Страна: Узбекистан
Я родился в солнечной столице Узбекистана — городе Ташкенте. До двадцати четырёх лет я жил в этой стране, после чего решил уехать на магистратуру в один из приморских городов Северного Королевства Норвегии: в Ставангер. Моё обучение, ровно, как и профессия, абсолютно не связано с творчеством, либо же искусством. У себя на родине я закончил РГУ имени И. М. Губкина по специальности «разработка месторождений газа». В качестве магистерской программы я выбрал продолжение обучения по своему профилю. Наши взаимоотношения с искусством начались с раннего детства, когда родители отдали меня в музыкальную школу. Затем, немного повзрослев, я увлёкся литературой: как классической, так и современной. Какого-либо конкретного и любимого жанра у меня нет. Однако, разумеется, есть любимые авторы: Э. Хемингуэй, Ф.С. Фицджеральд, О. Уайльд, Н.В. Гоголь и М.Ю. Лермонтов. В 2021 году моя повесть «В преданных глазах друга» стала обладателем Гран-При конкурса «Открытая Евразия». В этом сезоне конкурса я представлен романом «Быть, а не казаться», рассказом «Незнакомка» и стихотворением «Я жизнь любил…»
Country: Uzbekistan
I was born and raised in the sunny capital of Uzbekistan, Tashkent. Until the age of twenty-four I lived in this country, after which I decided to leave for a magistracy in one of the coastal cities of the Northern Kingdom of Norway: Stavanger. My education and profession are absolutely not related to art. At my hometown, I graduated from RSU named after I.M. Gubkin with a degree in gas field development. As a continuation of my study path, I have chosen Master Degree in Petroleum Engineering as well. Our relationship with art began in early childhood, when my parents sent me to a music school. Then I became interested in literature: both classical and modern. I do not have any specific and favorite genre. However, of course, there are favorite authors of mine: E. Hemingway, F.S. Fitzgerald, O. Wilde, N.V. Gogol and M. Yu. Lermontov. In 2021, my story “In the loyal Eyes of a Friend” won the Grand Prix of the Open Eurasia competition. In this season of the competition, I am represented by the novel «Be, not seem to be», the story «The Stranger» and the poem «I loved life …».
Отрывок из рассказа “Незнакомка”
Она вошла в мои сны без стука, абсолютно беспардонно, как будто у Неё было приглашение, причём моё, личное! Своей наглой, скорее даже хозяйской походкой Она перевернула сознание, заставив его включить все потаенные ресурсы, которые спокойно себе дремали в безвестности скитальца. Я не хотел просыпаться, не хотел дышать реальностью: мне не хотелось больше быть одному. Моя постель, которую до этого я буквально боготворил за то, что могу побыть в ней наедине с самим собой, стала невыносимо холодной.
Тепло. Мне нужно было Её тепло! Причём не физического, а именно душевного. Мои мысли теперь принадлежали Ей. Толька Она была в праве решать, когда мне можно отдохнуть и перестать мечтать о Ней, целовать Её в губы и лоб, держать Её руку в своей руке, обнимать стоя у берега моря. Меня захватили и взяли под свой тотальный контроль, и я был рад снова быть чьим-то.
В погоне за достижением целей я забыл про то, что в моём суровом, вечно задумчивом, внешне холодным и сосредоточенном взглядом кроется огромное сердце, которое уже давно ни к кому не привязывалось, не давало глазам остановиться на ком-либо более двух секунд. Моё сердце проснулось, и бег его затмил все потусторонние звуки этого мира. Я не хотел больше видеть никого, даже своё отражение в зеркале — это стало не нужно. Она очаровала меня всего: не было части тела, которая не подчинилась бы Ей.
На фоне торжества вновь зажжённого сердца, мой разум был встревожен: он всё еще пытался анализировать, выстраивать вереницу возможных событий, подготовиться ко всему, чтобы в нужный момент показать миру свои шипы. Мозгу не понять, как можно чувствовать печаль только потому, что Она не отвечает, как можно умирать без видимой на то причины. А умереть — я был готов поклясться, что моя Незнакомка будет той единственной, последней женщиной в моей жизни, которая полюбит меня, которая будет со мной всегда и везде, у которой в глазах я буду читать страх потерять меня, когда ухожу без Неё в магазин возле дома. Пусть даже на каких-то десять минут, но я буду уверен: Ей их с лихвой хватит, чтобы потом сказать с упрёком «Тебя не было целую вечность».
Разум был побежден окончательно. Он сделал выводы и ушёл с трибуны, перестав вещать что-либо. Просыпаясь среди ночи от неимоверного счастья, я выходил на улицу покурить: мне было необходимо немного остыть перед тем, как вернуться в идеальный мир, в котором Незнакомка уже зажигала свечи для нашего ужина. Она была одета в роскошное вечернее платье чёрного цвета, подчеркивавшее Её безумно притягательные густые длинные волосы, чёрные как квадрат весьма известного художника: как и на «Чёрном квадрате» Малевича, каждый зритель видел в них то, что ему позволено узреть исходя из степени развитости его воображения.
То же самое было и со мной. Я видел волны, которые бушевали, когда она с утра собирала волосы в пучок; я видел тихую морскую гладь, когда Она так бережно укладывала их перед выходом из дома. Но всё меркло перед Её глазами — и прелестные волосы, и милые черты лица, и чувственные губы, и даже Её фантастическое тело — всё это становилось ничем, когда я смотрел в эти темно-карие, исполненные истинным смыслом глаза.
В те минуты моего сна мы сидели с Незнакомкой, и такие понятия как проблемы, душевные переживания, неуверенность в себе и в других, пропадали. Им попросту не было места во вселенной, созданной моим бурным воображением только для нас двоих.
Мы говорили обо всём. Она знала ответ на каждый мой вопрос, причём не просто ответ, а именно тот, «правильный», который я так желал услышать. Незнакомка была избирательным книголюбом: мы осуждали Германа Гессе, Гилберта Честертона. Особенно Честертона. Его роман «Человек, который был Четвергом» произвел на нас обоих неимоверное впечатление, а поделиться было не с кем. Мы яро спорили, что есть анархия, и кто же такие, чёрт возьми, эти анархисты! Мы обсуждали людей, что скрывались за таинственной завесой дней недели. С ней я забыл, что такое время.
Проснувшись, я снова взглянул на часы. Было только три утра, а это означало, что можно выйти покурить, дать мозгу тот жизненно необходимый никотин, который он требовал от меня. На улице возле дома было пустынно, не было ни души. Хотя, собственно говоря, что ещё можно увидеть в три утра? Город спал, и я, словно Икар, который сам смастерил себе крылья, был готов снова вознестись к Ней.
Так странно, что мы считаем реальностью повседневную жизнь. Мы не берём в расчет наши сновидения, которые на мой взгляд открывают истинную сущность человеческого Я.
Когда я засыпаю, мне очень не хочется отпускать реальность — я должен жить! Однако уснув и проведя немного времени во сне, причём каким бы он не был — хорошим или плохим, я понимаю, что те вещи, те события, которые я сам нарисовал, были настолько завораживающими, что просыпаться мне невмоготу. Но мы просыпаемся. Замки рушатся, образы исчезают, мир грёз сменяется реальностью, которую мы приняли за чистую монету. А может не стоило?
Уснув в который раз за эту бесконечно длинную ночь, я переместился на берег Северного Моря. Незнакомка оказалась в моих объятиях, и счастье снова завладело мною. Я радовался как ребёнок, который поутру снова хотел играться со своей любимой игрушкой.
Мы стояли на берегу. Ветер дул со всех возможных направлений, но я и не думал разжимать объятия — не мог себе представить, что отпущу Её! Улыбка — счастливая улыбка! — не сходила с Её лица, и для меня это было высшей наградой.
Она вдруг начала диалог — осознанный диалог, и я помню его до самых мельчайших частиц, на которые он разлетелся по утру.
— Почему я так долго тебя искала? Ты же знаешь, что в этом виноват только ты?
Я развернул Её к себе лицом. Сначала я хотел возразить, но затем потупил взгляд, потому что понял: Она права.
— Да, ты права, — начал я. — Я сам вершил свою судьбу, так искусно не давая никому проникнуть в мои мысли, в мою жизнь, в мои страхи, в моё естество. Я был влюблён, но в то время считал, что любил. Моё сердце было разбито, и не раз притом. Я избирательно исключал возможности для сильных чувств, потому что верил и считал себя глупцом. Я верил, что когда-нибудь встречу Ту, которая завладеет мной, кто возьмет меня без остатка, как готов был делать я. Ту, которая полюбит меня: не моё тело, мои руки или мой взгляд по отдельности. Нет. Я знал, что Она полюбит меня целиком и полностью, не оставит ничего без своего внимания, не захочет меня изменить точно так же, как и я не изменю Её никогда. Я боролся с собой каждый день не давая шанса случайным связям подобраться к своей сущности. Я умирал, как умирали все, кто верил. Я был убит надеждой и думал, что счастье для меня уже недостижимо. Но пришла любовь, — пришла Ты! — и я воскрес, хоть и мало кто в это поверит. Но я-то знаю наверняка: я не хочу умирать в одиночестве. Если я и умру теперь, то только при том условии, что ты будешь держать мою руку, и я, напоследок, скажу тебе: «До встречи», потому что когда-нибудь мы вновь обретём друг друга.
(6 оценок, среднее: 4,50 из 5)
Загрузка…