Андрей Гродзинский

Страна: Норвегия

«Роман заставляет читателя погрузиться в мир воображения автора, в то время как рассказ принуждает поверить на слово.»


Country: Norway


Отрывок из рассказа «Мятный чай с привкусом смерти»

Пасмурно было в тот день. Небесный пейзаж не подвергался изменению на протяжении вот уже нескольких суток: облака стояли на месте, словно ветер не властвовал над их перемещением. Солнце не появлялось, точно понимая всю неуместность своего присутствия. Временами шёл дождь: мелкие, едва заметные капли падали на чёрную мраморную плиту, которая одиноко стояла на местном кладбище. Монумент памяти гордо защищал похороненных под
ним мать и дочь, хранителем истории о которых был безмолвный старик.
Темнота наступала по всем направлениям. День, и без того лишённый яркого света, был вынужден отступать, чтобы королева ночь открыла тем немногим, не знавшим сна смельчакам, тайны, которые её брат так искусно скрывал за своей маской безмятежности и добродетели.
Старик приходил на кладбище ночью. Вот уже десять лет он нёс своё тяжкое бремя одиночки. Соседи сторонились его и только и знали, что шептаться за спиной, жалея бедного старичка, когда он еле слышными шагами поднимался к себе в квартиру на третий этаж многоквартирного дома.
Возвращаясь с кладбища под утро, Антон Львович принимал горячий душ, после чего шёл на кухню, выпивал сто грамм дешёвой водки и ложился спать: без этого ритуала он не в силах был уснуть даже на рассвете. Сон стал чем-то неестественным для его истощённого нервными переживаниями организма. Обычно ему хватало двух-трёх часов в сутки, чтобы проснуться вновь всё в том же разбитом состоянии, которое лишь подходило для существования, но никак не для полноценной жизни.
Сидя за книгой и дожидаясь сумерек, старик курил трубку, теряя счёт
количеству раз, когда он подкладывал в неё свежий табак, который был основной статьей его теперешних расходов. Пенсии хватало, он не смел жаловаться: ему было всё равно. Наверно, Антон Львович был бы и рад, если что-то вдруг пошло не так: не хватило денег в продуктовом, удалось заснуть под вечер, или же время на часах пошло назад, но не так, как на его часах в спальне, которые он когда-то давно принёс домой. Старик с нескрываемым восторгом говорил жене, что теперь они будут только молодеть: часы шли в обратную сторону, и цифры располагались в обратном привычному порядке.
У старика было много вопросов к самому себе, но ещё больше их было
обращено к Богу, который был одним из немногих собеседников для Антона Львовича, да и тот не отвечал. Перед тем, как пойти на кладбище ночью в очередной раз, он стоял возле деревянного распятия в гостиной своей квартиры и безмолвно вопрошал. Поначалу, старик сыпал вопросами и мольбами как из пулемёта, а теперь он спрашивал только: «Зачем я здесь, да ещё и живой?». Ответа не следовало, и Антон Львович, тяжко вздыхая, подходил к шкафу и брал вешалку с тёмно-синим костюмом. Надев его на
себя, взяв пластмассовую лейку из чулана, он выходил, и, не закрывая

входную дверь на ключ, медленными, осторожными шагами спускался вниз, чтобы собраться с мыслями и передохнуть немного на скамейке, которая пустовала после полуночи.
Антон Львович считал борьбу главным предназначением человека. Будучи преподавателем литературы в филологическом университете и обладая неимоверной страстью к прочтению признанных и свежих прозаических и поэтических произведений, он всегда старался найти ту нить борьбы, которая между строк пролегала на пути написания любого романа. Писатель-это и есть борец за своё мнение, которое, порой, отстоять практически невозможно обычному человеку. Писатель тем и отличается от рядовых представителей масс: он будет сломлен, повержен резкими словами критика, не понят своей семьёй, но работам своим он будет верен до конца, пока силы взять перо в
руки будут доступны его телу.
По мере читательского взросления, и постепенно поднимаясь по ступеням глубины понимания смысла, Антон Львович пропускал через себя то лёгкое и поверхностное очарование изящно написанным коротким рассказом, которое перерастало постепенно в восхищение романами с твёрдой и обоснованной линией сюжета. И, как апогей этой эволюционной цепочки, стало принятие каждой отдельно взятой работы за единицу уникальную, которую нужно было прочитать не раз, для того, чтобы, на сколько это вообще возможно, приблизиться к пониманию авторской затеи и процесса её
воплощения в связанные смыслом слова, которые были написаны с тем единственным посылом, увлекающим ценителя фраз и предложений переворачивать страницу за страницей в ожидании финала.
Антон Львович продолжал свой ежедневный поход к семейной могиле, приходя на которую он бережно поливал то незатейливое растение, которое посадил на первую годовщину смерти жены. Это была горная мята, которая не так давно росла у них под окнами, и Антон Львович периодически срывал по несколько веточек чтобы просушить их, а затем добавлять в чай себе, жене и дочери перед отходом ко сну.
Дойдя до ворот кладбища, он ненадолго остановился чтобы перевести дух.
Отдышавшись, старик кивком поприветствовал номинального охранника, который спросонья даже не сразу и понял, что перед ним стоит человек, и лицо его исказила гримаса ужаса, вызванная коротким сомнением: а не призрак ли это? Молча помахав старику в ответ, охранник продолжил сидеть в рассыпающемся кресле, пытаясь уснуть и параллельно стеречь кладбище от непрошенных гостей.
Два последних года он молил о смерти. Не позволяя себе таких мыслей в доме, старик приходил на кладбище, и доходя до святой обители, всегда крестился три раза, и молил Бога забрать его жизнь. Он так хотел, чтобы это был последний раз, когда он заходит в ворота кладбища на своих двоих: ему не терпелось остаться, умереть, пусть даже и возле могилы своей семьи или не добравшись до неё; пусть даже и в страшных мучениях, когда никто не пришёл бы к нему на помощь. Однако, этот последний раз не хотел уступать усталому старику, и как будто нарочно оттягивал своё наступление.
И вот, знакомые очертания чёрного памятника с двумя фотографиями.
Оградка чистая, покрашенная в серебристый цвет и завязанная на тонкую медную проволоку. Скамейка, выполненная из того же камня, что и сам монумент. Он присел на неё, не заметив капель, которые ровным слоем лежали на поверхности.
-Ну здравствуйте, мои любимые. Как же я соскучился по вам. Не ругайтесь на меня. Прошу: не надо. Спрашиваете, как мои дела? Да всё хорошо, только жив вот до сих пор-одна печаль. Всё думаю о вас. Заходя на кухню, я вижу возле плиты твою спину, Маша, когда ты стояла и готовила нам ужин.
Проходя мимо твоей комнаты, Света, я надеюсь снова увидеть твоё личико, которое приобретало такое серьёзное выражение, словно я не рассказ тебе дал прочитать, а заставил за одну ночь подготовиться к торжественной речи в честь получения Нобелевской премии.
Старик вслух рассмеялся и продолжал.

1 Звезда2 Звезды3 Звезды4 Звезды5 Звезд (45 оценок, среднее: 4,82 из 5)

Загрузка...