Поэт Шура

Страна : Грузия

Я художник, поэт, литератор, философ, программист. Занимаюсь творчеством с детства.


Country : Georgia

I am an artist, poet, writer, philosopher, programmer. I have been doing creative work since childhood.


Отрывок из сборника стихотворений 

 

тишина пандемии

 

тишина опустилась на страны.

пролегла в предрассветных тенях.

как болезнь просочилась сквозь раны.

отравила движение дня.

 

загнала возбуждённых прохожих

прямо в глубь современных пещер.

даже свет потускнел словно розжиг

в облаках уплотнённых засев.

 

лицемерие стало обновкой,

и защитой, как маска для лиц.

пандемия на панике ловко

заполняет коробки больниц.

 

и покорность тестируют стада.

проверяют структуру и строй

в чашке Петри устроив блокаду

там где штамм, там и штамп над судьбой.

 

тишина опустилась на души.

где-то в сердце открыла врата.

почему-то так хочется кушать

превращаясь в немого крота.

 

но никак не уймётся пропитый,

отвратительный, злой и глумной,

что не терпит ни страха, ни бритвы

закрома не заполнит крупой.

 

он кричит сквозь больничную вату:

«ты не гой, не глупец, не больной.

не спеши запираться в палату

чтоб остаться сегодня собой».

 

упустил…

 

умолчал бы слов дыхание,

но увита воля лозами.

я иду сквозь сострадание.

жду, как глина в горне, обжига.

 

притуплённый вскрыт и выброшен

в темноту и безразличие.

в аватар твой пялюсь рыбою.

по постам безвольно «кликаю».

 

я хотел бы «врыться» в локоны

словно в земь под снежным пологом, 

но из разного мы сотканы

вещества. ты «soil», я олово.

 

ты душа, а я дешёвое,

«одноногое создание»,

как испорченное новое

искалеченное здание.

 

и под сгорбленными стражами

я иду на звон полуночный.

в жёлтом свете над фуражками

под мерцающею улицей.

 

а полиция стеклянными

утонувшими глазницами

безразлично встретит кланяясь

утрамбованными лицами.

 

я пройду небрежно шаркая.

и пущу окрест сгущённое

облако дыханья жаркого,

упустив мечту кручёную.

 

жизнь повисла

 

не рождается в сердце протеста,

что реальность смердит, как сортир,

ведь не я выбирал это место

в лабиринте дешёвых квартир.

 

нет амбиций на власть и прицела

чтоб стрелять по пустым головам,

и карьера меня не задела.

нет мне дела до офисных драм.

 

так бывает, что брошу монету

в огрубевшие руки бомжа,

чтобы совесть польстила за это,

а бывает, что нет на пожрать.

 

или в stack-е ответы намечу,

может medium даже прочту.

и забывшись кодирую вечер

где-то в символах встретив мечту.

 

тихо фоном орут «порнофильмы»

побуждая задуматься вновь

о свободных рабах «верофилах»,

и про трон, где уселось говно.

 

я заметил, что мне интересней

как Котляр свои строки читал,

чем пустые и пошлые песни,

и Шнура голливудский оскал.

 

я никто, просто ник, человечек.

не попал в унисон и толпу.

я забвеньем с рожденья помечен

и несу свой хребет под косу.

 

не умён — просто эго раздуто.

и не смел — это просто цинизм.

я цепляюсь глазами за утро,

а душою цепляюсь за жизнь.

 

и беззвучно, упорно, но громко,

незаметна для всех и нага

разрыдалась она на обломках

и повисла на бликах окна.

 

метрика рабства

 

метрика это твоя трудовая. первая опись, ярлык родовой.

медики, вынув дитя из утробы, сразу для гроба метят заказ.

рабство с рождения — социум опиум. роба – костюм, а работа – ярмо.

пастью рутины общество пробует, твой бастион до руин раздробить.

топями, тропами робкими, жалкими, серыми трупами в вечность бредём.

 

признания след и стабильную нишу ищем мы слепо на дне колеи. 

нищим тупик и кришна, для праны. prada, для гордых, а правда, для горя.

для проститутки матрос на матрасе. для идиота отбойник на трассе.

личность как слепок нашего выбора. мудрость – ошибок критичная масса.

шаг и поступок – мера по жизни. смерть – это шутка пошлая жутко.

 

я разглядев это всё ужаснулся. в разум и душу разлад пропустив.

сердцу я верен. всегда его слушал. пульс для поэта излюбленный ритм.

вновь заиграла мелодия моно. пусть я за кредо в борьбе одинок.

слог не подводит и слоган со мною тихонько сольётся с густой пустотою:

 

«хоть нет запретов для дорог, акциз на выбор – ложь систем,

кто ног с колен поднять не смог, протянет их вернувшись в тлен». 

 

Помнишь, знаешь

 

Мы молоды, помнишь это?

Конечно, истрепались немножко.

Как мы с тобой сквозь лето

и лет решето летели,

а ещё ты кормила окрошкой.

И, словно саван, скатерть

легла на жжёные травы.

Вино, оливки, сырка треть —

пикник на обочине плавил

нашу любовь в цепь правил.

 

Я был неистовый,

злой от тебя в Олимпийском,

кипел в руках, как стиснутый

пёстрый платок батистовый.

 

Как в оазисе бетонном ютились

под спелой грушей электрической,

говорила: «Ты Лис,

мой Улисс…»,

а я шептал: «Пенелопа…»

и крыльями чувств хлопал.

 

Как мы наполняли волнами

воздуха частицы,

полными

чуткости, нежности в лицах.

Мы были алхимики —

смело и эмпирически,

в душ наших приисках

неуловимой мимике

мир свой мастерили.

Помнишь, какими были?

Знаешь, какими стали.



1 Звезда2 Звезды3 Звезды4 Звезды5 Звезд (6 оценок, среднее: 4,83 из 5)

Загрузка…