Страна : Россия
Я родилась и живу в Башкортостане в городе Уфа (Башкирия). Много лет работала в газете. Последние пять лет занимаюсь литературным трудом. написала сказочную повесть “Морозята и Холодрыга”, которая опубликована в 2016 году в Сибири. Сказка стала финалистом нескольких литературных конкурсов и получила несколько грамот и дипломов. Затем я написала рассказ, опубликованный в литературном издании в городе Уфе. Он также получил несколько хороших откликов. Я стала членом Интернационального союза писателей и Евразийской творческой Гильдии (Лондон).Сейчас я работаю над мемуарами. Это будет проза исповедального характера, где героиня похожа на героев романа Сэлинджера “Над пропастью во ржи” своей неприкаянностью, ощущением некоторой разобщенности с окружающим миром, с ее наивными попытками улучшить жизнь и отношения людей в этом мире. Здесь должна развернуться панорама жизни героини в 50-60-70-80-90-2000 годах. Это большая и сложная работа с дневниковыми записями, письмами, воспоминаниями. Надеюсь, это будет интересно читателям, потому что жизнь героини складывалась непросто. Она, как первая весенняя трава, стремилась пробиться из серой удушающей среды в среду духовных интеллигентных людей, где – так ей казалось – отношения более гармоничные и богатые.
Country : Russia
I was born and live in Bashkortostan in Ufa (Ural). I graduated from the Institute, faculty of Philology. I worked in the paper many years. The last five years I have been engaged in literary work. I wrote a fairy tale story “Frost and Chill”, which was published in 2016 in Siberia. The fairy tale became a finalist of several literary competitions and received several diplomas. Then I wrote a story published in a literary publication in the city of Ufa. It also received some good feedback. I became a member of the International Union of writers and the Eurasian creative Guild (London). I’m working on my memoirs now. It will be prose confessional character, where the character similar to the heroes of the novel of J. D. Salinger’s “catcher in the rye,” his restlessness, a feeling of disconnection with the outside world, with her naive attempts to improve the lives and relationships of people in this world. Here the panorama of life of the heroine in 50-60-70-80-90-2000 has to be developed. This is a large and complex work with diary entries, letters, memories. I hope it will be interesting to readers, because the life of the heroine was not easy. She, like the first spring grass, sought to break from the gray of the suffocating environment of spiritual intelligent people, where – she believed – the relationship more harmonious and rich.
Отрывок из рассказа “На берегу Непростой Реки…“
Однажды Чжуан-цзы приснилось, что он маленькая бабочка, весело порхающая среди цветов. Проснувшись, философ не мог решить, Чжуан-цзы ли он, видевший во сне, что он бабочка, или же бабочка, которой снится, что она Чжуан-цзы?
Августовское утро тепло заглядывает в настежь распахнутые окна. Обычную больничную палату с высокими потолками и крашеными светло-зелеными стенами заливает ровный свет разгорающегося дня. Проснувшись, Фируза огляделась вокруг.
– Доброе утро, – сказала она несколько отстраненно, откидывая потную простыню и нашаривая в тумбочке умывальные принадлежности. – Народ надо будить, скоро завтрак.
– Да мы не спим, – сонно произнесла Таша и повернулась на другой бок.
Тишина вновь повисла в палате. В который раз Фируза с опаской взглянула на потолок. Над тумбочкой застыл темный паук. Вчера она попросила санитарку убрать это огромное создание. Та шваброй чиркнула по стене, и паук полетел вниз. «Ну молодца», – с досадой подумалось ей. Искать его не стала: он мог упасть и затеряться в продуктах на тумбочке, а мог затаиться в пакете с вещами, который стоит под кроватью у стены. Сегодня паук опять прилип к стене над ее головой. Его собратья темными пятнами с тонкими ломаными лапами висят под потолком над окном, выходящим во двор больницы.
– Дайте мне мешок овса и ведро воды, – громко произнесла Фируза в потолок. И, дождавшись, когда недоуменные головы повернутся к ней, добавила: – Я здорова как лошадь…
Все вяло, полусонно рассмеялись. Да, это смешно. Особенно в палате городской инфекционной больницы, куда поступают со всеми вытекающими последствиями пищевых отравлений. Но ей было не до смеха. Ее беспокоило подавленное настроение, с которым она проснулась. Что-то царапает душу и не дает покоя.
Их в палате пятеро. Шахрият – несомненная жемчужина в этой раковине палаты. Эта знойная девятнадцатилетняя красавица целыми днями в основном спит: то на животе, то свернувшись калачиком, то закинув длинные ноги на подоконник. Если не спит, то лежа на кровати в коротеньких шортах и топике, задумчиво смотрит в смартфон, изредка проводя изящным пальцем по экрану. В углу кровать Кристи, невзрачной бледноватой девочки пятнадцати лет, прилипшая к ноутбуку. Справа восседает Таша, студентка с обесцвеченными волосами. Как обычно, она уже густо намазала ресницы и, склонившись над маленьким зеркальцем, ищет у себя недостатки на подбородке. Фирузе – за шестьдесят, ее мысли всегда витают далеко. На самом солнечном месте кровать Вали-кондуктора. Лучи солнца подбираются к ее простыне после завтрака и долго лежат на ней жарким золотым покрывалом. Валя – это крупное лицо, крупное тело и живой взгляд карих глаз. Еще две кровати по обеим сторонам двери, бесстыдно оголенные до матраса скорбного вида, пустовали: некоторые больные предпочитают селиться в коридоре, где жара ощущается меньше.
Фируза потерла ноющий правый висок. Второй день болит голова, ни одна таблетка не помогает. Сон! Настроение резко упало, и организм слегка содрогнулся, как это бывает, когда резко подскакивает давление. Она вспомнила его в деталях, и от этого он показался реалистичным и зловещим. Все, забыть, не думать о нем, приказала себе мысленно…
Завтрак прошел незаметно для желудка. Если что и легло туда, то хлеб с маслом и чай. – «А я иду такая вся»…
Началось. В коридоре на разные мелодии заверещали телефоны.
– Сынок. Я же в больницу попала, – громко заныл женский голос. –Да. Поела что-то. Рвало, тошнило. Капельницу поставили, таблетки дают. А? На завтрак? Кашу овсяную.
Еще громче продолжала вторая:
– Рвало, тошнило, понос, резь в животе. Принеси мне ночнушку и трусы, а то я тут голая лежу.
– Принеси туалетной бумаги побольше, – на весь коридор заговорила третья. – Нет, из продуктов ничего не надо. Кроме сухарей, бананов ничего нельзя. Ну принеси курочку. Да, и пельменей.
Бодро заиграла башкирская плясовая мелодия.
– Да, тошнота, рвота. Капельницу. Таблетки. Еда не очень. Нет, отсюда не выпускают. Окно с торца здания найдешь, я выгляну. Передай пакет, напиши номер палаты. Лифтер принесет.
В коридоре и соседних палатах на все мелодии пели телефоны и трындели тетки, подолгу и в сотый раз рассказывая, как им внезапно поплохело, шел подробный перечень того, что поела, как летели из них рвота и понос. Это пережевывание скудных событий будет продолжаться целый день.
Здесь в палате №1 редко звонят смартфоны. Вчера крепкая деревенская женщина перед выпиской так резко отчитала молодежь, что они все, видимо, перешли на SMS-сообщения. Фируза, конечно, не поэтому написала SMS-ку сестре со списком того, что надо принести. Просто так удобнее.
Кстати, подумала Фируза, я не поняла, с чего мне поплохело. Так все было хорошо в походе. Над деревней у подножья Уральских гор со всех сторон нависают хребты со звучными названиями: Зигальга с озером Зюраткуль, Малый и Большой Иремель, Бакты. Каждый день группа шастала по горам, топча гигантские змеевидные корни деревьев, распластавшиеся по тропинкам. Поднимались на вершины, которые казались недосягаемыми. Но в последний день организм коварно сказал: «Опаньки!» И поехало! В разгар прощального ужина, когда студеная водочка поплыла внутрь, следом за ней пищевод протаранили арбуз и сливы, а потом подоспела курица-гриль, которой захотелось присоединиться к такой разнообразной компании, Фирузу тряхнул озноб. Нешуточный озноб. Подумала, курточка оказалась хиловатой. Пошла спать. Накинула на себя парочку одеял.
Утром проснулась рано и помчалась вытряхивать банкет из желудка. Летело содержимое отовсюду со скоростью пробки от шампанского. Позавтракать не удалось, потому что опять быстрым шагом пришлось идти высвобождаться.
Через час группа погрузилась в газельку для возвращения домой. Пять часов в пути, как их вынести? Сразу же прислонила голову к стеклу окна и задремала, чтобы обмануть организм. На стоянке опять летело содержимое, которому уже просто неоткуда было взяться.
Дома градусник показал «38». Вызванный врач потребовала немедленно ехать в больницу. Так Фируза здесь очутилась.
(4 оценок, среднее: 3,25 из 5)
Загрузка...