Олег Штельман

Отрывок из прозы “Обет и обед”

Святые отцы говорят: трапеза – продолжение богослужения. Эта фраза как-то особо звучала в душе отца-настоятеля Серафима, и он радостно и приветливо наблюдал за прихожанами, занимавшими места в церковной трапезной, которых на удивление собралось больше обычного, хотя было простое рядовое,  не праздничное воскресение.
      Многие, по-видимому, уже услышали рассказы о паломнической поездке в Вильнюс, в Свято-Духов монастырь. И это, наверно,  подвигло их прийти сегодня на трапезу, попить чаю, пообщаться с отцом-настоятелем и, если повезёт, услышать какую-нибудь необычную историю.
 Убедившись что все вошли, отец первым начал петь молитву «Отче наш», и все подхватили.
      Благословив стол, отец Серафим сел и молча начал кушать первое блюдо. Закончив, отодвинул тарелку в сторону и стал наблюдать за сидящими.
     Светлана, увидев, что настоятель поднял голову и выпрямился произнесла: 

     Батюшка, благословите спросить?
    – Да, пожалуйста.
    – Скажите, пожалуйста, когда мы были в Вильнюсе, в   Свято-Духовом  монастыре, то в конце молебна Владыка наградил орденом   старенького монаха. Вы знакомы с этим старцем?
     – Да, знаком.
    – Я всегда смотрю на монахов, на священников  как на святых. Решиться на такой подвиг не каждый может. Мне кажется, что  все они, а  особенно монахи, разговаривают с Богом и ангелами. Я не представляю, как можно решиться на такой подвиг, это все равно что прыгнуть с высоты без парашюта. Наверно, это какие-то особые, не простые люди?
    – Вот вы как раз и ошибаетесь, – перебил отец Серафим, – как раз люди с христианской простотой и способны на это дело. Старец Николай Гурьянов любил часто повторять известную пословицу: «Где просто – там ангелов со сто, а где мудрено – там ни одного».
     А идти за Господом с таким подвигом, зависит от способности души откликнуться на его зов и вместить его в своем сердце. И мало просто откликнуться и пойти – впереди еще ожидает целая жизнь во Христе. И в соответствии с усердием и талантом Господь наделяет всех своими дарами. Кому-то дается дар благодати быть врачами души и тела, и они становятся такими как отец Николай Гурьянов, архимандрит Иоанн Крестьянкин, архимандрит Кирилл Павлов и другие. Кому-то дается дар слова. Кто-то усердно трудится, совершая каждодневные богослужения, требы – крестины, напутствия в мир иной умирающих, провожая тела умерших до могилы в последний путь. Все это тоже большой подвиг и труд.
 А насчет парашюта – тут вы попали прямо в цель, это я насчет старца из монастыря.
    – Он вам рассказал, что подвигло его к этому подвигу? – оживилась  Светлана.
    – Да. Его зовут архимандрит  Предислав, в миру – Петр Каменяко. Ему недавно исполнилось 90 лет. В честь этого юбилея и многолетнего труда владыка и наградил его.
     Родом он из западной Украины, которая до Великой Отечественной войны входила в состав Польши. В молодости он был призван служить в польскую армию и стал вторым пилотом боевого самолёта. Так как он по национальности украинец, то он не мог быть первым пилотом. Первым пилотом по закону должен был быть только поляк, который выполнял полёт, а второй сбрасывал небольшие бомбы вручную на противника. В то время  самолеты были небольшие, двухместные, сделанные из металлического каркаса и соснового дерева.
    И вот однажды произошёл инцидент. Не помню, по какой причине, самолет, в котором был будущий монах, начал падать. Первый пилот дал команду катапультироваться и выпрыгнул из самолета.
Тогда молодой Петр громко произнес: 

    – Господи, спаси меня, если останусь жив –  уйду в монахи!
    Так и случилось. Самолет удачно упал на кроны деревьев, и второй пилот выжил  после незначительных травм. Польское командование наградило его медалью за то, что он, хоть и не поляк, а самолет не бросил.  А соответственно, первый пилот был наказан  и отправлен на гауптвахту. После наказания оскорбленный пилот несколько раз гонялся за нашим героем с ножом с криком: «Зарежу! Почему не выпрыгнул из самолета?!»
    Я тогда спросил отца Предислава: 

    – Отче, а почему вы не выпрыгнули?
    На что он улыбнулся и сказал: 

     – Да просто не успел.
    А после того как Петра  демобилизовали из армии, он исполнил свой данный обет и принял монашеский постриг. Много раз он передвигался по разным местам по Украине, и последним его пристанищем была Свято-Успенская Почаевская  лавра. Но, к сожалению, в трудные советские времена власти разрешали там жить только определенному количеству насельников. Больше определенного лимита нельзя. Желающих же  было много, в том числе и наш отец Предислав. Поэтому местные власти часто устраивали облавы. И тех, кто находился без прописки или  разрешения, хватали и вывозили. Наш отец  был вынужден уехать. Приехал в Виленский Свято-Духов монастырь, к счастью, здесь была свободная вакансия, и его приняли.
Вот здесь он и живет поныне. Не успел воспользоваться  парашютом, но успел отдать себя в руки Господа. И Господь это упование не посрамил.
     – Да, – произнесла Светлана, – какие суровые испытания прошел отец-архимандрит. Я теперь понимаю, почему монахи такие суровые и строгие. Потому что им пришлось пройти через великие трудности, а особенно тем, кто жил в советское время.
     – Думаю, что монашеский подвиг велик в любое время, и трудно оценить его словами, –    

подхватил отец Серафим. – Ведь монах  подражает жительству ангелов. Он стоит впереди, как на фронте на передовой, и молится за весь мир. И ведет борьбу с соблазнами мира, плоти и дьявола.
     – Теперь я получила ответ на свой вопрос, – продолжала Светлана, – вот почему монахи не шутят, не смеются и даже не улыбаются.
     – Вы напрасно так думаете, – произнес неожиданно настоятель, – монахи тоже люди и тоже иногда шутят и смеются, н,о конечно же, не в храме, а в какие-то определенные моменты жизни. Никто не может быть всегда серьезным, и даже монахи. Иногда они могут нечаянно даже ошарашить своего епископа.
   – Как, – воскликнула Светлана, – не может быть?
    – Ну вот послушайте историю, которую мне поведал наш старец-герой про себя.
  После войны некоторое время было голодно. В то время отец жил в городе Житомире при кафедральном соборе, прислуживая местному епископу. Идя как-то по городу, он увидел на одном здании надпись «Отдел продовольствия»  и вошел туда. Ему дали небольшую склянку супа, среднюю луковицу, и два небольших кусочка хлеба. Все это он принес к владыке. Помолившись, они сели кушать. И вдруг владыка указывает на всю эту еду и спрашивает: 

    – Ты где был?
   Наш дорогой отец громко отрапортовал:

    – В ЖОПе!
    Владыка замер, ложка выпала у него из рук и со звоном упала в тарелку, немного расплескав суп. Глаза его расширились, и по лицу было видно, что он решил обидеться на эту дерзость. Отец посмотрел на владыку невинными детскими глазками, смекнул, в чем дело, и тут же быстро расшифровал:

    – Житомирский отдел продовольствия, сокращенно – ЖОП, вот где я был.
    Услышав расшифровку, владыка прикрыл рот руками, еле сдерживаясь от смеха, и, немного успокоившись, сказал: 

     – Ну,  отец-шутник, я от твоих слов чуть было не сконфузился, ты так больше не шути.
     Отец-архимандрит никогда не упоминал имени этого владыки, наверно, из-за того что он на него был немного обижен. Когда владыка постригал его в монахи, то постриг его с именем Предислав, которое происходит от женского имени Предислава. И теперь ему приходится отмечать день ангела в день памяти преподобной Евфросинии Полоцкой,  у которой второе мирское имя – Предислава. Наверно, владыка это сделал умышленно, чтобы смирить этого шутника-монаха, чтобы у того отпало желание шутить. Но, я думаю, это не помогло. Он до сих пор любит иногда пошутить. Я думаю, это иногда нужно и монахам для разрядки.
    – Интересно, а как он сейчас шутит? – спросила удивленно Светлана.
    – Ну вот в эту поездку в Вильнюс он так пошутил. После богослужения мы, всё духовенство, обедали в братской трапезной, которая находится на первом этаже. Была сильная жара – около тридцати градусов,  и поэтому окна были открыты.  После окончания обеда все встали и запели благодарственную молитву:

Благодарим Тя, Христе Боже наш,
Яко насытил еси нас земных Твоих благ;
Не лиши нас и Небеснаго Твоего Царствия,
Но яко посреде учеников Твоих пришел еси,
Спасе, мир даяй им, прииди к нам и спаси нас!

    Во время пения молитвы к окну, где стоял митрополит Хризостом, прибежали дети и из любопытства и стали заглядывать внутрь. Увидев это, владыка протянул руку, взял из стоящей рядом вазы горсть конфет и вручил детям. Получив подарок, дети, радостные, убежали. Отец Предислав, заметив такую обстановку, взял вазу и отставил её подальше, на другой конец стола. В это время снова подбежали дети, но уже другие, в надежде получить то же, что и предыдущие. Владыка снова протянул руку к вазе и схватил воздух.  Повернув голову, увидел, что вазы нет, и заулыбался. Всех поющих в трапезной это тоже развеселило,  и они заканчивали молитву с улыбкой и чуть ли не со смехом. Вот такую шутку совершил наш старец, отец  Предислав.
    – Ну, батюшка, – произнесла Светлана, вы своими рассказами совершенно сломали мои стереотипы о церкви и монашестве.
    – Я думаю, что на все вещи нужно все же смотреть реально и не придумывать чего-то в своем воображении.
    – Да, вы, наверно, правы, – продолжила Светлана, – но теперь мне монахи представляются просто большими детьми.
    –  Наверно, так и есть, –  заключил настоятель Серафим. – И думаю, что слова Христа из Евангелия процентов на семьдесят можно применить и к этому случаю и сказать: «Будьте как дети!» 

(17 оценок, среднее: 4,47 из 5)

Загрузка…