Страна : Россия
Меня зовут,Сослан Черчесов, начал писать еще в детстве. Пишу стихи и прозу. Я номинант нескольких литературных конкурсов 2016:«Поэт года»; «Наследие»; Конкурс имени Сергея Есенина и других. Публиковался в сборниках современной поэзии. Участвовал в международном конкурсе «OPEN EURASIA – 2016» и был приглашен в Лондон на литературный фестиваль. В 2019 году вошел в шорт-лист конкурса «OPENEURASIA-2019»в категории малая проза.
Country : Russia
My name, Soslan Cherchesov, began to write as a child. I write poetry and prose. I am the nominee of several literary competitions in 2016: «Poet of the Year»; «Heritage»; Competition named after Sergei Yesenin and others. Published in collections of modern poetry. He participated in the international competition «OPEN EURASIA — 2016» and was invited to London to a literary festival. In 2019, he entered the short list of the OPENEURASIA-2019 competition in the category of small prose.
Отрывок из повести “Абрек 21 века”
Глава 4
Посмотрел я на дела,
Творящиеся под солнцем,
Все суета сует…
На следующий день наступила суббота. Я вернулся домой раньше, у нас по субботам всего четыре пары. В гостиной какой-то шум. Белый шум. Кто-то не выключил телевизор. Реклама, опять реклама и снова реклама. Ненавижу рекламу. Реклама проповедник новой религии, культа потребления. Реклама призвана заставить вас купить то, что вам совершенно не нужно. Заставит поверить в то, что без этой вещи вы не проживите, а с ней вы станете лучше, умнее и красивее, все это чушь. Переключаю на первую попавшуюся кнопку. Магазин на диване еще хуже. Только сегодня и только сейчас продается Библия в золотом переплете и на шелковой бумаге. Даже религия продается. Все продается. И если верить, блаженному в переходе Конец Света близок. Штрих код на товаре 666. Я нажимаю красную кнопку. Экран гаснет. Меня это уже не волнует. Я больше не раб системы. Мы бросили вызов миру потребления и восстали против конформизма. Некогда раньше я не чувствовал себя настолько живым. Впервые в жизни мы все были по-настоящему свободны. Кто-то скажет, что это максимализм, нигилизм, нонконформизм,фанатизм, идеализм и даже идиотизм. Ну, нам было все равно.
И как когда — то давно марксисты-утописты, мы хотели осчастливить и освободить весь мир. Осталось только сделать первый шаг.
Вчера ночью Тимур плохо спал его, опять мучила бессонница. Иногда такое случалось и раньше, но вчера был рецидив. Тимур ворочался и разговаривал во сне. Он снова сражался. Снова вернулся на войну.
***
Над зеленным полем низко прямо над высокой травой завис черный вертолет. Вокруг были горы, впереди лес. Двое мужчин в военной форме отстреливаясь, отступали к вертолету. Они сливались с травой. Пули свистели над головой, мимо ушей.
Со всех сторон их преследовали и окружали боевики. Все ближе и ближе. Кажется, еще чуть-чуть и огненное кольцо замкнется. Зеленные и черные флаги торчат из травы. Вертолет поднимается немного выше. Слишком опасно. Кажется, он собирается улететь.
Время летит, как пули. Вертолет все дальше, а боевики все ближе. Они лезут из всех щелей. Но пилот раздумывает, что делать. Они не успеют. Пора улетать, мы подобрали всех, кого могли. Еще чуть-чуть и вертолет не взлетит, возможен перегруз.
-Товарищ майор, у меня кончились патроны.
-Сержант Магаев, приказываю оставить меня. Уходите в вертолет. Они оба ранены, один в ногу, другой в плечо. Идут, поддерживая друг друга шаг за шагом.
-Я вас не брошу майор! Майор силой заталкивает Тимура в вертушку.
Больше мест нет. Тимур падает внутрь и от потери крови теряет сознание.
-Улетай, я прикрою- кричит майор Степанов пилоту.
Вертушка улетает. Боевики окружают майора. Степанов считает до трех и разжимает кулак. Взрывается последняя оставшаяся у майора граната. Он и боевики исчезают в вечности. Майор забрал их с собой. Позже намного, позже, майора Степанова наградят посмертно орденом за отвагу. А потом о герое забудут. Как и о его семье. Банк заберет у них квартиру за долги. А жена, старая мать и дочь майора Степанова уедут в другой город и пропадут. Как оказалось, прежде чем втолкнуть в последний момент полуживого Тимура в вертолет. Майор положил ему в карман записку, которую давно написал на случай смерти. И последней волей майора Степанова было передать это письмо его семье. После мой брат очень долго искал семью Степановых, но не нашел. Скорее всего, они, как и многие пропали в долговой яме, и может даже сменили фамилию. Раньше мой брат никому об этом не рассказывал. Но теперь мы не просто братья, мы братья по оружию в борьбе с общим врагом.
***
Мой брат морпех. Тимур был контужен и комиссован. Списан в запас. Когда я спрашивал его, где он служил. Он всегда отвечал, за рекой, без подробностей.
А однажды от него я услышал фразу «горы стреляют». Для меня горы всегда были прекрасным местом. Кто-то мечтал о море, кто-то о космосе, а у меня были горы и я не понимал, как они могут быть опасны. Сегодня мой брат вернулся домой намного раньше обычного, он был зол и сказал что уволился. Я рассказал ему про нашу группу Анархия, и он к нам присоединился. Теперь в нашей группе был еще один брат, более того морпех. На общем собрании мы дали ему прозвище солдат. Хоть он и был самым старшим из нас, но все-таки новичок. У нас в группе не было главных и второстепенных. Первых и последних. Мы все были равны, решали все вместе и отвечали за то, что делали, все вместе. Все как один.
Тимур, как профессионал, взялся за нас всерьез. Мы тренировались целый месяц в свободное от работы и учебы время. Мы прошли экспресс-курс молодого бойца. Так началась наша двойная жизнь.
В первой ее части каждый из нас был всего лишь единицей в системе. Ходил на работу, учился. Был студентом, курьером, официантом, а во второй в настоящей ее части мы все были «анархистами» и борцами за свободу. Тренировки были нелегкими, после них мы засыпал под боль в мышцах. Но с каждым днем наши мускулы становились все крепче и сильнее. Мне было еще не так тяжело, как некоторым. Генка и Август, заядлые геймеры, так что тренировки на силовую выносливость давались им с трудом. Где-то Тимур достал потрепанную газель, как он сказал на свалке.
И каждые выходные Тимур водил нас на стрельбище за городом. Стрелять по банкам. Естественно шариками с краской. Первое правило группы Анархия гласило: никто не должен пострадать.
Стрельба у Генки и Августа получалось намного лучше, уж точно лучше, чем у нас Михой. Сказывались часы практики в «стрелялках». Но скоро подтянулись и мы. Миха признался, что во время прохождения срочной службы ни разу до этого не стрелял. Джексон стрелял почти также хорошо, как и они. Может его отец был охотником. Но никто не стрелял так, же как наш инструктор сержант морской пехоты Тимур Магаев. Мы здорово уставали, но это стоило того. Месяц пролетел быстро и мне даже ничего не снилось. Я спал как убитый.
В гаражном кооперативе «Колесо» на окраине в маленьком старом и местами проржавевшем гараже мы готовили и лелеяли свои великие планы. Это было наше логово, наша штаб-квартира.
Кто не хочет или не готов может уйти сейчас. Дальше дороги назад не будет. Но никто не ушел.
Мы провели месяц спец. подготовки и были готовы к действию. Нет ничего хуже, чем ожидание. Группа Анархия готова была нанести первый удар возмездия. Нашей первой мишенью стала микро финансовая организация с говорящим названием «24часа».
Двадцать четыре часа, шесть дней в неделю эта контора раздавала кредиты всем подряд. Достаточно было принести паспорт и все. Под астрономические проценты конечно. Они ни щадили никого, ни безработных, ни пенсионеров. Кредиты — это заповеди новой религии, культа потребления. У нас все было готово: мы все одели одинаковые маски, оружие естественно с холостыми патронами, пути отхода и т.д. Главное действовать четко, быстро и без суеты.
Утром в пятницу, а точнее в 10 часов мы наведывались в эту контору.
(2 оценок, среднее: 5,00 из 5)
Загрузка...