Мария Жумагулова

Отрывок из публицистики “Стойкость души за гранью реальности”

«Страдания обостряют талант, когда их слишком много- они убивают,» — слова принадлежат художнику с мировым именем Михаилу Шемякину, в полной мере вкусившего «все прелести» диссидентства в советское время. Я полагала, что это явление ушло навсегда с исчезновением СССР, как государственного образования. Однако, остаточные рецидивы никуда не исчезают. Трагическая судьба Арона Атабека ещё не есть история: его не стало всего чуть более года назад. Но жизнь нашего современника потрясла наших соотечественников. Впрочем, он сам автор своей, как драматичной, так и совсем неординарной, подвижнической, яркой судьбы!

Об особенностях нашего времени трудно сказать точнее поэта Дмитрия Быкова: «Сегодня ткань мира сильно утончилась». Арон Атабек, талантливый поэт и прозаик, и предположить не мог, что главным его литературным наследием станет сборник материалов, написанный … в тюремных застенках. От этого оно ничуть не пострадало в художественном плане. Зато само содержание книги звучит, как пронзительный и щемящий набат.

Не совершив никаких правонарушений, он просто пал жертвой «правосудия», будучи по его собственному признанию «переговорщиком», т. е. народным парламентарием и ещё свидетелем (в тюрьме говорят «очевидцем») в известных событиях «прихватизации» земли 2006 г., к которым никак не был лично причастен, поскольку не проживал на территории этого многострадального «Шанырака». Но, как говорится, в нем возобладала убежденность в справедливости, которая выше рациональности — именно так определился Арон со своим целеполаганием. Да и как он мог поступить иначе. Это был на самом деле самый что ни на есть античеловечный беспредел, социальная катастрофа. Представьте себе, что в те годы, когда так называемые «внутренние мигранты»- «беженцы»-отчаявшиеся люди, хлынувшие из разоренных аулов в города, получали бросовые участки и понемногу обустраивались. Но со временем эти территории приглянулись неким бизнесменам, и они сделали так называемую «многоходовочку»- столь привычную в мире коррупции: решили выкупить эти земли у … городского акимата, а не у самих владельцев, попирая закон о частной собственности. Для сего придумали и благовидный предлог-построить мини-лечебницу — ведь на этой территории, кстати, оказался бесхозный горячий источник. Основной же целью было строительство очередной так называемой «Барахолки»- торговых базаров, коими заполонили весь город. И каковым образом — через снос. Надо признать, в этом жилом массиве не у всех были документы в порядке. Начался в буквальном смысле штурм сначала «Бакая», потом и «Шанырака». Стихийный, жестокий, с привлечением полиции и спецназа. Без решения судов, а только на основании предписаний акимата. Все оказалось под колёсами бульдозеров. Это была страшная картина. События 17-летней давности до сих пор стоят перед глазами алмаатинцев — фрагменты теленовостей (интернет еще не был в таком широком доступе). Сопротивляющихся было не так много- их избивали дубинками, бросали в кабины грузовика и отправляли в камеры предварительного заключения на 15 суток. Рыдающие дети, старики, дети у свежих руин, где захоронен их весь нехитрый скарб. Обо всем этом подробно рассказывает сам Арон. Ему с единомышленниками удалось снять и 30- минутный документальный фильм с комментариями. Уже тогда он получил первое увечье, которым впоследствии не было конца. Перелом ноги. Его в гипсе доставили в Астану. Ему удалось продемонстрировать фильм перед депутатами. Реакция была эмоциональной: женщины-депутаты плакали. В результате появилось обнадеживающее Постановление о прекращении сноса до приезда депутатской комиссии. Арон, выступив по телевидению, призвал народ к спокойствию. Однако, дальнейшие события, иначе, как вероломством, не назовёшь: в 4 часа утра начался штурм «Шанырака», вызвавший сопротивление населения. По словам Арона, началась кровавая бойня. Толпа обезумела. В их руки в качестве заложника попал полицейский, которого облили бензином и угрожали сжечь. Человек сгорел! Виновник неизвестен. Арон пытался затушить огонь. Его позиция известна: он против насилия в любом виде. Вызвав его в качестве свидетеля, более не выпустили, обвинив как организатора массовых беспорядков. Как результат ценой таких огромных жертв, людям выдали новые документы на владение землей.

И с этого момента жизнь Арона разделилась на «до» и «после». «После», к сожалению, было недолгим. «За эти 6 соток заболоченной земли в « Шаныраке» … были брошены до зубов вооружённые полчища полиции и спецназа на мирно спящий микрорайон»,- пишет Арон. Далее — «человек в камере смертников». «В литературе существует множество сюжетов на эту тему. Я испытал это на себе. Потому книга — это не журчащий ручеёк благопристойного повествования… У меня, как у профессионального редактора, так и тянется рука «подчистить» это все острым скальпелем стилистики, «выровнять» и «пригладить». Но я боюсь «срезать» тот живой, огненный нерв «непосредственности и спонтанности», который, на мой взгляд, дает этой книге убедительность и ценность первоисточника. Поэтому пусть она остаётся такой, какой она сложилась в тюрьме- с надрывом и отчаянием зэка, грубая, жестокая и честная»,- такое пронзительное признание делает сам автор о своём «сборнике материалов, написанных в разное время, в разных условиях, от первых боёв за «Шанырак» и «Бакай» до сегодняшних тюремных будней и судебных слушаний». Арон писал беспрестанно, сидя на холодном бетонном полу, желая донести до потомков трагичный срез нашей новейшей истории. Нынче «Шанырак» не узнать- от него веет благополучием и умиротворенностью. Но само слово автоматически отдаётся болью в сердце каждого алматинца. Недавно в телепередаче один из участников этих событий со слезами на глазах признался, что заработал хронический диагноз заболевания сердечной системы… «Ничто не проходит бесследно…»,- остаётся адресоваться к строкам известной песни. Только одно не перестаёт удивлять, как можно сохранить ясность мысли, точность формулировок, образность слога в неадекватных для творчества условиях. Арон же помнит до мельчайших подробностей события тех дней. Они в телетайпном режиме кадр за кадром воспроизводятся в его разуме и сердце.

Арон — выходец из «правильной» семьи, получил должное воспитание и образование. Оглядываясь назад, ещё в печальные события 1986 г., обнаруживаем его и там… Он изначально просто не допускал для себя иного алгоритма поведения. Весь хронометраж его такой недолгой, но переполненной знаковыми эпизодами жизни, подтверждает его судьбоносное кредо, в котором нет места компромиссам:
«Мой долг самурая- честно и до конца». Как показывает практика, политическая одаренность- редкость, но он ею обладал при абсолютной чистоте помыслов. При этом совершенно не выбивался за рамки законности: легально создал партию «Алаш», не приветствовал силовые методы, однако, осуждён был именно за это. У него была возможность гораздо раньше выйти из темницы, но он предпочёл и дальше претерпевать ужасные мучения ради торжества истины: Арон просил только об одном- реабилитировать его, по справедливости, отменив статьи, не соответствовавшие тяжести преступлений, которых он точно не совершал. Оказавшись в физическом, информационном вакууме, он не провёл ни одного дня праздно. Его душа, его мысль продолжали трудиться. Тело же дошло до немыслимого изнеможения: один журналист недавно сравнил его состояние с Михаилом Саакашвили ныне, потерявшего за короткое время … 60 килограммов! Их во многом идентичные судьбы — исторический прецендент?! Жизнь в своём трагическом преломлении, как свидетельство того, что ментальность «совка» ещё достаточно живуча.

Его интеллектуальное меню чрезвычайно разнообразно.zЛитературный талант Арона, необычайная эрудиция транслируются в его произведениях через поэзию, прозу, собственноручно разработанную мифологию; апелляцию к народному казахскому фольклору, древним сказаниям разных, как языческих, так и тюркских, европейских народов, древнегреческой цивилизации…

Арон- страстный публицист. В своём литературном творчестве он легко переходит от камерного личного формата к проблемам общества, страны, мира. У него особо обостренная рефлексия к социальным нуждам и болевым точкам в жизни соотечественников. Мы живем во времена перевёрнутых понятий, когда слово ЧЕСТЬ звучит как анахронизм в нашем обществе, оно коробит слух. Его постоянное стремление держать высокую планку и в малых поступках, желание во всем расставлять правильные акценты; идеализированный взгляд на наш во многом порочный мир сыграли недобрую службу в его судьбе. Более всего его потрясло полное равнодушие сверху к человеческой повестке. «Чем больше масса, тем больше сила притяжения», — этот физический закон Арон пытался применить к себе, переводя его в этическую плоскость. Он не умел жить вполсилы.

Вся жизнь- по максимуму. На разрыв себя! В поисках любви с готовностью полного самопожертвования он наткнулся на … мучительную смерть. Его возвышенная душа встретилась со страшной силой, пытавшейся «нацию превратить в биомассу» в противоположность его суждению. Его брутальный дух сопротивлялся до последнего, но физика оказалась очень уязвимой. Именно эта ипостась от него не зависела. Романтичная устремленность к возвышенному и остервенелое окружение темницы — как эти две полярные крайности могли сосуществовать. Как сохранить себя?! Его взъерошенная душа сопротивлялась уже на уровне врожденного инстинкта внутренней порядочности. Тело уже никак не успевало за скоростью обуревавших его мыслей и чувств. Такой стоицизм- за гранью реальности.

Уже при его жизни стала очевидной уникальность его экстраординарной судьбы! «Землю казахскую чужакам отдать — это мать продать, все равно что сделать бомжом отца- И признать режим подлеца!»- земля для него не просто почва, где должно что-то взрасти. А нечто большее- сакральное! «Человек находится там, где живут его мысли», — так и Арон виртуально жил в ином мире со своими определившимися однажды и навсегда убеждениями. Кардинально меняются со временем правила игры. Многое обесценивается. Он же остался «консервативным» в лучшем смысле этого слова. В этом надломленном теле без перемен оставался его дух. Столкновение с вызовами производило только противоположный эффект. Нам, уже прочно свыкшимся со своим комфортным существованием, страшна сама мысль хоть в малой степени этого лишиться. Так каким счётным инструментом можно измерить степень мученичества Арона в тюремных застенках. И это его не испугало. Более всего он ценил своё реноме, не потерять своё лицо и не испортить свой некролог, хотя все окружающее его провоцировало только на это. Арон так и остался в памяти своих соотечественников как человек всеми фибрами своей души привязанный к своим корням и одновременно космополит, видящий мир в его гармоничной целостности.

(11 оценок, среднее: 4,27 из 5)

Загрузка…