Павел Манылов

Страна: Россия

Предприниматель, начинающий писатель


Country: Russia

Businessman, wtiter


Отрывок из повести “Слушая тишину”

Я не забуду этот день никогда. Вся моя дальнейшая судьба тесно связана с теми событиями, которые произошли в июле 1943 года. Шел пятый день нашей высадки. В те дни еще не был ясен исход нашей операции, и мы, как слепые котята, пытались закрепиться в городке Джеле. Наша седьмая армия во главе с Джорджем Паттоном пыталась контролировать почти пятьдесят километров прибрежной полосы. Высадку на остров мы провалили. Мы не были готовы к погодным условиям, и нас подвела связь с нашими союзниками, англичанами и канадцами. Многие погибли, еще не ступив на землю, в том числе от пуль наших братьев по оружию.

Я служил тогда в составе 505-го парашютного полка 82-й воздушно-десантной дивизии. Опыта боевых действий у меня не было, но дружба с Бедоком дала мне много навыков, благодаря которым я выжил. Джеймс участвовал уже в североафриканской кампании, и его опыт был бесценен для нас обоих.

Мы держались и постепенно закреплялись на острове, уже планируя с союзниками совместную операцию по захвату всей Сицилии.

В тот момент мы понимали, что за нами внезапность и численное превосходство. Я и предположить не мог, что исход всего десантирования решит одна тонко спланированная операция, которая свяжет американскую разведку и сицилийскую мафию. Но все это было чуть позже, а моя жизнь изменилась именно в тот день, когда мне поручили передать пакет нашим союзникам, которые стояли недалеко от Палермо, и нам было необходимо скоординировать действия перед взятием столицы Сицилии.

Путь был неблизким. Мне нужно было пересечь почти весь остров с юга на север. До союзников было около ста километров, но на автомобиле можно было проехать не более сорока. Дальше разными тропами я должен был идти пешком.

В помощь мне дали одного солдата, который был еще менее опытен, чем я, и проводника из местных — старика, который знал местность и согласился нас провести. На Джексона, так звали моего помощника, надежды было мало. Хотя человек с оружием — существенная сила, но предвидеть его поведение без опыта боевых действий в сложной ситуации было невозможно. Кармело, наш проводник, и вовсе не внушал доверия. Кто тогда, во время расцвета фашизма Муссолини, мог поручиться за итальянца и дать гарантию его помощи? Никто. Но тем не менее говорили, что генерал знал его лично и доверил отправиться вместе с нами в это опасное путешествие.

Мы выступили рано утром и через пару часов по пыльной дороге добрались до того места, где ехать уже было нельзя. Армейский шофер высадил нас и спешно уехал в расположение дивизии. Мы наспех перекусили и двинулись в путь. Впереди был целый день опасной и трудной дороги.

Нашей задачей было доставить письмо союзникам, поэтому вступать в бой было категорически запрещено. К тому же с такой разницей в численности это было бы безумием. Я сразу вспомнил слова Джеймса: «Дружище, часто все идет не так, как запланировано. Не бойся этого, значит, просто так нужно. Когда все слишком гладко, значит, кто-то этим управляет. И вот тогда ты должен насторожиться».

Мы тихо проползли мимо, но вдруг услышали странные звуки. Как будто детский плач и крики. Я посмотрел в бинокль и увидел старика и девочку. Судя по их одежде, это были крестьяне. Рядом стояла повозка с лошадью, которую обыскивали немцы. Лицо старика было в кровоподтеках, а одежда разорвана. Было понятно, что его били. Он стоял на коленях и прижимал к себе маленькую девочку. Она плакала, и старик все сильнее обнимал ее.

Помню, как я замер и не мог двинуться с места. Я был старшим, и группа дожидалась моего дальнейшего действия. А я смотрел и как будто впал в ступор.

Дальше все было как в тумане. Один из офицеров ударил старика прикладом автомата в висок, схватил девчонку за волосы и потащил за собой. Старик так и продолжал лежать на траве с окровавленной головой. Я не мог понять из своего укрытия, жив ли он еще, или уже мертв.

Малышку посадили у дерева, дали фляжку и кусок хлеба. Она понемногу начала успокаиваться. Через некоторое время я понял, что она попросилась в туалет и один из солдат повел ее в отдаленные кусты. Я, уже успокоившись к тому моменту, осознал, что другого шанса помочь ей у меня не будет. Я передал своему солдату донесение и велел группе скорее двигаться в сторону своих. Если со мной что-то случится, то они смогут дойти и выполнить приказ. Нацисты не будут долго преследовать их, так как сами находятся в опасности и могут в любой момент напороться на наших.

Когда мои товарищи скрылись, я достал нож и стал медленно приближаться. Они шли достаточно шумно, наступая на сухие ветки и продолжая разговаривать. Солдат подталкивал девочку и прикрикивал на нее. Та, огрызаясь в ответ, тихо шептала что-то про себя. Я был уже совсем рядом и сопровождал их, ожидая лучшего момента.

Вдруг малышка схватилась за живот и присела на колени. Итальянец подошел к ней, наклонился и взялся рукой за воротник. В то же мгновение девочка ухватила своими руками его пальцы и со всей силы вцепилась зубами в кисть врага. Нацист вскрикнул от боли и неожиданности. И девочка бросилась от него в лес. Солдат оправился достаточно быстро и, задыхаясь от ярости, побежал за ней. Я направился за ним сзади. Оглушенный своей яростью, детским криком и хрустом веток он не слышал моих шагов и не успел ничего понять, когда был сбит с ног и получил удар ножом в шею. Он не успел даже вскрикнуть и через несколько секунд был уже мертв. Плохо соображая, я бросил врага и побежал за девчонкой, которая стремительно удалялась.

Конечно, я ее догнал. Так же, как и я, она плохо понимала, что происходит, и мне пришлось пару раз хлестануть ее по щекам, чтобы она успокоилась и смогла отличить меня от нацистов по форме и знакам. Девочка не понимала по-английски, а я знал всего несколько итальянских слов. Но она поняла меня и поверила, да и что ей оставалось делать. Позади начали раздаваться голоса нацистов. Видимо, они нашли мертвеца. Мы вскочили и побежали дальше, пока не наткнулись на Джексона и Кармело.

Только в лагере у союзников я смог осознать, что произошло. Меня била дрожь, и вот тогда меня догнал страх и ужас. Я впервые убил человека своими руками. Пусть врага, но это был человек. Английский офицер, понимая, что со мной происходит, дал мне початую бутылку шотландского виски, и я, сделав несколько больших глотков, провалился в сон.

Я проспал почти целый день и ночь. Утром, открыв глаза и выйдя из палатки, я сразу увидел Кармело, девочку и пожилого мужчину. Они заметили меня, привстали с запряженной лошадью телеги, а девочка побежала и бросилась ко мне на шею. Это было неожиданно, но очень трогательно. Мы так и стояли несколько минут обнявшись, пока к нам не подошли мужчины.

Кармело представил сицилийца как дона Каллоджано, дядю Мартины — девочки, которую я спас.

Я помню, как итальянец взял двумя руками мою кисть, крепко пожимая ее, поклонился и произнес: «Многие отдали бы целое состояние за один мой поклон, но сейчас я сам прошу вас оказать мне честь и принять мою искреннюю благодарность и дружбу. То, что вы сделали, не имеет цены и никогда не забудется нашей семьей. И все же, вы можете назвать любую цену. Она тотчас будет оплачена».

Я был смущен данным признанием и предложением, но пробормотал, что я солдат и мужчина и мой долг — защищать всех, кто в этом нуждается, даже если потребуется отдать жизнь, а за такую прекрасную принцессу я отдал бы десять жизней.

Как только дон Калло и Мартина ушли, Кармело подбежал ко мне и с возбуждением рассказал, как он узнал, из чьей семьи девочка, как он привел ее дядю и что не найти в ближайшей округе человека более влиятельного и могущественного, чем дон Каллоджано Виццини.

Сицилийский старик заверил меня, что мне несказанно повезло и жизнь моя, должно быть, скоро изменится. Тогда я не придал значения его словам, но уже достаточно скоро убедился в его правоте.

Спустя несколько дней американский самолет на малой высоте пролетал над местечком Виллальба, считавшейся чечевичной столицей Италии. Именно здесь и жил пожилой сицилиец по имени Каллоджано Виццини. К фюзеляжу был прикреплен золотистый флаг с вышитой буквой L. Летчик бросил вниз небольшой пакет, который тут же был доставлен боссу мафии дону Калло. В конверте находился платок точно такого же цвета, как флаг на самолете с вышитой буквой L.

Подробности этого странного происшествия я узнал позже, а в это время, приходя в себя после столкновения с врагами, я находился в лагере союзников и вместе со всеми готовился к решающему наступлению на Палермо.

Утром двадцатого июля к позициям англичан подъехали три американских танка. Я был крайне удивлен тем, что этот экипаж приехал за мной. Из танка вылез лишь один офицер и направился за мной. Все остальные остались в машинах и дожидались своего командира.

Далее мне был озвучен приказ. Мы должны были отправиться к дону Калло, к которому у капитана было какое-то дело. Мне предписывалось сидеть на броне и первым встретиться с дядей Мартины. Поскольку Калло теперь мой должник, он не мог отказать нам во встрече и разговоре.

Смысл операции был мне предельно понятен. Смущала только фигура самого дона, к которому с такими почестями едут офицеры освободительной армии. Но большее удивление я испытал, когда капитан повесил на первый танк непонятный мне флаг золотистого цвета с буквой L.

1 Звезда2 Звезды3 Звезды4 Звезды5 Звезд (4 оценок, среднее: 2,00 из 5)

Загрузка...