Дэн Рэй

Отрывок из фантастики “Пылесборник 2828”

Эрни Уотсон был обыкновенном человеком: летал на Марс (по работе) пять дней в неделю, а выходные проводил на Венере. Ему нравился его Земной домик: одноэтажный, компактный и очень удобный.

Всем был доволен Мистер Уотсон, и лишь одно «но», перелившееся в настоящую манию, трогало его сердце: он не терпел пыли. Ни в каком виде, ни на какой поверхности.

Его миниатюрный домик — типичный для XXIX столетия, кишел всяческими роботами: универсальный уборщик — есть, кухонный шеф-повар — имеется, радиоуправляемая машина с камерой реального времени для стрижки газона — чудеснейшая вещь! — всегда готова услужить человеку.

Он понимал, что всё это — великолепие, к которому люди стремились очень давно, с самого ХХ века. Мистер Уотсон любил своё время, ровно, как и большинство землян, и с пренебрежением и недоверием относился к людям, которые грезили по прошлому: не терпел он ностальгистов, и всё тут!

Если бы кто-то сказал Эрни тогда, что именно ностальгист поможет ему решить проблему с пылью, он бы разругался с этим человеком в пух и прах, оперируя такими фразами, как «Да чтобы я, Эрни Уотсон, говорил с этими сумасшедшими?», или «Что вы себе позволяете?! Заберите свои ужасные слова обратно, и думать об этом забудьте!».

Таков был Мистер Уотсон: энергичный мужчина с проседью на голове, которая говорила о том, что он окончательно возмужал в свои семьдесят лет и недалёк был самый чудесный и желанный период для любого человека — от семидесяти до ста двадцати лет.

Вопрос с пылью решаться сам собой никак не желал: Эрни столько раз, ведясь на рекламу, покупал «самые новые», «Лучшие», как гласили голограммы на улицах, пылесосы и пылесборники. Но что бы он ни делал, каких бы роботов он ни выписывал себе, результат был один: пыль каждый раз одерживала верх.

Частенько, возвращаясь с Марса к себе домой, Мистер Уотсон находился в самом что ни на есть прекрасном расположении духа: ему так нравилось бывать на Марсе, что и представить себе какую-то другую работу он не желал. А Венера — что за дивное место! Выходные только и созданы для того, чтобы бродить по этой планете, предварительно договорившись о походе с друзьями.

Однако возвращение на Землю всегда было чем-то неизбежным, безусловно приятным, но всё это очарование сходило на нет как раз в тот момент, когда Мистер Уотсон проводил рукой по любой из поверхностей в доме, и с нескрываемой неприязнью растопыривал грязные пальцы, говоря про себя «Чёртова пыль!».

Одним солнечным днём, к Эрни пожаловал его хороший друг, молодой человек шестидесяти лет Джеймс Нел, который не так давно вернулся из командировки с Юпитера.

— Дружище! Как же я рад тебя видеть! — говорил Мистер Нел, приятельски улыбаясь Эрни, который, не долго думая, заключил его в крепкие объятия.

— Сколько же мы не виделись, молодой человек? — обнажив все тридцать два зуба, спрашивал Мистер Уотсон.

— Без малого пять лет, — ответил Джеймс.

— Мне кажется, или ты немного задержался: должен был прибыть года два назад, не так ли?

Мистер Нел прошёл в кабинет к другу, который уже во всю накрывал на стол.

— Корабль наш забарахлил ни с того, ни с сего. А потом выяснилось наконец: Кротовая Нора «Нэнси» планомерно изменила свои свойства, а помощник капитана Гарри Филс — дурная его голова! —, забыл внести корректировки. По итогу мы вынырнули не совсем там, где предполагалось ранее, и потратили около двух месяцев на то, чтобы найти правильный курс к Юпитеру. А потом — работа, которой был непочатый край.

Мистер Уотсон внимательно слушал друга, периодически кивая в ответ.

— Сейчас я налью тебе виски из двадцать пятого столетия, — гордо промолвил Эрни.

Он подошёл к барному шкафу, за дверцей которого находилась небольшая коллекция алкоголя, и тут же его настроение было омрачено.

— Да чтоб меня! — проревел он. —Сколько можно?! — в сердцах и ярым шепотом произнёс Эрни.

Мистер Нел захохотал что было мочи.

— Ты никогда не избавишься от этой пыли, — гогоча, говорил он. — Она также естественна, как и твоя реакция на её присутствие.

Эрни, взяв шёлковую тряпочку, бережно протёр пыльную бутылку, скорчив при этом гримасу омерзения перед серым веществом.

Виски было разлито по бокалам, и Мистер Уотсон, пригубив первую за тот вечер порцию, немного успокоился.

— Я побеждён, Джеймс, — спокойно промолвил он. — Эту пыль невозможно одолеть. Никак. Ничем.

Мистер Нел будто бы погрузился в воспоминания.

— Когда мы вылетели из «Нэнси», то, как я уже говорил, два месяца блуждали в космических просторах нашей вселенной. Коротали время как могли! И вот, в один из вечеров, мы так задушевно беседовали с капитаном, что мне пришло в голову поведать ему о твоей мании к полному отсутствию пыли в пределах дома. Он мне рассказал про одного человека, который…

Эрни нахмурился и со звоном опустил бокал на стол.

— Знаю, знаю, что ты мне сейчас скажешь: есть один местный умелец — вылитый гений, который изобрёл очередное усовершенствование последней модели пылесборника. Я снова поверю, душа моя воспрянет, я стану надеяться, что ну хоть в этот-то раз всё должно получится, приду к этому гению, куплю у него это «чудо», и радостный, вприпрыжку отправлюсь домой, чтобы поскорее его испробовать. Но итог-то один: разочарование. Не хочу я нервничать, Джеймс: это пустая трата времени.

— Но, подожди…

— Нет, нет, нет и ещё раз нет! Уж лучше я буду испытывать небольшое раздражение каждый раз, когда прилетаю на Землю, чем снова этот кошмар: надежда, празднование победы не начав боя, а затем злость.

Мистер Нел направил свой скептический взгляд на Эрни, когда тот закончил говорить.

— Брюзжишь как сто пятидесятилетний! Никуда не годится, — качая головой, промолвил он. — Ты способен меня выслушать?

Эрни заёрзал на стуле.

— Ну зачем это, Джеймс, — его лицо стало страдальческим. — Ну не надо давать мне надежду, что пыль можно одолеть. Не будь таким жестоким: не дави мне на больное место! — он опустошил свой стакан.

— Я тебе расскажу, а дальше дело твоё, — вкрадчиво промолвил Мистер Нел. — Так вот: в нашем городке живёт один старый еврей…

— Он ещё и еврей! — безысходно отмахнувшись, пролепетал Эрни.

— … и он частенько помогает людям, которые столкнулись с неразрешимыми жизненными дилеммами. Капитан мне говорил, что у сестры его жены была очень любопытная мания: она никак не могла найти успокоение из-за того, что на что бы она ни посмотрела — всё это жутко её начинало бесить. «Бедный её муж!», говорил мне Капитан, «И как только он это терпит». Она пришла к этому человеку, и он, немного пораскинув мозгами, прошёл в закрома своего жилища и принёс ей картину, да такую, которую вовек не сыщешь в наше время! Это был чёрный квадрат какого-то там Малевича. Этот достопочтенный еврей посоветовал ей повесить картину в спальне и смотреть на неё каждый день вместо просмотра телевизионных передач. И что ты думаешь? После двух недель подобных сеансов, она перестала срываться на мужа, а через месяц превратилась в человека, которого вообще невозможно вывести из себя!

Мистер Уотсон недоверчиво сощурил глаза.

— Он что — психолог? Ты меня к врачу решил отправить? Ты же мой друг, в конце-то концов!

— Он не врач, — холодно ответил Джеймс.

— Не понимаю: к чему ты рассказал мне про эту чудаковатую женщину, и ещё более причудливого старика?

Мистер Нел закатил глаза.

— Сходил бы ты к нему, Эрни: может он и тебе поможет. За хорошую плату, разумеется.

— Ты мог не говорить последнюю фразу: это было очевидно с самого начала, — саркастично изрёк Эрни.

(1 оценок, среднее: 1,00 из 5)

Загрузка…