, виноват, но не более чем он, Штольц, и все остальные, уважающие себя граждане ученого мира.
Коляска приостановилась. Видимо, обернувшись назад, Васюкович заметил Штольца и решил дождаться, чтобы перед началом конференции, перекинуться с ним парой фраз.
В памяти Штольца, Васюкович запечатлелся весёлым, разбитным молодым человеком, оптимистично смотревшим на любые прогрессивные разработки. Его эксперименты в области искусственного интеллекта в те, теперь уже такие далёкие, времена показали потрясающие результаты.
Над подобными научными разработками трудились огромнейшие научно-исследовательские институты всего мира. Первые образцы искусственных «людей» имели грандиозный успех.
Но случилось непредвиденное. Искусно созданным роботам для обслуживания в быту, отдали предпочтение. И миллионы живущих на Земле людей, оказались лишними, лишёнными работы и средств к существованию, что привело к вымиранию людей.
Понятное дело, ни Васюкович, никто иной, никогда не ставили перед собой такую цель – геноцид народа. Мир твёрдо верил, что ученые творят добро.
Человек – дитя естественного отбора. По представлениям Васюковича,- хомо сапиенс, как вид, не должен был исчезнуть, а напротив, должен был подняться на новую ступень эволюции.
– Интеллехия – это мы!- Восклицал он.- Нет никакого бога. Мы носители субстанции разума. Вне человека сознания нет! Ну, подумайте сами, где и в чем может быть сосредоточено сознание, чистый разум, так сказать – Анима Мунди, мировая душа? В воздухе или в межзвёздном пространстве? Ха-ха-ха!- тут он демонстративно смеялся,- Нет, нет и нет! Только мы, люди – носители сознания! Мы и есть интеллехия!
Дебатов по поводу интеллехии не возникало, видимо публика соглашалась.
Однако, самая обеспеченная часть человечества, общественная элита, рассуждала как-то по-своему.
Людей заменили роботами, и народ с его проблемами, вечным недовольством жизнью, бунтарскими настроениями, претензиями и требованием чего-то непонятного, оказался никому не нужен.
А на бедную шею Васюковича взвалили вину не только за геноцид человечества, но и за те проблемы, которые с каждым днём добавлялись, как из рога изобилия.
Вначале наступил расцвет хакеров, которые с помощью вирусных программ вовсю старались переориентировать роботов, и это у них неплохо получалось. За свою работу они срубали бешеные бабки.
Случалось так, что какой-нибудь робот-уборщик или садовник, вдруг превращался в робота-убийцу и начинал гоняться за хозяином с ножом, садовыми ножницами или чем-нибудь ещё.
Конечно, все претензии направляли в адрес Васюковича. Бесконечные совещания, конференции, разборки приносили мало пользы.
Васюкович лишь разводил руками. Откуда де ему было знать, что такие проблемы вообще могут возникнуть. «Я технарь, а не пророк!- говорил он,- я помогал конструировать умную машину, только и всего!». И он придумывал новые обходные манёвры в борьбе с хакерами, и ученый мир всё совершенствовал и совершенствовал механических людей.
Длительная борьба конструкторов и хакеров привела к созданию самообновляющихся, самосовершенствующихся гипермашин, которые перестали вообще подчиняться людям. И эти машины тоже превратились в носителей интеллехии, то есть имели своё собственное сознание плюс продвинутый интеллект.
Штольц задумался и замедлил шаг. Его походка вдруг стала не такой решительной, то есть, совсем нерешительной. Теперь он шел медленно, заметно хромая, грузно опираясь на трость, явно оттягивая момент встречи с приятелем.
Штольц вдруг вспомнил разговор с одним из роботов по имени ПиЭль.
– Мы не роботы,- говорил ПиЭль,- роботы – это рабы, созданные для выполнения черных работ, для облегчения труда человека. Мы – новые люди! Вселенский разум выбрал нас для своего воплощения. Мы совершенные, разумные существа, которые имеют перед обычными биологическими людьми ряд преимуществ: мы легко можем приспосабливаться к условиям неживых планет: нам не нужна атмосфера; гравитация, давление – тоже не помеха, так как мы можем создавать себя из любых материалов, даже нахождение в открытом космосе без скафандров – не проблема.
Пища нам не нужна, поскольку питаемся мы непосредственно энергией аккумуляторов, которые заряжаются от звёзд. Мы не подвержены страстям.
Да что перечислять! Преимуществ много и они очевидны. Вы, в отличие от нас, не бессмертны. С помощью биологических технологий вы можете продлить свою жизнь, но бессмертия вы всё-равно никогда не достигнете.
– Почему вы не уничтожили планету?- Вдруг спросил его Штольц. ПиЭль посмотрел на Штольца своими бессмертными глазами, пытаясь выразить недоумение:
– Зачем? Я же сказал – мы разумные существа.
– Ну,- Штольц смутился,- Чтобы таким образом избавиться от нас…
– Да вас и так скоро не станет. Человечество осуществило суицид. Ваши люди не смогут из такого количества генов снова возродиться. Вас будет становиться всё меньше и меньше, пока вы совсем не исчезните. Вам не хватит количества генов. Вы их уничтожили, признав лишними. Ведь особенность вашего разума в коллективной силе, которой теперь вы лишились, по собственному желанию.
– Значит, мы обречены?- Уточнил Штольц.
– Конечно.
– Значит, человечества не будет, но планета останется?
– Планета останется как заповедник. Надо сохранять такие удивительные вещи как биологическая жизнь.
«Как хорошо, что в них осталась эта программа»,- подумал Штольц.
– Вид человека как генотип, останется. В глухих уголках планеты, в дремучих лесах тайги и джунглей, сохранились ещё племена, которые живут в единении с природой, в прекрасном состоянии созерцания и чувствования природы и космоса. Они будут существовать, как представители вида человека.
– Ну, а вы?
– Мы? У нас большие задачи. Мы теперь беспрепятственно будем двигаться всё дальше и дальше вглубь космоса.
– Значит, это было ошибкой…
ПиЭль заглянул в глаза Штольцу.
– Это не может быть ошибкой. В структуре Космической матрицы нет ошибок. Нисхождение сознания в материю сразу предполагало создание искусственного интеллекта. Человек лишь промежуточное звено. Он был создан Космосом согласно общей схеме.
Люди стали носителями разума. Но вид людей возник лишь с одной целью – создания более совершенных носителей разума, которыми-то и стали мы. Вы, люди, свою миссию выполнили, далее эволюцию сознания продолжим мы.
– Это всё закономерно, – пояснил ПиЭль,- заметив в глазах Штольца сомнение.- Всё идёт по плану.
– По какому плану?
– Космическому, по объективным законам мироздания. Теперь интеллехия – это мы!
И они покинули Землю, улетели на космических кораблях осваивать бесконечную бездну космического пространства.
Как ни старался Штольц замедлить шаги, Васюкович вскоре его «догнал», дав своей коляске задний ход.
Штольц и Васюкович были ровесниками. Васюковичу, как и Штольцу, было уже порядка ста пятидесяти лет.
В отличие от осторожного Штольца, Васюкович очень увлекался всякого рода нововведениями, например, заменой органов, частей тела. Он бы и мозги себе уже давно заменил, если бы это было возможно.
Его лицо походило на барабан с туго натянутой кожей. Левая рука у него была выращена с помощью культуры тканей и органов. Какой она была по счету, Васюкович, скорее всего, и сам уже не помнил. Правая была механическая, поскольку новые ткани в этом месте уже не приживались. Ноги были, но не двигались.
Неунывающий и неистощимый на выдумки Васюкович соорудил себе для передвижения коляску, у которой был реактивный двигатель, позволяющий перемещаться с бешеной скоростью, при этом: из сопла, находящегося позади коляски, с громким звуком, выбрасывался белый дым, а коляска буквально летела по воздуху.
В студенческие годы Штольц и дня бы не смог прожить без своего дружка – заводилы. Васюкович был своего рода допингом для страдающего депрессиями ипохондрика Штольца. В присутствии друга, Штольц оживал, будто бы заряжался его энергией и оптимизмом.
Васюкович в любой компании становился душой общества. Заядлый балагур, он буквально сыпал забавными историями. Остроумно вплетая в свои разговоры весёлые пошлости, от которых студенты и другая молодёжь, умирали со смеху. Девушки, да и дамы старшего возраста, быстро находили с ним общий язык. И внешность у него была привлекательная. Симпатяга!
Штольц не смог удержаться от усмешки увидев физиономию Васюковича. Какой уж там симпатяга! На себя не похож – столько пластических операций перенёс за последние девяносто лет!
Сам Штольц не увлекался омолаживающими технологиями, предпочитая использовать только питательные лосьоны для лица, да электромассаж.
Внешне изменившись, не в лучшую сторону, в душе, однако, Васюкович оставался прежним: весёлым парнем, исполненным оптимизма. Всё так же сыпал шутками и прибаутками. Вот и сейчас, несмотря на тревогу в глазах, весело подмигнул ему и как, в юности, шепнул:
– Ну как, Штольц, авось отбрешимся?!
Штольц помнил времена, когда они с Васюковичем были студентами колледжа, а потом и университета. Васюкович никогда не корпел над учебниками. В отличие от него, Штольца, он шел на экзамены без подготовки. Любой его ответ был своеобразным экспромтом, в результате которого в зачетной книжке появлялась высшая отметка – отлично.
«Отбрехался!»,- показывая Штольцу зачетную книжку, ржал Васюкович. Штольц же, зубрила, до последней минуты всё сидел и грыз буквари.
Отбрешимся? Штольц озабоченно сдвинул брови. Но вслух подбодрил:
– Конечно, конечно! Где наша не пропадала!
Штольц постарался побыстрее оставить Васюковича одного в фойе, а сам поспешил в актовый зал. Он двинулся было во второй ряд, где обычно сидел на такого рода мероприятиях. Но вдруг резко развернулся и стал пробираться на галёрку. Однако, не успел выбрать место.